Впрочем, сама герцогиня тоже так считала, и эта иллюзия позволяла красивой, властолюбивой, но глуповатой и легкоуправляемой женщине жить спокойно.
Герцог прекрасно умел скрывать свои эмоции. Наверное, эта маска слишком глубоко въелась в кожу, раз уж он уже много лет действительно всегда равнодушен. Возможно именно поэтому удивление, злость, и даже толика страха, которым он позволил появиться на своём бледном, как мел, лице, оставшись один, сейчас приносили почти что облегчение.
Рой мыслей никак не желал раскладываться по полочкам. Слишком резко нарушился многолетний спокойный уклад жизни, слишком… Всё слишком. Слишком, чтобы он сейчас как обычно чувствовал себя хозяином положения.
Бокал, не выдержав напряжения, треснул в его руке, а по комнате вдруг прошёлся ветер, отчего прытко пустился в пляс огонь. В застывших глазах мужчины пылал такой же огонь, и впервые они не казались столь пустыми. Герцог даже не пошевелился, и взгляд остался столь же задумчиво расфокусированным. Разве что тонкие губы сломал какой-то дикий, яростный и одновременно бессильный волчий оскал.
«Потерять всё, что строил годами, из-за давней ошибки?! — Брезгливо отбросив осколки, тут же затерявшиеся в ворсе дорогого ковра, подумал Вальтемат, — Это было бы не просто глупо — уничижительно и постыдно».
Потерянный где-то глубоко в дебрях собственных запутанных размышлений, герцог, обычно внимательный до паранойи, не заметил, как всколыхнулся алый полог, из-за которого показалась хрупкая женская фигурка. Потому вздрогнул, почувствовав тонкую руку на своём плече.
Герцогиня, естественно, оставалась внешне юной, цветущей и красивой, как пятнадцать лет назад, но теперь было в этой аристократичной красоте что-то неестественное, хоть и не сразу заметное. Конечно, она не считала это хоть сколько-нибудь достойной расплатой за магию, способную сохранить её внешнюю молодость до самой смерти, и радовалась, что это достаётся ей легко.
Ей всё доставалось легко. Всегда. Единственная дочь богатого графа, она не зала ни в чём отказа с самого детства. Её обучали лучшие учителя, ей доставалось всё самое изысканное. И за это он, герцог Моран, мог бы ей отчаянно завидовать, если бы не видел в ней всего лишь недалёкую избалованную куклу, за милым «фарфоровым» личиком и изумительно-женственной фигурой которой только весьма надоедливая и скучная личность.
По крайней мере, он видел её такой. Но не мог не признать, что на людях она буквально расцветает, и кажется весьма очаровательной.
«Пока не начнёт задирать нос» — про себя добавил он, мельком взглянув на сонное личико по-хозяйски приобнимающей его за плечи жены.
— Дорогой, почему ты не спишь? — Тихий голос казался очень громким в этой тишине. — Что-то случилось?
Герцог едва сдержался, чтобы не поморщиться. Его, лицемера со стажем, ужасно раздражала лживая забота, тем более от женщины, которая давно ему осточертела.
Судя по кокетливой улыбке на её губах, она по прежнему считает, что он готов упасть ей в ноги и исполнить любую прихоть своей «богини».
Если бы брезгливость была ядом, герцог умер бы в тот же момент. Хотя, быть может, и намного раньше. Но он лишь сдержано улыбнулся:
— Всё в порядке, дорогая.
Томно вздохнув, Айла изящным жестом откинула на спину красивые распущенные волосы, в свете огня так похожие на настоящее золото, обошла кресло побоку, и, видимо, не найдя другого места, без раздумий устроилась на коленях герцога.
«Как девка из дешёвой таверны, — про себя заметил он, — Хотя почему «как»?»
Жажда стряхнуть с себя жену, и, желательно, прямо в камин, только обострилось, когда та начала перебирать его волосы.
«Ненавижу этот чёртов навязанный брак» — в миллионный раз за последние десять лет сокрушённо подумал Вальтемат.
— Всё ещё переживаешь из-за разговора с королевским послом? — голосом серены проворковала она, — Дорогой, ну разве ж это проблема? Что нам стоит выполнить условия? Так или иначе Эмили когда-нибудь вырастет, её нужно будет выдать замуж. Согласись, племянник короля — далеко не худшая партия. Не кронпринц и его брат, конечно, но и у нас не королевство. На мой взгляд, чем скорее заключим помолвку, тем лучше. Тогда мы всегда будем при дворе.
Вальтемат, бросив на жену раздражённый взгляд, устало потёр виски. Иногда её недогадливость и беспечность утомляла его куда больше, чем политика.
— Не уверен, дорогая, — зубы свело от простецкой улыбки, — что ты внимательно слушала посла. Что он сказал?
— Что его величество изволил уведомить нас о своём желании заключить магический брак между его племянником, герцогом Ориганом Беркутом, и нашей дочкой-первенцем, — практически процитировала она, — А что тебя смущает? То, что брак магический? Согласна, неприятное обстоятельство, но мы же как-то с тобой живём уже пятнадцать лет в таком браке. Или тебя смущает разница в возрасте? Маги остаются внешне юными до самой смерти, да и видеться они, я так понимаю, будут не так уж часто. К тому же, до совершеннолетия Эмили ещё долго…
— Дело не в этом, — он, скорее, размышлял вслух, чем пытался что-то объяснить жене, — Им нужна не Эмили, Айла. Не она первенец, если ты ещё помнишь.
— Глупость, — фыркнула она с насмешливой ноткой, — Не на Джонатане же герцогу жениться.
«Не женщина, а кукушка, — подумал Вальтемат, — Даже не помнит, кого родила в первый раз».
Однако герцогиня, запнувшись на полуслове, побледнела, давая надежду, что он ошибался на этот счёт. Синие глаза с хитринкой вдруг стали какими-то пустыми, и женщина почему-то схватилась за горло и слегка прокашлялась, словно ей стало вдруг не хватать воздуха.
— Неужели ты думаешь, что они каким-то образом прознали про того ребёнка? — Наконец, сипло выдохнула она, внимательно, даже умоляюще взглянув на мужа, будто в надежде, что он опровергнет её предположения, — Откуда?..
— А вот это и вправду глупый вопрос, — сухо заметил герцог, вновь напрягшись, — Некоторые маги в королевстве, начиная с одной небезызвестной, в особенности тебе самой, личности, знают буквально всё такого рода, просто не всегда считают нужным лезть. Видимо, это не тот случай. Оно и понятно. Надеюсь, мне не придётся объяснять, к чему приведёт магический брак королевского племянника с нашим истинным первенцем.
— Зависимость. Полная и нерушимая вассальная зависимость, — почти в ужасе прошептала женщина, бегая глазами по комнате. — Почему им неймётся?
— И снова глупый вопрос, — фыркнул Вальтемат, опять наливая себе вина, — Независимое герцогство на границе двух огромных, вечно враждующих государств, уже много веков лезущих из кожи вон, лишь бы перепрыгнуть друг друга на мировой арене. По примеру твоего отца ты знаешь, что стать вассалом — всё равно что рабом. Из вассального герцогства или графства начинают высасывать соки, как из колонии. Дай только шанс — сожрут и не подавятся. И, кажется, такой шанс уже нашли.
В глазах Айлы читалась такая незамутнённая паника, что даже герцог, находящийся далеко не в самом радужном настроении, не выдержав, расхохотался, заставив её вздрогнуть.
