Он поднялся, направился на кухню и надолго припал губами к горлышку бутылки с холодной минеральной водой.
Проклятый сон, наполненный живыми воспоминаниями об относительно недавних приключениях в Сирии, беспокоил его едва ли не каждую ночь. Видать, слишком много нервов и сил отняла крайняя командировка.
Утром подполковнику предстояло ехать в антитеррористическое управление. Накануне шеф приказал ему присутствовать на важном совещании. О теме он, как и всегда, умолчал. Дескать, нечего раньше времени будоражить сознание.
Новиков возвратился в комнату и снова упал на кровать. В запасе у него оставалось лишь два часа. Нужно было выспаться и отдохнуть, чтобы предстать перед генералом Шестопаловым в нормальном виде. Он неплохой мужик – спокойный, рассудительный, справедливый. Но иногда, когда подчиненных заносит, может и рубануть сплеча. К примеру, однажды, после громкой попойки спецназовцев, ставил задачу так, что Павел до сих пор вспоминал цветистый мат и вычурные идиомы, характерные для русского языка.
Ужасы, слава богу, ему больше не снились. Привиделось что-то из детства. Дедов дом на крутом берегу Волги; бабушка, его первый велосипед, на котором он исколесил всю округу.
– Папа, сними дополнительные колесики, – просил он во сне. – Я уже на двух умею! Смотри!..
Отец с улыбкой выполнил просьбу сына.
Пашка стал летать по участку на бешеной скорости за бабулей и голубями. За дедом он тоже поначалу гонялся, даже настиг, запутался в ногах и завалил его на грядку клубники. Тут-то мальчишка шестым чувством и понял, что больше так поступать не стоит. Велосипед было жалко, поэтому внук оставил деда в покое.
Куда интересней было выслеживать бабулю. Вскоре он преуспел в этом. Пацан внезапно вылетел из-за угла сарая и настиг ничего не подозревающую старушку, шедшую вылить ведро в компостную яму. В итоге бабуля, ведро, его содержимое и опять же велосипед оказались у него на спине. Бабушка была легкая, поэтому велосипед не пострадал. Зато Пашка обогатил свой лексикон несколькими крепкими выражениями.
Потом недели две бабка с дедом ходили по даче, как испуганные туристы по болоту с крокодилами. Но внучок вел себя прилично, и они его простили.
До того момента, пока он зачем-то не заехал в дедов сарай и не покатался там. После этого в хранилище разнообразного инструментария пришлось проводить генеральную уборку. Там было сломано все, что только можно. Даже напильник и громадные пассатижи. Мальчик не справился только с тисками. Они оказались крепче его головы.
После этого происшествия семейный совет постановил лишить наследника велосипеда и сослать в пионерский лагерь, расположенный на живописном берегу Хопра. Там было невообразимо скучно, потому что в игротеке не выдавали велосипедов, а сиськи в том возрасте его еще не привлекали.
Отсидев положенный срок и освободившись из лагеря, он первым делом уселся на любимый велосипед и попытался заехать на крыльцо. Как раз в тот момент, когда с него спускался отец, романтично глядевший в прекрасные волжские дали. Когда Пашку и велосипед вытащили из-под рухнувшего папы, его словарик пополнился еще несколькими изысканными оборотами. А велик пришлось чинить в сарае целых два дня.
А еще ему приснилась первая серьезная авария. Она случилась сразу после того, как отец снял с велика дополнительные колесики. Пашка гнал по извилистой лесной тропинке, не вписался в один из поворотов, и на его пути возникла исполинская береза. Он атаковал ее лбом. Дерево охнуло, но устояло. А Павел даже охнуть не успел. Только громко испортил воздух.
Бабули уже давно нет, деда тоже. Отец умер, когда Павел носил погоны капитана, а мама сейчас старше, чем тогда были бабушка с дедом.
Окончательно из полусонного состояния его выдернул сигнал сотового телефона. Тот валялся на полу рядом с кроватью и вибрировал, звонил, надрывался.
У Новикова не нашлось ни грамма желания открывать глаза, тянуть руку, узнавать чьи-то голоса, думать и отвечать на дурацкие вопросы. Башка гудела от недосыпа и усталости, настроение было хреновое.
«Слава богу, замолк», – подумал Павел и снова блаженно провалился в сонную бесконечность.
Прошло некоторое время, и телефон ожил вновь.
«И кому я понадобился в такую рань?!» – подумал Новиков и поморщился.
Впрочем, сколько сейчас времени, он не знал. Семь утра, восемь или девять. Павел не сомневался лишь в том, что после водки у него трещала голова, а из-за позднего отбоя и тяжкой ночи ему жутко хотелось спать.
Третья серия звонков окончательно выдернула его из царства Морфея.
– Как же ты мне надоел, сволочь! – сказал он и сел на постели. – Надо сменить мелодию и убавить звук.
На экране мобильника высвечивалась фамилия «Шестопалов». Генерал по пустякам звонить не стал бы.
– Да, слушаю, – схватив аппарат, ответил Новиков.
– Спишь, что ли? – недовольно пробасил шеф.
– Уже нет.
– Давай-ка собирайся и выезжай.
– Мы же договаривались на…
– Планы изменились. Наша встреча состоится раньше и не в управлении, а на базе. Приезжай как можно скорее.
– Понял, товарищ генерал.
Встреча планировалась много позже, поэтому Павел и позволил себе с вечера принять лишнего. Но раз шеф поменял планы, то придется срочно приводить себя в порядок. Не ехать же на базу автобусом! Этак и к вечеру не поспеешь.
«Ауди» темной масти наглухо завяз в многокилометровой пробке на севере Москвы. Молодой водитель по имени Семен, недавно переведенный из стажеров, волновался и беззвучно шевелил губами, вероятно, крыл матом автопром и местное руководство.
Его предшественник, опытный водитель Аркадий Николаевич, пару месяцев назад уволился по состоянию здоровья. Стало пошаливать сердечко, вот он и испугался за безопасность шефа. Вдруг прихватит прямо на дороге! И не дай бог на скорости. И ведь как чувствовал беду, буквально через неделю после увольнения умер от инфаркта. Даже до реанимации довезти не успели.
Новый водитель уже несколько раз обращался к Шестопалову за разрешением оборудовать автомобиль синим проблесковым маячком. Это позволило бы Семену спокойно гонять по разделительным полосам и обочинам, ездить под любые запрещающие знаки и разгонять пронзительным воем нерасторопных граждан.
Однако начальство упрямилось и оставалось непреклонным.
– Отставить маячки!
– Но почему, товарищ генерал? – канючил водила. – Все руководство, все уважаемые люди так ездят, даже летают! А мы в пробках томимся!
– Руководство, Семен, в первую очередь обязано томиться в этих пробках, если у него извилин не хватает на то, чтобы организовать в столице и ее пригородах нормальное движение, – раздражался Шестопалов.
– Ну, Юрий Леонидович! Мало того что машина старая, так еще и…
