Взволнованное бормотание отца, уткнувшегося ей в плечо, доказывало, что Кинан сделал то, что намеревался: позаботился, чтобы сэр Томас из первых уст узнал о происшествии на ярмарке. Уинни пыталась избавить отца от лишних тревог, но ее беспечности Кинан противопоставил решительность. Сэр Томас поверил незнакомцу, а не родной дочери.
Это было обидно! Сначала Уинни отнеслась к признанию Кинана как к предательству, но через пару часов убедилась: хорошо, что ее отец обо всем узнал. Все, что она скрывала от него и от остальных членов семьи, камнем лежало у нее на душе.
– Если меня одолевает хандра – я буду хандрить, – прошептала девушка своему отражению в большом зеркале.
Как и многие другие женщины, Уинни и тетушка Молли зашли в дамскую комнату, чтобы добавить последние штрихи к своим костюмам.
– Давай быстрее, девочка. Надевай маску, – ворчала тетушка у нее за спиной.
В зеркале поверх плеча Уинни на нее хитро смотрели выпуклые глаза дракона.
Девушка поднесла маску к лицу и держала ее, пока служанка завязывала ленты. Затем Уинни наклонила голову, оценивая результат. Тетушка Молли нарядила ее Королевой бабочек. Маска в форме крыльев, сделанных из проволоки и прозрачного белого крепа, была изысканным переплетением золотых усиков с вкраплением страз. Она великолепно выглядела и к тому же надежно скрывала верхнюю половину лица.
Платье, сшитое из тонкого белого муслина, годилось для любого бала. У него был дерзкий треугольный вырез, расшитый золотыми цветами, и рукава-фонарики. Подол, как и вырез, украшала золотая вышивка. При каждом шаге благодаря нескольким нижним юбкам платье слегка покачивалось. Сзади к корсажу были прикреплены импровизированные крылья – ленты из тонкой газовой ткани.
– Просто прелесть! – вздохнула тетушка Молли и повела Уинни из комнаты.
За матроной тянулся ярко-зеленый шлейф, похожий на хвост дракона.
Представшая перед ними картина была достойна кисти художника, пожелавшего запечатлеть на полотне радость жизни. Огромный зал с высоким потолком был забит до отказа. Стоял гул голосов, звучала музыка. Музыканты, даже не подозревающие о том, что состязаются с говорящими, играли в глубине сцены, снабженной красным занавесом. А внизу, в зале, представители причудливого зверинца и герои из мифов толпились вперемежку с кавалерами в обычных фраках и дешевых масках, купленных прямо у дверей. Возле сводчатых галерей в готическом стиле собрались молодые люди, затевавшие какие-то проказы, и усталые зеваки.
– Семнадцать лет назад, до пожара тысяча семьсот девяносто второго года, здесь все было иначе, – призналась тетушка. – Помню вечера своей юности, когда мой дорогой мистер Бидгрейн вывозил меня сюда на маскарады. Ах, как тут было чудесно! «Пантеон» называли «зимними садами Ранелага»
[1]
. Мистер Уалпол уверял меня, что это самое красивое здание в Англии. И он не преувеличивал. Помню, как мы с мистером Бидгрейном гуляли под руку по величественной ротонде…
– Вы очень его любили.
Тетушка Молли прикрыла глаза, отгоняя образы из прошлого.
– Любила. И до сих пор люблю. Настоящая любовь не увядает. Она как засушенные лепестки цветов. – Молли приветливо кивнула приближающейся паре. – Девона, дорогая! Типтон! Вот так удача, что этим вечером мы все решили пойти на маскарад!
На лорде Типтоне была маска с огромным крючковатым носом. В отверстиях для глаз мрачно сверкали его насмешливые очи.
– Я всегда принимаю королевский вызов!
Девона ткнула мужа локтем в бок, но его мешковатый костюм смягчил удар.
– Не обращай на него внимания, тетушка. Я рада была получить твое приглашение. – И она по очереди обняла тетю и сестру. – Уинни, ты не говорила мне, что приедешь.
Девона с мужем обменялись сочувствующими взглядами.
– Это главная беда королевских балов: гости приходят на них без предупреждения. – Уинни поджала губы, глядя на мужской костюм сестры, фасон которого был в моде лет сто назад. – И кем ты нарядилась?
Девона лукаво усмехнулась.
– Месье Клодом Дювалем
[2]
.
– Французским разбойником? Разве… – начала Уинни, но прикусила язык, вспомнив то время, когда сестра последний раз надевала мужской костюм.
Два года назад Эмара по просьбе барышень Бидгрейн выдавала себя за Девону, пока Уинни и ее младшая сестра помогали ее брату бежать из тюрьмы Ньюгейт. Эмару переодели во француза-франта, так что ни Брок, ни Типтон ни за что не должны были догадаться, что перед ними не Девона. Естественно, как и многие другие планы Девоны, эта затея не удалась.
– Ты совершенно права, Уинни, – кивнул Типтон, словно угадав ее мысли. – Любая здравомыслящая женщина поостереглась бы напоминать мужу о своем бурном прошлом!
– Брюзга! – беззаботно поддразнила его Девона. – Признайся, что это была отличная мысль! Какое-то время Эмаре удавалось водить вас за нос.
Типтон погладил одно из белых перьев, которыми была украшена ее маска.
– Я не обманывался ни секунды. Едва увидев мисс Клег, я понял, что это не ты!
Девоне, похоже, польстили слова мужа. Она наградила его поцелуем в щеку.
– Мисс Бидгрейн?
Уинни обернулась, узнав голос лорда Невина. Его фрак и простая черная маска свидетельствовали о том, что в «Пантеон» он решил ехать в последний момент.
– Прошу прощения, что прерываю вас. – Он поклонился Уинни, а затем вежливо приветствовал ее тетушку. – Окажите мне честь, подарите танец.
– Я… – Растерянная Уинни безмолвно молила родственников о помощи.
Месяц назад она бы не раздумывая согласилась. Она считала лорда Невина своим другом. Тем не менее ее тревожило его непризнанное родство с Кинаном. В силу обстоятельств Уинни оказалась меж двух огней. В глубине души девушка понимала, что из них троих больше всех рискует она.
– Не тревожься, милая. Я в состоянии найти, где мне присесть, – заверила ее тетушка, не давая Уинни придумать отговорку. – А тебе, Типтон, тоже следует пригласить на танец своего французского кавалера, пока он чего-нибудь не натворил.
Сестра обняла Уинни и прошептала ей на ухо:
– По городу поползли слухи, будто Невин в конце концов решил просить руки одной девушки.
Девона поцеловала сестру в щеку. Ей на глаза навернулись слезы, и Типтон поспешил увести ее.
Уинни кружилась в паре с лордом Невином. Он прикасался к ней ровно настолько, чтобы поддержать. Впервые девушка радовалась тому, что на ней маска: Уинни надеялась, что с ее помощью сможет скрыть свое душевное страдание. Девона сошла с ума, если действительно верит, что подобные сплетни могут обрадовать ее сестру.
