Никаких угрызений совести он больше не испытывал. «Жена» все равно скоро исчезнет, независимо от его действий. Резервную копию, конечно, на всякий случай оставят – вдруг пригодится в будущем, и десятки миллиардов потраченных на нее юаней все же окупятся, – но вряд ли систему когда-нибудь восстановят. Нет. Пусть лучше поживет подольше – чтобы он успел выжать из нее доказательство теоремы эквивалентности.
Вот это был бы подарок судьбы! Если доказательство существует – а оно должно существовать, не зря же она намекала, – тогда при помощи некого квантового процесса любой вычислительный алгоритм можно будет ускорить в невиданное количество раз. Квантовые вычисления перестанут быть узкоспециальной технологией для решения определенного круга задач (криптография, поиск по базам данных и их оптимизация), они превратятся в инструмент для ускорения всего – в миллиарды, триллионы раз.
А он, Чен Панг, станет первооткрывателем теоремы эквивалентности.
Его ждет мировая слава. Нобелевская премия. Его будут называть величайшим гением информатики со времен Тьюринга. Он станет мультимиллиардером, одним из самых богатых, знаменитых и могущественных людей нашего времени. Даже в реакционном Китае он будет неприкосновенен.
Нет, подумал Чен. Я не для себя стараюсь. Я делаю это во благо человечества.
Он кивнул. Конечно, его истинные мотивы – отнюдь не корыстные. Он заботится о своих ближних.
Для всеобщего блага надо лишь причинить немного боли безумному призраку его покойной жены. Какие тут могут быть сомнения?
Прошло три дня, и центр защищенных вычислительных систем вновь заработал. Чен с улыбкой вызвал своего водителя.
Сегодня он сломает жену. Нет, не жену – чудовище. Сегодня он войдет в историю.
* * *
Лин подождала, пока отец уйдет – об этом ей сообщила квартира, – и только тогда отдала мысленный приказ открыть дверь комнаты. Осторожно шагнула в коридор. На ее лице красовался большой синяк, на руках – красные пятна ожогов от расплескавшегося чая.
С того страшного дня она безвылазно сидела в маминой комнате и выходила только по ночам, когда отец засыпал, – предварительно заперев его в собственной спальне.
Городская сеть постепенно восстанавливала прежнюю функциональность. Приятно было вновь окунуться в океан данных. Но теперь ей приходилось быть осторожней. В океане появились странные программы, хитрые и опасные, каких она прежде никогда не видела. Все они искали виновника кибератаки, обесточившей Шанхай. Лин избегала их, как могла, и лишний раз свои мысли в окружающий мир не посылала.
На кухне она быстренько собрала себе еды – что нашла в кладовке и холодильнике – и отнесла все в мамину комнату. Там, конечно, тоже был маленький потайной холодильник, но в нем хранились запасы совсем другого рода. Шприцы и ампулы с серебристой жидкостью, содержащей наноустройства для питания мозга. Не еда. Намного лучше, но еду этим все же не заменишь. Лин эти запасы пока не трогала.
Когда-нибудь, подумала она, я буду питаться исключительно информацией.
Шанхай за окном преобразился. Несколько ближайших кварталов ярко сияли, а вокруг разливалось черное море с редкими всполохами пожаров. Лин посмотрела в эту темноту, на дело своих рук, затем перевела взгляд на огромный лик напротив. Жи Ли улыбнулась, послала ей воздушный поцелуй и подмигнула безупречным электронным глазом, демонстрируя очередной продукт для искушения масс.
Мокрые улицы внизу пустовали. Гигантская актриса рекламировала свой товар, но смотреть на нее было некому.
Лин повернулась к городу спиной, вошла в мамину комнату, заперла дверь, поела и начала искать в Сети способ проникнуть в университетское подземелье, где держали в заточении ее мать.
39
Конец всему
27 октября, суббота
Кейд лежал на узкой койке в их общей с Фенгом комнате. Он весь дрожал. Рангана держат в тюрьме и пытают, Ильяну убили. И все напрасно – совершенно зря! Никто, кроме Кейда, не знает паролей к лазейкам, ни одна живая душа! Он их поменял еще тогда, в монастыре Ананды, за несколько часов до вторжения американских солдат и вынужденного релиза нексуса-5.
О Боже… Илья… Ранган…
А сам он что натворил?.. Превратил Хольцмана в раба. Чуть его не убил.
Ты теряешь власть над собой, прошептал в голове голос Ильи. Превращаешься в монстра.
Дыши.
Дыши.
Час спустя пришел Фенг.
Кейд открыл ему свой разум, показал, что узнал о друзьях и что сотворил потом с Хольцманом.
Фенг молча сидел и слушал, впитывал.
А затем сказал свое слово:
– Это ужасно, Кейд. Ужасно, что твоя подруга умерла. И хорошо, что ты сомневаешься в своих поступках. Но иногда правильного решения просто не существует.
Кейд помотал головой:
– Нельзя допустить, чтобы это случилось снова, Фенг. Уже около миллиона людей пользуется нексусом. Власть – это прежде всего ответственность. Я не имею права терять голову, терять контроль.
– Наверное, ты просто не готов к такой власти и ответственности, – тихо проговорил Фенг. – Доверься людям, как советовал Ананда. Закрой лазейку – и дело с концом. Пусть сами разбираются.
Ананда. «Разве ты мудрее человечества?» – спрашивал он.
Нет. Не мудрее.
Он закрыл глаза и увидел иконку скрипта для закрытия лазеек. Иконка висела в левом верхнем углу ментального зрения. Достаточно запустить скрипт – и лазейка, которую он себе оставил, закроется навсегда.
Тут в памяти вспыхнуло непрошеное воспоминание: мерцающий огонек, путаница проводов, потом – хаос и смерть.
«Грядет война», – предрекала Шу.
Кейд посмотрел в глаза Фенгу:
– Если я это сделаю, кто остановит ФОПЧ? Кто помешает им развязать войну?
Фенг опустил взгляд, посмотрел на свои руки.
– Иногда правильного решения не существует, – сказал Кейд.
Ему хотелось остаться дома – зализывать раны и придумывать, как выйти на ФОПЧ, – но Фенг настоял, чтобы они пошли вместе. Кейду просто необходимо было отвлечься и перезагрузить мозги.
Они решили снова сходить в «Рай». Сегодня там была «Адская ночь» – суббота перед Хэллоуином. Ночь демонов.
Девушка на входе скептически осмотрела их простую одежду, однако деньги приняла и поставила штампики им на запястья. Вышибала окинул их тем же грозным взглядом.
Вечер только начинался, и народу в клубе было еще мало. Играла спокойная тихая музыка, не мешавшая разговаривать. Танцпол пустовал, а на сцене для диджея, NJ и танцовщиц стояло только оборудование.
Они сели за барную стойку. Кейду не хотелось ни есть, ни пить. Даже после медитации и нескольких часов работы он не мог выбросить из головы пережитый кошмар. Фенг заказал напитки им обоим, заставил Кейда выпить, потом выбрал и еду.
