С полчаса они молчали, Нарелин начал было задремывать, но тут Пятый, не открывая глаз, вдруг тихо, но четко произнес:
— Надо обязательно купить этот дом… Снег и ветер… Степь… там пусто, совсем пусто… Я знаю, что сделал что-то очень плохое, но одновременно правильное … Не понимаю. Что же случилось? Снег, ветер … тихо, когда нет ветра. Что я наделал?..
У него на лице появилось странное выражение — какое-то болезненное изумление, почти детская обида. Словно его только что ударили ни за что, ни про что. Ударили, когда не ждал… Виноват, кругом виноват. Но в чем?.. И перед кем?
— Я очень долго был там... в этом доме. Один, никого вокруг. Только степь и метель. Я даже знаю, где это… почему?.. На всё — Божья воля?.. Так что же — я теперь… я не хочу быть такой Божьей волей… — он не договорил, осекся.
Лин сел на кровать, помог Пятому сесть. Несколько минут они сидели, прижавшись друг к другу, и Нарелин различал еле слышные обрывки слов…
— Больше моря, больше солнца, больше неба… не надо так… ну что ты… это было лишнее, зачем… я же без тебя не… Просто не думай про это… надо забыть… попробуй, просто попробуй забыть… хотя бы на время…
— Во всём… пойми, во всём!.. Лин, почему я так всегда… я же не хочу этого… жестокость, грязь… опять и опять — во всём этом… а если просто не вернуться…
— Не надо так…
— Как же иначе… этот дом… и та дорога, ноги в кровь… как же трудно быть сволочью… надо, я всё понимаю, но… так было бы просто — остаться… Сеть… она милосердна, как ничто другое…
— Это был бы эгоизм, — тихо сказал Нарелин. — Пятый, ну что ты... ты же все понимаешь. Ты же никогда раньше себя не глодал.
Лин помог другу лечь, укрыл, подоткнул одеяло.
— Он? Не глодал? Ошибаешься. Всё это время, пока мы были на Теокт-Эорне, он не прерывался… да и раньше, кстати, тоже бывало. Даже чаще, чем хотелось бы. Другое дело, что не показывал…
— Лин, — умоляюще начал Пятый, но Рыжий не дал ему договорить:
— Ой, прекрати!.. Вот про эгоизм Нарелин прав…
— Я только мешал вам всем, — еле слышно сказал Пятый.
— Может, тебя снова прибить? — нервно-угрожающе осведомился эльф. — Самоед несчастный! Клео на тебя нету! Он бы тебя быстро вылечил...
Лин вдруг осекся.
— Слууушай... Пятый... а давно на тебя такая грусть напала?
— С нашей драки, — покорно ответил Пятый. — Или раньше… прости, я пока что неважно соображаю. А что?
— Мне сон снился... потом, в катере. Тоже такой... Холодный...
Пятый приподнялся на локте, но тут же рухнул обратно — сил пока что было маловато.
— Расскажи, — попросил он.
— Ребята, — предостерегающе произнес Лин, — не увлекайтесь…
— Это все совесть, Пятый, совесть проявляется... Я ведь свои сны в основном помню, редко забываю. В общем, ключевой смысл — «лучше бы тебя вообще не было». Лица, лица... бывшие друзья, обвиняющие, указывающие... ты — предатель, ты ничтожество, ты погубил нас, а сам — живой... И другие, они говорят: ты предал сам себя, и поэтому все твои дела ни к чему хорошему не приведут. И еще говорят — Нарелин умер, а ты — не он, ты оборотень, чудовище... Дракон. А я стою перед ними, слушаю, и как будто язык отнялся — ничего не могу ответить, только обидно до слез.
