– Дженни, – произнесла она, пристально вглядываясь в глаза Эмаре.
Мисс Клег покачала головой, отрицая невысказанное предположение.
– Ты не можешь знать этого наверняка.
– Я все испортила. Этот человек готов отомстить при первом же удобном случае.
Они разговаривали друг с другом, словно Кинан был пустым местом или, черт побери, лакеем! Его витиеватая брань заставила обеих девушек повернуть головы в его сторону.
– А ну-ка выкладывайте! – Он четко произносил каждое слово. – Кто такая Дженни? Кто хочет вам отомстить, Уинни? Во что вы еще ввязались?
Слезы высохли. На измученном лице Уинни отразилась решимость.
– Мы говорим о мистере Иггере.
– Том самом, которого я стукнул пару раз, чтобы он не трогал вас своими лапами?
Уинни незачем было знать, что когда Милрой преподал Иггеру урок, тот едва стоял на ногах. Таким впечатлительным девушкам ни к чему суровая правда жизни. Кинан чувствовал, что Уинни нелегко примириться с его бывшей профессией. Не стоило напоминать ей о том, что его ей следует избегать так же, как и Иггера.
– Он побоится казаться мне на глаза.
Уинни смотрела на него, давая ему возможность высказаться. От злости в его речи то и дело проскальзывали простонародные словечки.
– Вам не кажется, что пора рассказать мне о том, что связывает вас с Иггером?
Мисс Клег заерзала, предостерегая подругу от откровенности, но Уинни, качнув головой, не дала ей и рта раскрыть.
– Из-за меня, Эмара, мистер Милрой оказался вовлеченным в это дело. Он имеет право знать, ради чего рисковал.
– Ты ему доверяешь?
– Да.
Взгляд Уинни был таким же твердым, как и ее вера в Кинана. От такого безграничного доверия у Милроя внутри все сжалось. Желание сказать Уинни, что он не заслуживает этого, словно желчь, разъедало его изнутри.
– Я забрала у Иггера Дженни, его дочь. Ей всего двенадцать. Он собирался продать ее невинность на торгах тому, кто больше предложит.
Это признание потрясло Кинана, хотя такое случалось сплошь и рядом. Его никогда не интересовали отчаявшиеся девочки, которые зарабатывали на жизнь, продавая свое тело – единственное, что у них было. Однако множество мужчин, в отличие от него, были не столь разборчивы.
– Эта девочка ваша родственница?
Уинни смутилась, даже покраснела от злости.
– А разве она обязательно должна быть моей родственницей? То, что хотел сделать ее отец, жестоко и мерзко. Если бы я просто закрыла на это глаза и не ответила на призыв о помощи, позор лег бы на меня и на всю мою семью!
Ее трясло от возмущения, когда она говорила о девочке, которую постигла беда. Но в мире не счесть таких людей. Их слишком много. Кинан с матерью всю жизнь провели в голоде и нищете, поэтому он не мог не понять Уинни. Он не понаслышке знал о том, что аристократам плевать на бедняков, которые едва сводят концы с концами. Кинан откинулся на сиденье, размышляя о реакции Уинни. Он был более чем уверен: она чего-то недоговаривает.
– Откуда Дженни Иггер узнала о том, что вы сможете ей помочь?
Уинни опустила глаза. Затянувшееся молчание свидетельствовало о том, что она еще не готова доверить ему все свои секреты. Экипаж замедлил ход и остановился.
– Эмара, похоже, здесь твои приключения заканчиваются. Мы приехали.
* * *
Уинни попыталась уговорить Кинана не ехать с ними. Было бы низостью приказать Гару прогнать Милроя после того, как тот в очередной раз спас ее. Однако подобный поступок несказанно облегчил бы ей жизнь.
Ее рассказ об Иггере должен был бы удовлетворить любопытство Милроя, но Уинни не могла не предвидеть, что это повлечет за собой новые вопросы.
Она выглянула из окошка и увидела, что они приехали домой. Девушка узнала по голосу одного из лакеев, который приветствовал Гара.
– Кучер отвезет вас, куда скажете. И еще раз примите мою благодарность, – сказала Уинни, обращаясь к Милрою.
Однако он удержал ее за руку.
– Не стоит так бездумно рассыпаться в благодарностях, Уинни. Так просто вы от меня не избавитесь. Я хочу встретиться с вашим отцом.
Губы девушки испуганно дрогнули – это не укрылось от Кинана.
– Бедняжка Уинни! Как же поступить? – усмехнулся он в притворном сочувствии. – Вы полагаете, что нет ничего страшного в том, чтобы прогуляться со мной по ярмарке, ведь никто ничего не узнает. Но тут же начинаете заламывать руки при мысли о том, чтобы познакомить меня со своим отцом.
– Я никогда не заламываю руки от отчаяния, мистер Милрой, – ледяным тоном ответила Уинни. – Прошу, проходите. Я представлю вас отцу. По крайней мере, хотя бы один из вас останется доволен знакомством.
Дверца экипажа открылась, но Уинни замешкалась.
– Вам кажется, что вы видите меня насквозь, не так ли? Вы обвиняете меня в том, что я смею вас судить. Однако мне почему-то кажется, будто именно я расплачиваюсь за какой-то грех!
Кинан загадочно взглянул на нее – так мужчина смотрит на красивую женщину.
– Вы хотите, чтобы я сказал, что это за грех?
Уинни отвернулась, не удостоив его ответом. Может быть, она просто испугалась. Гар помог хозяйке выйти из коляски. Потом взглянул на Кинана, маячившего у Уинни за спиной.
– Мистер Милрой останется с нами на чай. Это самое малое, что я могу сделать для своего храброго героя.
Не у одного Кинана был острый язычок.
* * *
– Лорд Невин, вы же понимаете, я бы ни за что не стал вмешиваться в личные дела клиента, если бы не крайние обстоятельства, – произнес мистер Тибал, нервно постукивая пальцами по старому черному портфелю, в который вцепился мертвой хваткой.
Мистер Уолтер Тибал вот уже двадцать лет являлся доверенным лицом отца Дрейка. Ему было немного за пятьдесят, он был невероятно тучный и похож на пугало. Мистер Тибал отлично разбирался в цифрах, и его находчивость не раз спасала семью Рекстеров от назойливых кредиторов. Теперь оказалось, что невоздержанность герцога пробила заметную брешь в семейной казне.
Дрейк смотрел из окна на улицу – он предпочитал не видеть расстроенного лица собеседника.
– Все настолько плохо?
Мистер Тибал тяжело вздохнул, открыл портфель и достал документы. Затем нацепил на нос очки, которые то и дело соскальзывали, и молча просмотрел данные, которые ему удалось собрать.
– Карточные долги его светлости превысили цифру, на которой мы с вами сошлись как на допустимых потерях.
Невин потер затекшую шею. Мистер Тибал не сообщил ему ничего нового.
– Вы все подсчитали?
– С точностью до пенни. Шестьдесят тысяч фунтов.
