– Похоже, она даже вякнуть не успела, – кивнул генерал, задумчиво глядя на блаженствующего пса.
– Даже не пыталась, – вздохнул Матвей. – Такой удар сразу весь воздух из лёгких выбивает. Но зачем вам все эти подробности?
– Пытаюсь понять, что будет с человеком, если он за него возьмется как следует.
– Ну, труп получите гарантированно.
– А если человек с оружием?
– Ещё быстрее.
– Не понял?
– Однажды я уже рассказывал вам, как можно обучить собаку уходить от прицельного выстрела.
– Это ты про наставления НКВД?
– Именно. Так вот, я его этому обучил. После того как леоб устроил нам непрерывный контакт, это было не сложно. Я просто объяснил ему, что нужно делать, и после нескольких тренировок всё пошло правильно.
– Ты их наизусть, что ли, выучил?
– Почти. Что ни говори, а наука полезная. Так что любой вооружённый противник будет порван на тряпочки гораздо быстрее безоружного.
– Это ещё почему?
– Голыми руками человека убить не трудно, но для этого нужно подойти к нему вплотную. А главное, думать о том, что собираешься сделать. Такие мысли Рой с ходу просекает и успеет отреагировать. А человек с оружием это изначально враг, и его нужно отслеживать. Любое резкое движение будет расценено как акт агрессии, ну а дальше понятно.
– Почти логично. А есть способ дрессировки телохранителя?
– Конечно. Целый набор, на выбор.
– Сможешь обучить пару собак?
– Зачем? А главное, кому? – насторожился Матвей.
– Тебе это надо? – угрюмо спросил генерал.
– А как же?! Такие навыки прививаются с вполне определёнными целями. А главное, тело, которое собака должна охранять, необходимо держать рядом с собакой в процессе обучения.
– Понятно. Значит, заказчик пролетает, – ехидно отозвался генерал.
– Неприятный клиент?
– Не то слово. Ладно, это мои проблемы. Лучше скажи, куда щенков девать будешь?
– Постараюсь подобрать им толковых проводников и буду отслеживать дальше, – подумав, ответил проводник.
– А смысл?
– Хочу понять, передаётся вся та хрень, что проявилась у Роя, или нет. Вы же всех его щенков по границам раскидали. Небось, ещё и не предупредили, что кутята от необычного кобеля.
– Предупредили. И жёсткие указания дали, чтобы в случае необычных проявлений сразу на базу сообщали, – вяло огрызнулся Лоскутов.
– Что происходит, Александр Юрьевич? – неожиданно спросил Матвей.
– Ты о чём? – сделал вид, что не понял, генерал.
– Вот только не надо, а? Я же вижу, вас что-то беспокоит. И очень сильно. Только понять не могу, что именно. Вот и решил спросить прямо.
– Строго между нами. В центре назревают какие-то нехорошие движения. Похоже, кое-кто из гражданских решил, что война кончилась и им пора снова вернуться к власти. А самое паршивое, что их поддерживают некоторые военные. Во что это выльется, я даже гадать не возьмусь. Но добром не кончится, – подумав, ответил Лоскутов.
– А что мешает по-тихому удавить всю эту сволочь? – удивился Матвей.
– В центре?! Ты хоть представляешь, что это такое?
– Понятия не имею. Но если задаться целью… В общем, не мне вас учить операции планировать. Тем более такие.
– Не хочу я влезать в эту свару, – скривился генерал.
– И что планируете делать?
– Соберу всех своих парней, в которых уверен, и закрою нахрен базу.
– Хотите отсидеться? – жёстко спросил Матвей. – А что они со страной сделают? Представляете, что будет, когда эти твари к власти придут?
– Матвей, ты понимаешь, что это может вылиться в настоящую гражданскую войну?
– С какого перепугу? – откровенно удивился проводник. – Это всего лишь кучка возомнивших себя элитой чинуш и парочка зажравшихся паркетных генералов. Вон, в бункере, я в одиночку этих тварей по стенам размазал. А уж ваши парни их просто с дерьмом съедят. Я даже вон тем инвалидам в подмётки по подготовке не гожусь, что уж про настоящих профессионалов говорить?
– Попробую описать тебе в двух словах, что такое центр, – вздохнул Лоскутов. – Прежде всего, это около пяти квадратных километров всяких коридоров, переходов и других помещений в несколько этажей. Склады оружия, боеприпасов, топлива и тому подобных вспомогательных товаров. Вся территория вокруг комплекса это сплошные минные поля и пара десятков стрелковых бункеров, с автоматическим управлением. Как я уже сказал, это краткое описание. И как ты себе представляешь штурм подобного укрепрайона?
– Никак не представляю, – пожал плечами Матвей. – Да это и не моя задача. Но я знаю точно только одно. Если подумать, то способ найдётся. В конце концов, кто мешает просто выманить их оттуда или взять всю эту богадельню в плотное кольцо? Хотят они там сидеть? Пусть сидят на здоровье. А власть передать высшим офицерам Генштаба.
– Они там до скончания веков сидеть могут, – отмахнулся генерал.
– Да на здоровье. Главное, чтобы наружу не высовывались. Блокировать все выходы и, при любой попытке высунуться, бить на поражение.
– Оттуда есть связь с любой базой по всей стране. А главное, там центр управления всей системой ПВО страны. Заперев их там, мы сами останемся без главного козыря, который пока удерживает наших заклятых друзей в узде. Так что это не выход.
– Но и просто отсидеться не получится, – упрямо повторил Матвей. – Или сомнут, или вообще к стенке поставят.
– Вот и ломаем головы, как от новой напасти избавиться, – скривился Лоскутов.
– Может, на их охрану выйти? – спросил проводник.
– Там не та команда, чтобы их купить можно было. Да и нечем их покупать.
– А кто сказал, что купить? Как говорится, у каждого есть своя кнопка, её просто нужно найти.
– И у тебя?
– И у меня, – грустно кивнул Матвей. – Вон они, кнопки мои. Один костями хрустит, вторая по кухне носится.
– А какие кнопки могут быть у бойцов охраны политической элиты государства?
– Вы у меня спрашиваете? – растерялся проводник.
– Ну не у себя же, – усмехнулся генерал.
– Александр Юрьевич, ну издеваться-то зачем?
– А я не издеваюсь. Я давно уже заметил, если ты начал рассуждать и раздумывать, то всё вылезает именно так, как ты пробурчал. Уж не знаю, как тебе это удаётся, но такая тенденция есть.
– Чушь собачья. Я же не провидец.
– Не провидец, но думать ты точно умеешь. Так что давай. Рассуждай.
– О чём я могу рассуждать, если толком ничего о вашем центре не знаю. Я даже понятия не имею, кто сейчас страной управляет. Слышу только: центр, центр, а кто, чего… – отмахнулся Матвей.
