Лорд А’Кур еще крепче прижал к себе Брук. Его любовь к жене была настолько очевидной, что вызывала зависть. Уинни взглянула на Эмару и заметила, что подруга тоже задумчиво смотрит вслед этой супружеской паре.
Уже на пороге Брук обернулась, пристально посмотрела на Уинни – и чета А’Кур скрылась из виду.
– О чем это он?
Уинни пожала плечами, решив, что Эмару заинтересовала чрезмерная галантность графа.
– Просто он любит свою жену и благодарен мне.
– Да? – Видимо, слова подруги не убедили Эмару. Она глубоко вздохнула. – Вы коварная женщина, мисс Бидгрейн. Очаровываете женатых джентльменов своими благородными поступками.
– И если хочешь знать, все впустую. Что толку от женатого мужчины, если нельзя претендовать ни на его титул, ни на кошелек?
Эмара, в которую словно вселился бес, наклонилась к Уинни и прошептала, на что она может претендовать. Обе залились смехом, повалившись друг на друга.
Девушки продолжали смеяться, когда к ним подошел маркиз Лотбери. Он любезно поздоровался. В его взгляде читалось желание узнать, чем же вызвано такое веселье. Но признание в этом он мог бы вырвать лишь под пытками.
– Мисс Клег, не соблаговолите ли подарить мне танец?
Эмара вопросительно посмотрела на Уинни, и та одобрительно кивнула.
– Почту за честь, милорд.
Когда пара присоединилась к танцующим, Уинни встала и направилась в сад – насладиться прохладным воздухом. Неожиданно кто-то грубо схватил ее за руку и потащил в темноту. Рот Уинни зажали рукой, чтобы она не смогла закричать.
– Перестань брыкаться. Это я, – прошептал Кинан ей на ухо, развернул к себе лицом и крепко обнял.
Вне себя от ярости, Уинни ударила его в плечо.
– Сумасшедший осел! Я так испугалась, что едва не лишилась чувств.
– Только не ты, мой чернослив, – произнес он и засмеялся. – Твоей смелости позавидуют многие мужчины.
Он все дальше уводил ее в темноту. Уинни перестала негодовать и прошептала:
– Я не могу просто так уйти. Моя подруга…
– Мисс Клег находится под действием чар маркиза. Ближайшие два часа она о тебе и не вспомнит.
Уинни приостановилась, пораженная его холодным расчетом.
– Я не позволю морочить голову Эмаре только потому… что ты хочешь со мной уединиться.
Даже в темноте она увидела, что Кинан улыбается.
– Не волнуйся, Уинни. Лотбери искренне наслаждается компанией твоей подруги. Пусть пофлиртуют, пока ты будешь наслаждаться… уединением со мной.
Давясь от смеха, они взялись за руки и побежали подальше от дома.
– Ты, наверное, видишь в темноте как кошка, – сказала Уинни.
– Должен признаться, что всегда превращаюсь в зверя, когда ты рядом. – Милрой придержал ее. – Там ступеньки. Осторожно, не торопись. – И он повел ее вверх по трем каменным ступеням.
– Я слышала, как хозяйка, мисс Хейзел, рассказывала о новой постройке в саду. Что это? Храм?
– Храм целомудрия, – многозначительно произнес Кинан, и его низкий голос отозвался эхом в круглой беседке с мраморными колоннами.
– Прекрати паясничать! Будь серьезнее.
Он подтолкнул Уинни к арочному дверному проему.
– Я всегда серьезен, когда сжимаю тебя в своих объятиях. Хочешь, принесу тебя в жертву?
– Меня похитил сумасшедший, – со смехом пожаловалась Уинни и поморщилась, когда ее слова эхом отразились от каменных стен. – Нас могут заметить. Лучше вернемся в дом.
Она услышала, как зашуршали ее юбки, и уперлась ногами в каменную скамью, когда сделала шаг назад.
– Кинан, здесь как-то неуютно. Такое чувство, что я барахтаюсь в пруду, полном чернил.
– Не бойся.
Его рука безошибочно нашла ее талию, и Милрой крепко прижал Уинни к себе. Близость его сильной груди, плеч, ног успокаивала.
– Бог мой, как же я скучал по тебе!
Уинни почувствовала, как его пальцы скользнули по ее корсажу и легонько коснулись шеи. Он запрокинул девушке голову и прильнул к ее губам. Поцелуй оказался незабываемым. И полностью подтверждал его слова. Уинни стала дразнить Кинана языком и обрадовалась, когда он недовольно зарычал. Его рука скользнула ниже и легла ей на грудь. Он дрожал от напряжения, когда большим пальцем гладил ее нежную, вздымающуюся плоть, не скованную корсетом.
– Я так долго ждал этого, – глухо прошептал Кинан, вновь припав к губам Уинни.
Несмотря на кромешную тьму, перед ее глазами переливалась радуга. Девушка уже не владела собой. Радуга водоворотом устремилась вниз и закружилась. Уинни крепче прижалась к Милрою, вспомнив о том, что в прошлый раз ощущала то же самое.
– Нет, – стонала она, продолжая покрывать его поцелуями, – не здесь… Мы слишком рискуем.
Он уже сбросил сюртук. Не в силах устоять, Уинни расстегнула несколько пуговиц на его рубашке и просунула под нее руку. От ее нежных прикосновений сильная грудь Кинана напряглась.
– Мы тут одни, Уинни. – Кинан взял ее за руки. – Здесь нет танцующих. Нет никаких правил. Только благословенная ночь, окутывающая тайной двух влюбленных.
Они стали раскачиваться в медленном танце. Тело Уинни жаждало Милроя. Каждая ее клеточка молила о блаженстве, которое могли подарить его прикосновения. И тем не менее Уинни попыталась не поддаваться искушению.
– Мое платье… – слабо прошептала она.
Милрой догадался, что ее беспокоит.
– Есть много способов получить удовольствие, и для этого не всегда нужно снимать одежду. Даже если очень хочется раздеться…
– Кинан!
– Уинни, ты сводишь меня с ума. – Наткнувшись на скамью, он опустился на нее и притянул девушку к себе. – Видеть тебя все эти дни, но не иметь возможности прикоснуться…
В его голосе слышалось недовольство – он мучился от одиночества и неутоленной страсти. Кинан запутался в ее платье, пока пытался добраться до тела. Воздух приятно холодил разгоряченную плоть. Когда Кинан все-таки нашел то, что искал, Уинни едва не задохнулась, вновь оказавшись не готовой к волне желания, которая на нее накатила.
– Вижу, истосковался не я один, – прошептал Кинан.
Ее тело тут же ответило на его ласки, словно в нем была спрятана пружина.
– Ты само совершенство… Я больше не могу ждать. Не заставляй меня ждать.
От страха, что их кто-нибудь увидит, у Уинни кружилась голова. Ей следовало оттолкнуть Кинана и броситься назад в дом, пока никто не заметил ее отсутствия. Но он был рядом с ней, и его объятия заставляли Уинни забыть о правилах приличия, которыми должны руководствоваться девушки ее положения. Благодаря ему она испытала радость неизведанного. Их соединила какая-то высшая сила. Ее возлюбленный был так же уязвим, как и она, связан запутанными нитями желания, близости и любви. Если бы Милрой мог видеть ее лицо, он прочел бы все в ее глазах, которые были отражением его собственных…
