Официально «Витязь» считался лечебно-оздоровительным комплексом. Полный набор врачей, процедурных и массажных кабинетов, дорогого медицинского оборудования. Павел считал себя здоровым, но дабы не вызывать зависть у соседей по корпусу, записался на какие-то процедуры. В основном, конечно, на приятные.
Контингент в комплексе удивлял разнообразием. Тут отдыхали и молодые пары, и супруги среднего возраста, стайки совсем юных девиц и группы щуплых юнцов, солидные господа с отвислыми животами и одинокие грудастые красавицы, томно стреляющие на поражение из-под выщипанных бровей.
На тенистых аллеях встречались и древние старушки в старомодной одежке, косынках в горошек и белых босоножках. Утром они дружно проходили врачебные процедуры, после обеда спали, до ужина вспоминали в тени на лавочках бурную молодость, а после в обязательном порядке смотрели сериалы или передачи, которые вели врачи-самозванцы. Долгое пребывание на солнце им было противопоказано, поэтому на пляже они появлялись только по утрам либо по вечерам.
Да, свой пляж у «Витязя» тоже имелся. Стоило пройти по асфальтовой дорожке, затем сделать триста шагов по раскаленному песочку, и ты оказывался у полосы прибоя. Здесь не было и намека на столпотворение, происходящее вдоль бойкой трассы, тянущейся от Анапы до самой Абхазии.
На второй день на пляже к Новикову подвалила вполне себе видная барышня. Красивая, но слишком молодая. На вид ей не было и восемнадцати. Она стрельнула у него сигаретку, уселась рядом и попыталась завязать знакомство.
Павел без энтузиазма ответил на один вопрос, второй, третий.
– Не нравлюсь? – осведомилась девица и картинно изогнула тонкую бровь.
– Формочки у тебя ничего. С виду, по крайней мере. Но пираньи, знаешь ли, тоже вполне себе красивые рыбки. До тех самых пор, пока зубастую пасть не раскроют.
Она нервно повела плечиком.
– Подумаешь.
– Да и староват я для таких вот резвых антилоп.
– Староват?! Что-то я не заметила.
– Старость – не радость, маразм – не оргазм. Ее не обязательно увязывать с физической немощью. Старость – это… когда жратва становится важнее секса.
Девчонка с сомнением поглядела на Павла ясными голубыми глазищами.
– Не сомневайся, – заявил он и выпустил клубок дыма. – Если мне случится выбирать между тобой и сытным ужином, то никаких шансов у тебя не останется.
– Все же подумай. – Барышня поднялась с песочка, манерно выпятила нижнюю губку. – Если встретимся в номере, твое мнение обо мне изменится.
Новиков проводил местную путану насмешливым взглядом, улегся на песочек, закрыл лицо газеткой и расслабился.
На пляже все было хорошо, за исключением одной мелкой, но досадной детали. Вот уже несколько дней мирно отдыхающих граждан терроризировала своим присутствием компания молодых людей из соседнего элитного гостиничного комплекса. Пляж оказался общим на два заведения, и деться от них было некуда. Пьяный гогот, мат, тупые шутки. Короче говоря, заурядные современные недоумки с родительскими деньгами, но без собственных мозгов.
Первые три дня на черноморском побережье пролетели кометой Чурюмова-Герасименко. Павел мысленно зачеркивал в виртуальном календаре очередные сутки пребывания в раю и по возможности растягивал удовольствие. Он честно ходил на процедуры, а после запивал их пивом на пляже.
На четвертый день выдалась отличная погодка. Небо безоблачное, а от палящего солнца спасал легкий ветерок с моря. Новиков лежал на песочке. На нем тонкие шорты и солнцезащитные очки. Голову от пекла прикрывала старая газета, отыскавшаяся в шкафу, стоявшем в номере.
Он успел разок искупаться, теперь лежал на горячем песочке и почесывал печень, честно говоря, слегка опухшую. Павел хотел подремать, да не получалось. Неподалеку опять бузила пьяная молодежь.
Сначала они затеяли игру в футбол, потом что-то пили из банок и переругивались с многодетной мамочкой, щуплым мужичком и теткой, наказанной возрастом. Потом взялись кидаться банками из-под какой-то дряни, наполненными песком.
Эти снаряды пару раз падали рядом с Новиковым. Он дважды приподнимал над лицом газету и многозначительно смотрел на окосевших идиотов. Увы, не подействовало. В третий раз алюминиевая емкость тюкнулась о его живот, подскочила и прокатилась по песку рядом с правой рукой.
«Все! – Павел приподнялся и сел. – Пора преподать невоспитанным детишкам урок».
Он взвесил на ладони метательный снаряд и принялся выбирать цель.
В основной своей массе нынешняя молодежь походила на доходяг-стрекулистов, вскормленных материнским молоком, сильно разбавленным алкоголем. Таких и подзатыльником угостить боязно – вышибешь последний мозг.
«А вот этот мальчонка в огненно-красных шортах вполне подойдет! – определил Новиков. – Складный, высокий, загорелый. Да еще и голосистый, ржет как мерин на выпасе».
Банка полетела по точно рассчитанной настильной траектории и глухо тюкнула по вихрастой макушке.
Смех разом стих. Пьяные и невыдержанные мальчонки вскочили на ноги.
Через пару секунд в сторону подполковника спецназа решительной поступью направлялась драчливая стайка. В атаку детишки шли смело и почти красиво. Возглавлял шествие тот самый весельчак с ушибленной головой. Просто находка для батальной киношной сцены. Тут недоставало разве что протяжного «ура!».
– Сейчас прямо умру от страха, – сказал Павел и усмехнулся.
Он медленно встал, отряхнул от песка шорты и краем глаза заметил резкую перемену в стане противника. Наступление супостатов вдруг почему-то замедлилось. Тупая злоба на перекошенных лицах сменилась опасливым сомнением.
Такая реакция была ожидаема. Он на их месте тоже засомневался бы в исходе сражения, завидев перед собой дядю ростом два метра и весом более центнера.
Новиков шагнул навстречу компашке нетрезвых недорослей, чем окончательно деморализовал их неокрепший дух. Пацаны остановились и не знали, как поступить дальше.
– Ты кто? – неуверенно спросил один из них.
– Терминатор без пальто! – подойдя вплотную, прорычал спецназовец поставленным командирским голосом. – Итак, школота, бить я вас сегодня не буду. Неэтично. Да и в разных мы весовых категориях. Но проблема в виде вашего паршивого поведения есть, и ее срочно нужно ликвидировать.
Школота настороженно смотрела на громадного атлета.
Тот продолжил монолог:
– Предлагаю решить конфликт в море.
– Это как?
– Отплываем от берега на сотню метров и там выясняем отношения.
– Типа мы топим тебя, а ты – нас?
– Для меня это слишком легкая задача, а для вас – невыполнимая. Предлагаю унифицировать дуэль.
– Чего?..
– Унифицировать. Я один пытаюсь освободить от одежды всех вас, а вы все – одного меня. Побеждает тот, кто останется при своих трусах. Такой вариант вас устраивает?