— У меня было не так… тот дом… — Пятый осекся и умоляюще посмотрел на Лина. Тот покачал головой, но останавливать друга не стал. — Не мне говорили, я сам говорил… словно убеждал себя — всё верно, всё правильно. Но от этого становилось еще больнее. Мне никуда не хотелось идти, делать что-то… А остальное… Нарелин, я всё знаю… Когда мы зонируем мир, все эти люди смотрят мне в глаза. Их миллиарды. Ты не дракон, поверь. Хотя мне ты не поверишь… Это я дракон, даже хуже. На что я обрек Теокт, загоняя его сейчас в Индиго? Скольких убил? Тех, у кого был на что-то шанс?.. В который раз убил… опять…
Эльф с удивлением увидел, что он плачет. Беззвучно, отрешенно.
— Когда ты в Сети, не так больно. А сейчас… видишь всё разом и осознаешь это, осознаешь, что делаешь — в полной мере… Тот Бард, который сотворил с мирами такое… он был совсем мальчишка. Второй раз вышел в Сеть… и погиб, изолируя, как ему казалось, инферно. Решил, что это оптимальный вариант… и ошибся. Страшно ошибся… Потом пытался вернуться из Сети, войти в тело… Помнишь религию Плавателей? Вот тебе и эмиссар… его убили. Геройство… глупость… одна большая глупость…
Нарелин смотрел на Пятого — глаза расширились.
— Ты... серьезно?!
— Нет, шучу, наверное, — слабо улыбнулся Пятый. Повернул голову, пытаясь стереть слезы о подушку.
— Лин... хочешь совершенно кретинский совет? Знаю я, кажется, что ему надо... что в таких случаях помогает.
— Ну? — спросил Лин. Убрал ткань обратно в нишу, снова присел на край кровати.
— Только не смейся, хорошо? Я сам знаю, насколько это глупо звучит. В храм надо пойти... христианский.
Лин засмеялся.
— Никакого храма не хватит, боюсь, — ответил он. — Ладно… Пятый, Ренни позвать?
— Не надо пока, я устал от них, — ответил тот. — Если можно, посидите еще, а?..
— Вот смеетесь, а напрасно... У меня такое было однажды, я себе места не находил... и — помогло.
— Мы бываем в храмах, — сказал Пятый. — Редко, но бываем. Только рассказывать это всё бесполезно. Потому что просто не поймут… Это разрешение… понимаешь, Нарелин, нам же разрешено нарушать одну из основных заповедей — «не судите, да не судимы будете». Право дано нарушать, понимаешь?
— Ну и что же с того? Неужели вы думаете, что ваши дела теперь — непрощаемые?
— Мы ничего не думаем, — ответил Рыжий. — Мы просто делаем. И никакого выбора — делать или не делать — у нас нет. Мы не имеем на него права. А как ты объяснишь это священнику?.. Нет, пусть всё идет, как идет…
— Да не надо вам ничего объяснять... Вам надо, чтобы просто пожалели, и сказали — на вас нет никакой вины. Только и всего...
— Это будет неправда, — резонно заметил Лин. — Потому что, сколько не говори об отсутствии вины, на самом деле она останется. А врать священнику мы всё равно не смогли бы... Так, давай говорить потише, он уснул, кажется.
— Ну и будете жить с кислыми рожами, — в сердцах сказал Нарелин. — Причем вечно.
— Говорю тебе, не кричи, спит же, — рассерженно прошипел Лин. — Ну и будем. Пятый напьется в очередной раз, я… — он осекся, — не важно, в общем. А срывы — они у всех бывают. Даже у тебя…
— Мазохисты вселенские, — тихо-тихо, чуть слышно констатировал Нарелин. — Интересно, все Сэфес такие?..
— Нет, — тоже шепотом ответил Лин. — Бывают гораздо хуже, но я сам не видел.
Глава 13
— …Таким образом, всё это и встало в результате на свои места. У Ниамири Керр теперь большие неприятности, и ты, Рауль, как полноправный представитель Индиго-сети, вполне мог бы за нее заступиться, — Лин встал, прошелся взад-вперед по кабинету, зачем-то взял со стола пресс-папье (интересно, на кой шут оно Раулю?) и снова сел в кресло.
