В назначенное время Новиков разбудил всех членов группы. К этому часу все успели выспаться и восстановить силы.
– Так, парни, пятнадцать минут на то, чтобы проглотить кофе с шоколадом, – негромко сказал командир. – Затем подготовка оружия, снаряжения, проверка радиостанций. Далее краткий инструктаж, распределение обязанностей и постановка задачи. Стартуем в час тридцать, но до начала штурма нам необходимо найти и ликвидировать двух патрульных. Общая атака должна начаться не позже половины третьего ночи.
Бойцы полезли в ранцы за сухими пайками. Павел уселся рядом с Сусловым и протянул ему такую коробку.
Ровно через пятнадцать минут бойцы начали закапывать пустые пакетики, обертки от шоколада, окурки.
Наблюдая за этим действом, Суслов тихо поинтересовался:
– Это для конспирации?
– Для нее, родимой. Мы привыкли к тому, что о нашем пребывании в тылу врага никто и никогда знать не должен.
– Неплохая привычка. Мне довелось командовать разведротой, но в настоящих боевых операциях я никогда не участвовал.
– Ну и радуйся. – Подполковник улыбнулся. – А если серьезно, то такова святая обязанность каждого нормального спецназовца – не оставлять следов своего присутствия. Мы торчим здесь почти сутки, но ты не отыщешь ни одной консервной банки, окурка, сломанной ветки, ни единого отпечатка ботинка.
– Серьезная у вас подготовка, – заявил майор и уважительно качнул головой.
– Есть такое дело, – подтвердил Новиков.
Вскоре подполковник убедился в том, что его люди закончили подготовку снаряжения, проверку оружия и радиостанций.
– Подгребайте ближе, парни, – негромко проговорил он.
Все, включая санинструктора и проводника-сирийца, сгрудились вокруг командира.
– Итак, начнем. Володя, ты возглавишь первую подгруппу, – сказал командир Лихачеву. – Вместе с тобой по западному склону соседнего холма пойдут снайпер Устинов, прапорщик Бобровский и лейтенант сирийской армии Бахуз.
– Понял, – ответил заместитель.
– Второй подгруппой будет командовать капитан Кудин. С ним майор Суслов, пулеметчик Горбенко и связист Бубнов. Вы отвечаете за восточный склон.
– Ясно, командир, – заявил капитан и поправил автомат, висящий на плече.
– Третий отряд поведу сам, – продолжал Павел. – Со мной пойдут гранатометчик Лапин и санинструктор Дубов. Мы ударим по центру.
Медик Константин Дубов был грузноват, не имел достаточной физической формы и навыков профессионального спецназовца. Посему Павел считал себя ответственным за безопасность друга и предпочитал постоянно держать его в поле зрения.
– Задача номер раз: без шума обезвредить двух патрульных, – продолжал подполковник. – Номер два: так же тихо сработать с тремя дозорными постами. Теперь о главном. Заложников надо спасти. Охрану и рядовых боевиков мы должны полностью уничтожить, а вот полевого командира Юсуфа, фото которого все видели, желательно взять живым. Если клиент окажет серьезное сопротивление – стрелять по конечностям. По пути к холму быть на стреме – ищем патрульных. Работаем только «Валами», чтоб никакого шума. Если есть непонятки, спрашивайте.
Бойцы не в первый раз получали задачу в форме столь короткого и максимально насыщенного монолога. Вопросов не последовало.
Ровно в час тридцать спецназовцы, разделенные на три подгруппы, покинули свой бивак.
С поиском патрульных боевиков парням повезло. Не успел Новиков со своей подгруппой преодолеть и трехсот метров, как майор Лихачев вышел на связь.
– Первый, я наблюдаю свет двух фонарей, – доложил он. – Дозор противника движется по западному склону, метров на семьдесят ниже вершины.
– Снять сможешь? – спросил Павел.
– Попробую.
– Действуй.
Майор Лихачев и его люди незаметно спустились по складкам местности и начали выслеживать патрульных. Те были увлечены обходом вверенной территории и не часто оглядывались назад. По этой серьезной ошибке заместитель командира группы безошибочно определил не самых опытных боевиков.
Задача, стоящая перед ним, никак не относилась к числу самых сложных. Майор знал, что сможет обезвредить этих людей быстро и без всякого шума. Допустить иного было никак нельзя. После первого же громкого выстрела или крика фактор внезапности исчезнет. А это равносильно поражению.
Преследование и сближение до удобной дистанции длились до тех пор, пока патрульные не остановились. Они решили передохнуть или осмотреть какой-то участок местности.
Самое время действовать!
Все буднично, привычно. Лихачев выбрал позицию, откуда хорошо был виден каждый боевик. Потом он пристроил на левой полусогнутой руке свой «Вал», прильнул к ночному прицелу и отыскал на черном фоне светлое пятно. Майор давно привык переносить линию огня влево, поэтому для первого выстрела он выбирал противника, крайнего справа.
Перекрестье прицела прошлось по спине и шее боевика, потом успокоилось на его затылке.
Глубокий вдох. Плавный выдох. Мягкое движение указательным пальцем. Раздался негромкий хлопок, и первый дух послушно боднул лбом твердый камень.
Под звон гильзы, прыгающей по камням, майор быстро переместил перекрестье левее. Времени выцеливать голову не было, и он выстрелил как в тире по грудной мишени.
Второй хлопок, третий. Потом и четвертый, чтобы не возникло сомнений. Хотя их и быть не могло. Дистанция для стрельбы на поражение плевая, каких-то сто, от силы сто двадцать метров. Лихачеву и без оптики было видно, как темная фигура повалилась на грунт.
Оба бандита умерли молча и сразу. Хлопков бесшумного «Вала» не услышал никто, даже свои. Хотя расстояние между подгруппами было небольшим.
Майор подал знак бойцам и направился к поверженным бандитам.
Через несколько минут он снова вышел на связь с командиром и доложил:
– Первый, с патрульными я закончил.
– Обыщи их.
– Уже обыскал. Оружие, радиостанция, пачка сигарет и зажигалка.
– Возьми радиостанцию и передай проводнику, – распорядился Новиков. – Скажи ему, что патруль наверняка регулярно отвечал на запросы Юсуфа. Он сможет делать это вместо них?
– Я спросил. Он говорит, что попробует, – не очень уверенно ответил Лихачев.
– Пусть не парится. По радио сложно понять подмену. Ему придется просто сказать, мол, следуем установленным маршрутом, вокруг холма все спокойно.
– Понял.
– Все. Дальше действуем по плану.
По склонам спецназовцы двигались ползком, медленно, бесшумно, не поднимая голов. В час тридцать, когда все три подгруппы вышли на исходные рубежи, состоялся короткий сеанс связи.
– На месте, – едва ли не шепотом доложил Лихачев.
