Горло перехватывала стальная удавка ужаса. Истерзанная губа все же лопнула, и на подбородок сорвалась противная липкая капля. Олег судорожно стер ее ладонью.
Что делать?
От паники, готовой перерасти в истерику, молодого человека оторвал неожиданный звук. В первый момент он нервно дернулся, в следующую секунду ощутил нахлынувшее раздражение – нервы ни к черту, кто-то всего лишь прокашлялся. Но взгляд уже отметил странный факт, и раздражение сменилось удивлением.
Мальчишка лет пятнадцати – и как только на экзамен попал? – как будто бы невзначай показывал ему пластикарту метро, на которой черным маркером значилось: "47 – а, 48 – с, 49 – d".
Сорок седьмой, сорок восьмой, сорок девятый вопросы. Как раз те самые, единственные оставшиеся без ответа.
"Подсказывает? Но зачем? Ответы, скорее всего, неправильные. Хочет подставить, избавиться от противника. Но я предполагал те же ответы. Что делать? Ответить так, или поостеречься? Подсказывает или топит?"
Поймав настороженный, какой-то испуганно-затравленный взгляд черноволосого, Стас ободряюще ему улыбнулся. От парня волнами исходили страх и недоверие. Сосредоточившись, юноша попытался направить на беднягу теплый поток поддержки.
Представить этот поток удалось без проблем, но судя по тому, что выражение глаз визави ничуть не изменилось, эмпатические попытки Стаса вновь остались только в его воображении.
"Ну и черт с тобой, – ворчливо пробормотал Стек. – Не хочешь – не надо".
Пластикарта исчезла в кармане брюк.
"Надо решаться… осталось всего две минуты до конца экзамена… Черт, черт, черт! Поверить или нет? Верить опасно, все лгут и предают. Не верить – а как тогда отвечать?"
Он решился в последние десять секунд. Быстрым движением трижды коснулся сенсорной поверхности экрана. "47 – а, 48 – с, 49 – d".
Теперь оставалось только ждать результатов экзамена.
три дня спустя
– Good morning, give me, please, a bottle of mineral water for one and a half euro, – Стас положил на прилавок несколько монет.
– Что-что? – удивленно уставилась на него миловидная продавщица. Английского она явно не знала.
– Бутылку минералки за полтора евро, пожалуйста, – досадливо вздохнул он. Последняя возможность попрактиковаться не оправдалась.
Расплатившись и забрав из холодильника совершенно ненужную ему воду, Стас направился ко входу на территорию института. Сегодняшний экзамен, иностранные языки, его не особо интересовал – три дня сплошной практики дали о себе знать. Дома с приемным отцом он говорил только по-немецки, а в свободное время бродил по центру и приставал к прохожим с расспросами, изображая английского туриста. Гораздо больший интерес вызывали результаты предыдущего экзамена и новый знакомый, Олег – тот самый парень, которому он помог на обществознании.
У большого экрана в холле главного корпуса собралась целая толпа. Приближаться Стас не стал, результаты экзаменов абитуриентов психфака было видно и так.
Станислав Ветровский – 17 баллов, лучший результат факультета.
Марина Велагина – 12 баллов.
Ольга Антоненко – 12 баллов.
Виктор Мельков – 12 баллов.
Олег Черканов – 11 баллов.
Дальше Стас смотреть не стал. Порадовался за Олега – одиннадцать баллов это хороший результат. Еще больше порадовался за себя – первое место, лучший результат. Теперь надо не испортить его.
Сам Черканов обнаружился у стены. Он стоял, не отводя взгляда от табло, и был, казалось, еще бледнее обычного.
Подумав мгновение, Стас начал пробираться к знакомцу – поздороваться, поздравить.
Сердце колотилось, словно бешеное. Пальцы зло мяли проклятый листок – он специально приехал пораньше и одним из первых получил подробную распечатку результата. Все было сделано правильно, кроме одной ошибки в эссе по политологии и проклятого последнего теста. Тех самых трех ответов, подсказанных "добрым мальчиком" Стасом. И ведь еще поиздевался потом, после экзамена. Олега затрясло от ярости при воспоминании о том дне.
– Привет, я Стас, – светловолосый "помощник", невесть как ухитрившийся просочиться в дверь аудитории почти что сразу за Олегом, хотя тот и вышел одним из первых, протянул руку и улыбнулся.
– Олег Черканов, – протянутую ладонь молодой человек пожал, но настороженность из глаз не ушла. – Зачем ты мне помог?
– Как это – зачем? – искренне удивился собеседник. – Я мог помочь, а тебе нужна была помощь. Почему бы и нет? Хуже-то от этого никому не стало.
– Я могу обойти тебя по результатам, – возразил Олег.
– Ну, во-первых, я в этом не уверен, а во-вторых – даже если и так, то черт с ним! Лучше потом пожалеть о сделанном, чем всю жизнь переживать об упущенной возможности.
Они поговорили еще минут пять, потом светловолосый убежал, сославшись на то, что его ждут. Впрочем, Олег не расстроился – у него было не так много времени на то, чтобы подготовиться к экзамену по языкам.
Скрипнув зубами, он отогнал непрошенное воспоминание и попытался сосредоточиться на повторении времен в английском – но тут за спиной раздалось радостное: "Привет". Резко обернувшись, юноша увидел Ветровского.
– Поздравляю! Одиннадцать баллов, первая пятерка результатов – впечатляет!
Кинув на лицемера злой взгляд исподлобья, Олег попытался отвернуться – но избавиться от желающего насладиться победой негодяя было не так-то просто.
– Ты что, не рад?
– Чего ты хочешь, Ветровский? – сухо поинтересовался он, глядя в глаза собеседнику. – Поиздеваться пришел?
В первый момент Стас опешил.
– Ты чего?
Вместо ответа Черканов продемонстрировал распечатку результата.
– Ты специально подсказал мне неверные варианты, чтобы я не занял первое место на факультете. Одну ошибку в эссе простили бы, я бы получил двенадцать баллов, а то и все семнадцать – идеальных ответов ни у кого не было, я узнал. Но я повелся на твою "помощь", как последний идиот. Доволен? А теперь отвали, видеть тебя не желаю.
Пока Стас пытался осознать все услышанное, Олег развернулся, и быстрым шагом пошел к аудитории.
После экзамена настырный урод снова попытался подойти.
– Послушай, я же не специально! Я был уверен, что это правильные ответы!
Он обернулся и окинул Ветровского полным презрения взглядом.
– Я тебе неясно сказал? Отвали. Или ты влюбился и пытаешься так привлечь мое внимание? – в голосе явственно звучала насмешка.
Олег даже не подозревал, насколько ему повезло. Стас чувствовал себя виноватым, и только потому сумел сдержать первый порыв Стека – броситься на обидчика и бить до тех пор, пока тот не согласится на любые формы извинения, даже самые унизительные, вроде вылизывания ботинок.
