Именно так фотографируют и изображают породистых собак в пособиях по дрессуре и обучению. Рой стоял, не сводя взгляда со своего человека, а Матвей откровенно любовался своей собакой. Он словно по самый кончик носа был налит силой и энергией. Наконец, не удержавшись, Матвей хлопнул себя ладонями по бёдрам, негромко сказав:
– Иди сюда, балбес лопоухий.
Вильнув обрубком хвоста, Рой в два неспешных шага пересёк разделяющее их расстояние и, одним движением встав на задние лапы, положил передние на плечи проводнику. Огромный пёс оказался одного роста с человеком.
Прижав большую башку собаки к себе, Матвей уткнулся носом в шею пса, тихо прошептав:
– Справился, чучело лохматое. Справился.
– Да, – коротко ответил Рой.
– Трудно было?
– Не очень. В темноте они плохо видят.
– Что будем с мясом делать?
– Позови гостей. Пусть будет весело, – неожиданно предложил Рой.
– Завтра пойдёшь в лес?
– Да. Ты же сказал, неделю.
– А ты знаешь, что это такое? – не удержавшись, съехидничал Матвей.
– Нет. Но ты скажешь. Я тебе верю, – ответил Рой, обдав своего человека тёплой волной доверия, любви и ласки.
– Эй, мужики. Хватит обниматься. А то я уже ревновать начинаю, – прервала их общение Дана. – Что с добычей делать собираетесь?
– Сейчас разделаю, а завтра устроим посиделки с шашлыком, – с улыбкой ответил Матвей, отпуская пса.
– В честь какого праздника? – удивилась Дана.
– Просто так. Ройка хочет, чтобы было весело.
– Ну, если подумать, это его добыча, значит, ему и музыку заказывать, – рассмеялась девушка, ласково потрепав пса по загривку.
В ответ Рой ласково потёрся о её бедро, мимоходом прижав к перилам крыльца. В ответ на эту ласку Дана охнула, а перила угрожающе заскрипели.
– Блин, это медведь какой-то, а не собака. Чуть ноги не переломал, – пожаловалась она, провожая Роя удивлённым взглядом.
До этой ночи пёс держался с ней несколько отчуждённо, милостиво принимая ласку и заботу, но не позволяя играть или как-то ещё проявлять вольности.
– Теперь понимаешь, почему он так настороженно держится с тобой? – усмехнулся в ответ Матвей. – А ведь это он на ласку ответил.
– Даже представлять не хочу, что будет, когда он с кем- то разобраться решит.
– Да уж, лучше не надо. Это зрелище не для женщины, даже если она медработник, – усмехнулся Матвей, целуя её в уголок губ.
Когда они вошли в дом, Рой уже спал, вольготно раскинувшись на своём матрасе, и басовито похрапывая.
* * *
Праздник удался на славу. Приехал даже специально приглашённый Лоскутов. Плюнув на все дела, генерал не решился отказать дочери и в назначенный час вошёл в калитку. Уже собравшиеся за столом Савенков, сослуживцы Матвея, выжившие после артобстрела, Маша, Дана и, конечно же, герой дня Рой встретили генерала весёлым гомоном. Внимательно выслушав рассказ проводника, по какому поводу праздник, Лоскутов только руками развёл.
Такого фортеля ещё ни одна собака из всех недавно выведенных не выдавала. Матвей, решив не терять времени даром, сразу попросил генерала дать команду в питомник о выделении ему ещё одной собаки. Но Лоскутов, услышав, что Рой сам собирается обучать своих щенков, на несколько минут потерял дар речи. Потом, откашлявшись, растерянно спросил:
– Я чего-то не понимаю, или это нормально?
– Откровенно говоря, я и сам ничего не понимаю. Похоже, он решил вернуться к той жизни, что когда-то вели его предки. А может, это попытка продлить наши с ним жизни. Во всяком случае, после охоты он вернулся словно обновлённый. Да и я себя рядом с ним лучше чувствовать стал, – задумчиво ответил Матвей.
– Погоди. Но ведь у той девушки с его сестрой всё не так, – ответил Лоскутов, припомнив, что существует ещё одна подобная собака.
– Там и слияния такого не было, – вздохнул Матвей. – Забыли, как нас пленный ксенос чуть в слюнявых идиотов не превратил?
– Хочешь сказать, что он стал катализатором?
– Судя по всему, да. Другого объяснения у меня нет. К тому же Рагда, хоть и говорит, но не так чисто, как Рой. Такое впечатление, что тот леоб связал нас обоих постоянным ментальным каналом, а когда мы его убили, канал так открытым и остался. Вот он и набирается от меня всего того, что нормальной собаке и даром не нужно.
– Ладно. Приказ я дам. Подберут ему в питомнике подходящую подругу, – махнув рукой, вздохнул генерал.
– Александр Юрьевич, а можно мы сами выберем? – быстро спросил Матвей, решив ковать железо, пока горячо.
– Тётенька, дайте водички попить, а то так жрать хочется, что переночевать негде, – рассмеялся в ответ Лоскутов.
– Тут дело не в личной выгоде. Они отдадут по принципу, на тебе, боже, что нам негоже, а я буду искать собаку для хорошей линии разведения, – покачал головой Матвей.
– Хочешь сказать, что в нашем питомнике есть бракованные собаки? – насторожился генерал.
– Скорее не совсем подходящие для наших целей.
– Это как?
– Рою нужна сука крупная, здоровая, с крепкой, уравновешенной психикой, а не истеричная псина, бросающаяся с лаем на всё, что движется. К тому же желательно, чтобы это была её первая вязка.
– Ты решил начать сам эксперименты проводить? – не понял Лоскутов.
– Никаких экспериментов, – решительно ответил проводник. – Хочу начать новую линию разведения. Потому и прошу собаку, на которую будет и родословная, и все нужные данные.
– Решил стать заводчиком?
– Можно и так сказать, – улыбнулся Матвей.
Их беседу прервал призыв одного из бойцов, колдовавшего над мангалом. Шашлык поспел, и все дружно начали подтягиваться к столу. Рой, которому Матвей отдал все кости с туши, улёгся рядом со столом, и вскоре все разговоры собравшихся то и дело прерывались звуком разгрызаемых костей. Когда все наелись от пуза и отвалились от стола, Лоскутов отозвал проводника в сторону и, кивнув на пса, спросил:
– Не знаешь, как он косулю взял?
– А какая разница? – не понял Матвей.
– Интересно стало, – смущённо признался генерал. – Посмотрел, как он с костями разбирается, и подумал, как же он её убил?
– Сбил с ног и порвал горло, – коротко ответил проводник.
– Это он сказал?
– Это я по туше понял. Прыгнул, ударил грудью, а потом разорвал артерию.
– А откуда знаешь, что сначала ударил? – удивился Лоскутов.
– Передняя нога и несколько рёбер было сломано. Так бывает, когда он наносит удар, а противник оказался между ним и каким-то препятствием. Семьдесят килограммов в прыжке, да ещё и настроенных на то, чтобы убить, это ни разу не шутка.
