Пятый вдруг резко поднял голову и прислушался. За оградкой явно что-то происходило. Лин тоже насторожился, приложил ладонь к камню.
— Тащи сюда, добивать тут станем!.. Всё перемазали, кто отмывать это будет?.. А ну, давай тачку! Камней еще вези, камней! Чего пустую приволок!..
За стеночкой послышалась возня, кто-то слабо вскрикнул.
— За ногу, за ногу его привяжи…
Они в замешательстве поглядели друг на друга. Пятый нахмурился. В мгновение ока между ними состоялся следующий диалог:
«И думать не смей!» (Лин)
«Но там же кого-то бьют!» ( Пятый )
«Ты сам полчаса назад что говорил?» (Лин)
«Мало ли что я говорил. Ты как хочешь, а я пошел». (Пятый)
Пятый легко вскочил на полутораметровую стенку и глянул вниз.
Несколько бородатых мужиков наблюдали за действиями парнишки, который старательно затягивал узел веревки на ноге избитого эльфа.
Впрочем, эльфа в этом существе можно было угадать разве только по волосам — черным и длинным. На его лице и на теле живого места не осталось, всё было в крови, одежда изорвана в клочья. Эльф пытался отползти в сторону, но силы уже покинули его. На губах при каждом вздохе выступала розовая пена.
— Что это вы делаете, уважаемые? — медленно спросил Пятый.
— Ослушника побиваем, — пояснил стоявший ближе всех мужчина. — Три раза сбегал от хозяина. В лес.
— И что? — в голосе Пятого зазвенел металл.
— Так положено, сами знаете, господин.
— Он украл что-то? Или кого-то убил?
— Нет, не крал, вроде, — задумался другой мужик. — Татей вешают.
— И кто приказал… вот так? — Лин тоже запрыгнул на стенку и сел на корточки. — Или сами доперли?
— Он нам других мутил, гаденыш, — зло ответил первый мужик. — Сбежим, мол… ну я и не сдержался. А чего? Его всё равно в Средний День воде бы посвятили…
— Мы его забираем, — тихо сказал Пятый. — Отвяжи.
— Никак нельзя, господин. Где это видано?!
Пятый спрыгнул со стены и без предисловий врезал не успевшему ничего понять мужику ногой в пах. Лин засмеялся. Трое других бросились к Пятому, но тот, не поворачиваясь, махнул рукой — на первый взгляд, совсем слабо — и все трое полетели мордами в траву. Один попытался вскочить, но Пятый опередил его — услужливо подставив ногу.
— Кто еще хочет? — спросил Пятый. — И деньги за эльфа кому отдавать?
* * *
Деньги они положили на камушек. Лин разорвал веревку, они подхватили эльфа под руки и поспешно ретировались. Первые минуты он пытался как-то им помочь, шел сам, но потом вдруг вскрикнул и разом обмяк, Пятый едва успел его подхватить.
— Остановка, — констатировал Лин. — Давай хоть посмотрим. А то бег по городу с трупом — не самый мой любимый вид спорта.
В переулке по вечернему времени было пусто, поэтому они не стали маскироваться. Присели рядом с эльфом, в четыре руки стащили с него обрывки рубашки.
При детальном рассмотрении выяснилось, что дела обстоят хуже, чем они предполагали. У эльфа спалось правое легкое, было непонятно, как он вообще умудрялся ходить. Вся голова разбита, ребра переломаны, по лицу явно кто-то бил палкой — глаза пытались выбить, что ли?..
— Ему лет восемьдесят, — констатировал Лин, осторожно ощупывая сломанную ключицу их неожиданного приобретения. — Дитё еще совсем. У тебя красные контроллеры есть?
— Сейчас, погоди. Я комбинацию составить хотел, — Пятый вовсю переставлял на визуале ромбы, подыскивая оптимальное сочетание. — Пусти-ка меня…
Через минуту эльф задышал ровнее, и отек стал стремительно спадать с его лица. Лин сел рядышком, устроил голову эльфа к себе на колени, погладил его волосы, положил кончики пальцев на виски, прикрыл глаза.
— Шок снять пытаешься? — спросил Пятый.
— Насколько это сейчас возможно, — пробормотал Лин, не открывая глаз. — Тут неподалеку харчевня есть, сходи, притащи воды. Ему попить надо, да и умыть его не помешает...
Когда через несколько минут Пятый вернулся с кувшином, Лин тихонько сообщил:
— Очнулся немножко. Но ни фига не соображает.
— Себя вспомни, много ты в таком виде мог насоображать, — поморщился Пятый. — Давай пои его, или чего ты там хотел с ним делать, а я пойду искать транспорт. Придется ехать так, чтобы у парня не сорвало крышу окончательно. И надень на него что-нибудь, а то нас никто в повозку не пустит с такой красотой.
Лин стащил с себя кафтан, они вдвоем усадили эльфа, кое-как просунули ему руки в рукава и подвязали кафтан поясом.
— Сойдет, — подытожил Пятый. — Всё, ждите.
В повозке эльфу стало хуже — от тряски и духоты он снова впал в беспамятство. Лин попытался его растормошить, но Пятый не позволил.
— Пусть спит, отстань от него. Он не сказал, как его зовут?
— Таори, кажется, — ответил Лин. — Долго нам еще ехать? И вообще, куда мы едем-то?
— К этому… — Пятый щелкнул пальцами. — Ну, помнишь, в городе видели сегодня?
— Ага, — сообразил Лин. — «А ты такой холодный, как айсберг в океане», — пропел он. — Значит, в гости к чужаку. Вот он нам обрадуется!..
— Да уж, — покивал Пятый. — И подарочку тоже… он сегодня штук сто таких уже купил. А мы ему еще одну доставку на дом сделаем.
— Можем дать бонусом кофточку, — улыбнулся Лин. — Вдруг у него дефицит? Я ему ноги все повыдергаю, идиоту! Допер, канал провесил!.. Чего он там гоняет по нему, непонятно.
— Скорее всего технику, — пожал плечами Пятый. — А ноги… сомневаюсь я что-то…
— Ты? Во мне? Как ты можешь?! — возмутился Лин.
Эльф слабо застонал, дернулся.
— Тихо, тихо, — успокоил его Лин. — Это всё Пятый виноват. Разбудил, да? Орал, гад, плевать ему на окружающих… Хорошо, что повозка закрытая... Хоть бы пять минут помолчал, шут горховый!.. тихо… всё хорошо… как тебя там, Таори, да?..
— И так он всегда, — пожаловался Пятый в пространство. — Должен же кто-то быть во всем виноват.
Повозка неспешно ехала по предместью. Справа и слева стояли ухоженные сады, от главной дороги отходили дорожки поуже — к домам, которых отсюда и не видать было, земельные наделы в этих краях резались большие. Через полчаса сады кончились, теперь вдоль дороги тянулся низкий светлый лес. Пятый, обрадовавшись, что друг поглощен возней с эльфом, смотрел в окно. Вроде всё хорошо, но… точно такое же «но», как в городе. Еле заметный диссонанс — во всём. Словно смотришь на великолепную картину, и вдруг понимаешь: если отвлечься от техники исполнения, становится видно безумие художника.
«Красавица сидит на стуле у окна.
Шесть пальцев на руке,
