– С вашего позволения, сэр… не имею чести знать вашего имени, я нахожусь здесь по такому же праву, как, полагаю, и вы, – невозмутимо ответила Майя, придержав зарычавшего Джинто. – Я племянница мистера Уоррена.
– Ах, племянница… – протянул тот, сложив руки на объемистом животе. – И чья же вы дочь, если не секрет?
– Папа, не нужно! – не выдержала самая младшая девушка, лет семнадцати на вид, с туманными серыми глазами и еще по-детски округлым лицом. Она то и дело поддергивала длинноватые рукава свитера. Выглядела да и одевалась она скорее как девочка-подросток, чем как взрослая мисс. – Пожалуйста, успокойся! Давай выпьем чаю и поговорим.
– Фиона! – рявкнул на нее джентльмен. – Не будь размазней!
Глаза девушки наполнились слезами, и ее взяла за руку та, что постарше, в твидовом костюме.
– Мой отец – Майкл Уоррен, – ответила Майя.
– Но вы почему-то Тагор, – удовлетворенно кивнул тот. – Мисс Тагор. Очень интересно!
– Абсолютно ничего интересного, дело житейское, как говорят у меня на родине, – улыбнулась девушка. Да, верно, тут на такие вещи смотрят искоса. – Если вам угодно знать, Майкл Уоррен признал меня своей дочерью, и бумаги у меня при себе. Я предъявлю их душеприказчику мистера Уоррена. Миссис Донован, вы проводите гостей?
– Да, – кивнула та, взглянув на Майю не без интереса. – Мистер Бейнс, позвольте, я покажу вам ваши комнаты. Полагаю, молодые люди расположатся вдвоем в зеленой спальне, а для юных мисс мы подберем комнату попросторнее. Правда, боюсь, кому-то придется ночевать на одной кровати…
– О, не беспокойтесь, мэм, – широко улыбнулась одна из девушек, загорелая, спортивного вида, не так чтобы красивая, но симпатичная и жизнерадостная. Брюки ей очень шли, хотя по здешним меркам, Майя уже знала, считались вызывающими. – Я могу и на раскладушке, и на полу спать, если придется! Я была герлскаутом, если вам это о чем-то говорит.
– Бэйби, давай ты потом расскажешь о своих детских похождениях, – нахмурился рослый молодой человек. Несмотря на мужественную внешность (ах, эта квадратная челюсть и мускулистая фигура!), Майе он не понравился: слишком походил на старшего мужчину в черном, только не чертами, а замашками.
– Мальчики, берите багаж, – велел мистер Бейнс, устав от препирательств. – Миссис Донован, показывайте комнаты!
– Сэр, вещи вам принесут…
– Человек должен воспитываться в труде и строгости, – отрезал мистер Бейнс. – Хвала богу, свой чемодан донести я в состоянии, равно как и мои сыновья!
Майя только головой покачала, наблюдая, как гости, подчиняясь гулкому голосу седого джентльмена, распределяются по дому.
«Как саранча!» – подумала девушка, увидев, как мистер Бейнс украдкой пощупал гобелен, а потом по-хозяйски прихватил со столика канделябр.
Джинто с интересом принюхивался, выглядывая из-за ее ног, только черный нос шевелился.
– Привет! – сказала Бэйби, единственная из всех не отправившаяся в комнату. – Я Барбара, а ты?
– Майя, – отозвалась она. – Очень приятно. А вы… дочь мистера Бейнса?
– Упаси боже! – жизнерадостно ответила та и взбежала по лестнице. – Уй, какой симпатичный пес! Ваш? Погладить можно?
– Не мой, но гладить можно, если он не будет возражать, – сказала Майя, и Барбара тут же принялась трепать шелковистые уши. – Так вы…
– Я как бы невеста Тоби, он старший сын зануды, – пояснила Барбара. – Ну, точнее, Бейнсу он приемный, от первого брака его второй жены. Жутко звучит, правда? А «как бы» – это потому, что старый хрыч не принимает свободы отношений, у него можно только молиться, поститься и трудиться. Так что… я поставила Тоби условие: или мы женимся и уматываем от его папаши куда подальше, или я возвращаюсь в Америку. Он пока в раздумьях, ну да я его еще смогу убедить, не будь я Барбара Вилсон!
– Так вы американка! – воскликнула Майя. Вот почему у девушки и говор непривычный, и ведет она себя совсем не так, как чопорные британские девицы. Жизнерадостность Барбары хлестала через край.
– Ну да, – улыбнулась она, ничуть не стесняясь щели между передними зубами. – Вообще-то мне не очень по душе торчать под одной крышей с папашей Бейнсом, но он, хоть и скрипя зубами, признал, что мои скаутские навыки могут помочь в охоте за сокровищами! И вот я тут… А ты, смотрю, тоже не британка?
– Только наполовину. Мой отец приходился младшим братом покойному, он служил в Хиндустане, там я и выросла.
– Ух ты! А у вас правда так красиво, как рассказывают?
– У нас очень красиво, но довольно опасно, – обтекаемо ответила Майя.
– Надо будет съездить, – серьезно сказала Барбара, почесав в затылке. Глаза у нее были темные, а волосы очень светлые, крашеные, должно быть. – Например, в свадебное путешествие. И задержаться там или еще где лет на десять… Как тебе план?
– Недурно, – кивнула Майя. – Простите, мисс Вилсон…
– Можно просто Бэйби, меня так Тоби зовет, – махнула рукой та, – и на «ты», ладно? Я же не сушеная старая перечница вроде этой Донован!
– Ну хорошо… Бэйби, я запуталась, мистер Бейнс – он кто? В смысле…
– В смысле, кем он приходится покойному? – поняла американка и уселась на перила. – У них тут черт ногу сломит. Короче, старый хрыч женился на сестре Генри Уоррена, Дэйзи. Тоби – ее сын от первого брака, и, слава богу, у него явно был вменяемый папаша, и то… Эстер – это темненькая, которая повыше ростом, и Дэниел, такой высокий и худющий, – дети Бейнса от первого брака. А Фиона – это пухленькая, которая папочку угомонить пыталась, – уже общая дочь. Запомнишь или записать?
– Запомню, – невольно улыбнулась Майя, пытаясь соотнести имена с лицами. Непросто вот так с ходу запомнить всех новоявленных родственников. – В моем семействе имеются куда более запутанные связи. Спасибо, что рассказала, я тут никого не знаю. Отец говорил иногда о брате и сестрах, и то неохотно, а уж племянников вовсе не знал, разве только по именам.
– Ну отлично, – кивнула Бэйби и потянулась. – Так, пора завтракать, кажется, нас зовут… Рада, что в этой помеси сарая с музейным запасником есть хоть один вменяемый человек! Ну, не считая Тоби. Пошли за стол!
Старший Бейнс из-за глаз навыкате и красной физиономии походил на вареного рака, это Майя уже отметила. У Дэниела пучеглазость была отцовская, но из-за тонких длинных рук и ног он больше напоминал паучка.
Майя развеселилась, пытаясь сообразить, кого ей напоминают остальные. Бэйби, жизнерадостная и шустрая, больше всего смахивала на пушистого домашнего кролика. А Тоби походил на барана – достаточно вспомнить, как он набычился, когда та упомянула о своем прошлом. Юная Фиона – это, конечно, очень несчастный и одинокий щенок. А в Эстер, истинной британке, было что-то лошадиное, – такая мышастая смирная лошадка.
А она, Майя, разумеется, кошка.
«Какой зверинец! – подумала девушка с иронией. – Хотя настоящие джунгли честнее. Там сразу знаешь, кто друг, а кто враг!»
