– Я хочу использовать сразу несколько вариантов. В том числе и жёсткое распределение благ и пайков среди проживающих на базе.
– А вот с этого места поподробнее, – с интересом попросил Иевлев.
– Все служащие и работающие, то есть так или иначе приносящие пользу, получают жильё и питание по высшей категории. Дети, пожилые люди и инвалиды тоже. Вообще, я планирую перевести детей на усиленное снабжение. Все остальные так называемые иждивенцы будут переведены на ограниченный паёк и поселение в казармах и общежитиях.
– Хочешь ввести искусственное социальное неравенство?
– Не совсем. Но и допустить, чтобы бездельники ели и жили так же, как работающие, я не могу. Хочу создать стимул. Желают пользоваться всеми доступными благами, пусть приносят пользу. А то сидит здоровый, крепкий мужик и заявляет, я, мол, специалист по продажам и не собираюсь землю копать. Я не для этого учился и налоги платил. Один тут вообще договорился до того, что заявил, мы вас кормили, снабжали, обслуживали, а теперь ваше дело нас защищать и кормить.
– Однако! – растерянно протянул Иевлев.
– Вот именно. Я от такой наглости чуть дар речи не потерял. Хорошо рядом толковый офицер оказался. Вовремя сообразил, что ответить.
– И что он ему сказал?
– Что его уже однажды спасли и кормили до тех пор, пока шли военные действия. А теперь, когда угроза уничтожения устранена, он должен заботиться о себе сам. Вот после этого спора я и решил ввести драконовские меры. А кому не понравится, может отправляться в соседние деревни. Жить самостоятельно.
– Не мытьём, так катаньем, – рассмеялся Иевлев. – Не хочет работать на благо базы, будет работать на собственный желудок. Но работать всё равно будет.
– Именно так, – решительно кивнул Лоскутов.
– А что у тебя с собаками? – неожиданно спросил Иевлев.
– А что с собаками? – не понял Лоскутов.
– Есть они у тебя или раздал уже всех? Ты же единственный, кто, кроме СКС, этим вопросом занимался.
– Есть. Даже питомник небольшой завели, – улыбнулся Лоскутов.
– А тот крокодил, что когда-то учёного сожрал, жив ещё?
– Не просто жив, а ещё и такие фортели выдаёт, что глаза на лоб лезут, – рассмеялся Лоскутов. – Правда, в последнее время они оба сдавать начали.
– В каком смысле оба?
– И пёс, и проводник. А после истории с похищением при слове учёный оба в драку бросаются. Честно говоря, я иногда даже побаиваюсь, как бы эта парочка мне на базе ночь длинных ножей не устроила.
– Что, вообще неуправляемые?
– Нет. Но после той истории окончательно озверели.
– Куда больше-то? – растерялся Иевлев.
Стоявшие рядом офицеры, не понимая, о чём идёт речь, только настороженно переводили взгляды с одного собеседника на другого. Иевлев, понимая, что должен внести хоть какую-то ясность, сказал, обращаясь ко всем остальным:
– Два года назад на базе Александра Юрьевича был запущен проект, по которому был получен искусственно выведенный пёс. Главный критерий этого эксперимента – ускоренный рост собаки. Дела тогда шли туго, и собак не хватало, поэтому мы решили рискнуть. В итоге мы получили пса, способного не только быстро найти противника, а ещё и слышать его на большом расстоянии.
– Ничего себе?! – послышались удивлённые возгласы.
– Да, но вся беда в том, что вместе с укоренным ростом мы получили и быстрое старение пса. А из-за его сильной эмоциональной привязанности к проводнику возникла проблема, что после смерти собаки проводник тоже может погибнуть. Мне сложно всё это объяснить подробно, я не учёный, но дело обстоит именно так. А недавно несколько наглецов от науки, узнав о существовании такой собаки, попытались похитить её и проводника. В итоге вся эта братия прекратила своё существование. Проводник оказался бойцом опытным и жёстким.
– Правильно и сделал, – прозвучало в ответ. – Давно пора всю эту шайку-лейку к ногтю прижать.
– Вот поэтому я на базе и начал жёсткие правила вводить, – добавил Лоскутов.
– А что это даст, кроме всеобщего трудоустройства?
– Я смогу высвободить всех опытных бойцов для усиления гарнизона.
– Темнишь, Лоскутов, – неожиданно сказал Иевлев. – Зачем тебе бойцы?
– Что-то странное назревает, – нехотя произнёс Лоскутов. – Уж больно сильно у меня свербит орган, ответственный за нюх.
– М-да. Опыт, его не пропьёшь, – покачал головой Иевлев. – Есть оперативная информация, что наглы на своём острове зашевелились. Объявлена мобилизация добровольцев. А у нас свои, местные наполеоны активизировались. И всё это в дополнение к тому, что я про пришельцев сказал.
– И что делать? – спросил Лоскутов.
– Что задумал. И вы, товарищи офицеры, перенимайте передовой опыт. Всех, готовых и способных носить оружие, в строй, демагогов в поле, а всё имущество в срочном порядке инвентаризировать. Лоскутов, задержись, остальные – свободны, – не терпящим возражения тоном скомандовал Иевлев.
Понимая, что всё дальнейшее не предназначено для их ушей, генералы дружно отправились на выход. Дождавшись, когда их оставят одних, Иевлев повернулся к Лоскутову и, помолчав, тихо спросил:
– Ты опираешься только на свой нюх или что-то где- то пронюхал?
– Так обычно нюхом и пронюхивают, – попытался скаламбурить Лоскутов.
– Саша, не парь мне мозг, его и так каждый день выносят. Колись.
– Слушок пробежал, что наша политическая элита, при поддержке нескольких наших мундиров, решила вернуться к власти. На власть мне плевать, а вот что они с остатками страны сделают, я даже представить боюсь.
– Умеете вы, старые кадры, работать, – покачал головой Иевлев. – Информации кот наплакал, а выводы верные.
– Так что, готовить дела к сдаче? – настороженно спросил Лоскутов.
– Ага, щаз-з, шнурки на валенках погладь, – фыркнул Иевлев. – Кто ж их в такое время к власти допустит? Есть предложение вообще всю эту свору с доски смахнуть. Но, сам понимаешь, такие вещи с кондачка не делаются. Нужно людей подобрать, почву подготовить. В общем, время нужно. А главное, придумать, как охрану на свою сторону перетащить. Гражданская война в центре никому не нужна.
– Подкинули мне тут одну идею, – задумчиво протянул Лоскутов.
– Озвучь, – тут же потребовал Иевлев.
– Обслуга первых лиц откуда берётся?
– Понятия не имею. Не занимался этим вопросом.
– А я так думаю, из жён и дочерей тех же офицеров охраны. Не думаю, что это кому-то нравится. Скорее, даже наоборот. И как мне один умный человек сказал, вежливостью и галантностью манер эти граждане не отличаются. Для них мы все не более чем быдло. Так что, если покопаться в этом направлении, глядишь, чего и нароете.
