– Ну и слава богу, – вздохнул майор и, хлопнув проводника по плечу, добавил: – А с вами можно работать. Теперь я понимаю, почему Мишка ни с кем меняться не хотел.
– В каком смысле меняться? – не понял Матвей.
– Ротация кадров. Слышал такое выражение?
– Конечно.
– Вот и у нас она бывает. Обычно, если появляется объект, требующий отдельной охраны, состав бойцов меняют раз в месяц. И люди не застаиваются, и свежий взгляд не помешает. А Миша о такой замене и слышать не хотел. Даже к генералу пошёл. Сказал, что ни с кем другим вы работать не станете. Но и показатели у него зашкаливали. Теперь-то понятно, почему.
– И погиб он из-за этих показателей, – грустно усмехнулся Матвей.
– Погиб он потому, что судьба наша такая. Воевать и, если нужно, погибать, – отрезал майор.
– Всё равно жалко, – развёл руками Матвей. – Мы подружились. А его подарок я до сих пор храню. Даже пользоваться не пытаюсь.
– Что за подарок? – насторожился майор.
– «Беретта» в подарочном исполнении. Да ещё и с патронами. Храню теперь как память.
– Мишка, – тепло улыбнулся майор. – Это в его стиле. А пистолет этот он сам на одной прогулке добыл. Так что это не просто подарок. Это часть его личной коллекции.
– Какой коллекции? – растерялся Матвей.
– Его собственной. Мишка до оружия сам не свой был. Рисковал, буквально по краю ходил, но дома целый арсенал собрал. Даже дедову дачу из-за этого перестроил. Под домом целый бункер выкопал, забетонировал, стены вагонкой обшил и развесил всю эту красоту. Я, говорил, туда душой отдыхать спускаюсь.
– Не знал, – удивлённо покачал головой Матвей.
– Об этом вообще мало кто знал.
– У него кто-то остался? Жена, дети, родственники? Сам он не говорил, а я не спрашивал.
– С женой они развелись года за три до войны. Она ушла и сына забрала. Родители погибли, а про других родственников я ничего не знаю, – подумав, ответил майор.
– Жаль.
– Жаль. Ладно, поехали на базу. Мне ещё отчёты писать.
– Бюрократия неистребима, – усмехнулся Матвей.
– Не то слово. Никаким дустом не выведешь, – рассмеялся майор, направляясь к машине.
Уже на базе, зайдя в госпиталь к Дане, Матвей узнал, что состояние спасённых женщин просто ужасающее. Все они нуждались в усиленном питании, их тела носили следы не только побоев, но и ожогов. У нескольких были переломы рёбер, отбитые почки и другие внутренние органы. Мрачно покачав головой, Матвей только развёл руками:
– Даже не знаю, что и сказать.
– Тебе и не надо ничего говорить. Всё, что мог, ты уже сделал, – улыбнулась, Дана, целуя его. – Чем собираешься заняться, пока меня не будет?
– Помнишь Мишу?
– Конечно.
– Тут выяснилось, что у него была прекрасная коллекция оружия. Я и подумал поискать её. Жалко будет, если пропадёт. Человек старался, собирал, ухаживал, а оно всё тупо заржавеет без присмотра. Хоть какая-то память о человеке останется.
– Значит, опять уедешь? – огорчилась девушка.
– Не сегодня. Сначала нужно навести кое-какие справки, выяснить, цела ли вообще та деревня. В общем, сначала канцелярия. А там и просто послать могут.
– Хочешь, попрошу отца дать команду? – тут же предложила Дана.
– Для начала попробую сам, а дальше видно будет, – отрицательно мотнул головой Матвей.
– И чего ты такой упрямый? – делано возмутилась девушка.
– Я не упрямый. Я просто ещё не уверен, что это будет правильно, – задумчиво протянул проводник.
– Ну, тогда думай, – улыбнулась Дана. – Всё, я побежала. Работы много.
– Ты до утра или вечером вернёшься?
– Не знаю. Как пойдёт, – покрутила головой девушка и, быстро чмокнув его в губы, побежала в госпиталь.
Проводив её взглядом, Матвей развернулся и, негромко окликнув пса, сказал:
– Пошли к штабу, Ройка. Попробуем узнать что- нибудь про Мишу.
– Тебя генерал ищет, – ответил пёс, широко, от души зевая.
– Зачем? – не понял Матвей.
– Не знаю. Ругается.
– Я бы удивился, если бы было по-другому, – усмехнулся проводник.
Рой ткнулся головой ему в бедро, и напарники не спеша направились к штабу. Уже на подходе к штабной палатке Матвей расслышал, как генерал в очередной раз устраивает кому-то грандиозный разнос. Остановившись недалеко от входа, проводник решил переждать бурю. Влезать в палатку, когда генерал вставляет кому-то фитиль, было чревато. Но Рой, которому явно было скучно, не спеша вошёл прямо в палатку и, гордо протопав мимо удивлённо смотрящего на него адъютанта, ввалился прямо в кабинет. Ругань сразу стихла. Потом генерал коротко послал виноватого в долгий сексуально-пешеходный поход, и Матвей услышал голос пса:
– Иди сюда. Он кофе сказал сварить.
– Разрешите? – спросил Матвей, останавливаясь на пороге кабинета.
– Входи, – устало улыбнулся Лоскутов. – Ловко ты выкрутился.
– Вы о чём? – не понял Матвей.
– Сам не вошёл. Его прислал, – ответил Лоскутов, кивая на пса. – Знаешь, что на него я наорать не рискну.
– Честное слово, мне такое и в голову не приходило. Он сам. Видно, скучно стало, – ответил проводник, растерянно разведя руками.
– Ладно. Если честно, он вовремя появился. Ещё немного, и я этого кретина точно бы к стенке поставил.
– А что он сделал, если не секрет, конечно? – спросил Матвей, вспомнив перепуганного подполковника, вылетевшего из палатки так, словно за ним все черти из преисподней гнались.
– Додумался выдавать пулемётчикам снайперские патроны. Можешь себе представить? Хорошо, народ вовремя заметил. Отобрали всё, что он успел выдать. А самое главное, если бы с пулемётными патронами проблема была. Их на складе хоть… В общем, ты понял. Наоборот, снайперских мало. Ну, и как это назвать, если не вредительство? – ответил Лоскутов, начиная снова заводиться.
– Может, просто маркировку не рассмотрел? – осторожно предположил Матвей.
– Вот только дурака включать не надо. Не рассмотрел он. А на кой хрен он тогда там вообще нужен?
– Ну, значит пора увольнять. Пусть в деревне картошку сажает, – кивнул Матвей.
– Хрен ему в грызло. В штрафную роту у меня пойдёт, голыми руками границу перекрывать.
– А что, у нас и такие роты есть? – удивился Матвей.
– Специально для таких вредителей организуем, – рыкнул Лоскутов, успокаиваясь. – Ладно, чёрт с ним. Рассказывай, как прошло?
– Как обычно. Пришли, блокировали, зачистили, – равнодушно ответил Матвей.
