В отставку многообещающего псионика также не отпустили, и тогда Конверс, отчаявшись докричаться до своего руководства, ушёл сам. Бросив Корпус, фактически дезертировав. Его неразлучный друг Иген ушёл вместе с ним, и их дурному, но заразительному примеру последовали десятки молодых офицеров, как из Корпуса, так и из армии с флотом. Сложись обстоятельства иначе, и это Конверсу, безусловно, ещё припомнили бы. Но вскоре выяснилось, что он был одарён не только псиспособностями.
Спустя три года Конверс уже командовал сводным флотом Альянса, медленно, но верно вытесняя дейнебов с территории Внешних планет. До победы было ещё далеко, но в войне явно наметился перелом. Дейнебы тоже это почувствовали. Трудно сказать, на что надеялся их вождь, принимая решение, но однажды силы Дейнеба, оставив в покое огрызающийся Альянс, всей своей тяжестью обрушились на Федерацию. И оказалось, что опасения Парламента имели под собой кое-какие основания – перед лицом такого врага Федерация оказалась практически беззащитной.
Сперва СМИ дружно взвыли, хором обвиняя всё того же Конверса в том, что это его необдуманные действия спровоцировали нападение. Однако вой очень быстро смолк. Потому как, кто бы там ни был виноват, а положение на всех фронтах складывалось прямо-таки катастрофическое. И Федерация на коленях поползла ко вчерашнему дезертиру и чуть ли не мятежнику, умоляя о помощи. К чести Конверса – он не стал ломаться. Флот Альянса вцепился дейнебам в хвост, выручая незадачливых соседей и принимая удар на себя. Говорили, что многие соратники молодого адмирала были недовольны тем, как тот жертвует своими людьми, спасая Федерацию, не так давно и пальцем не шевелившую, чтобы помочь другим. Что ж, в битве при Одине Альянс отыгрался за всё. Именно флот Федерации был хладнокровно подставлен Конверсом под первый, самый страшный удар, и когда Альянс сомкнул клещи и раздавил дейнебов, от федеральных эскадр уже мало что осталось.
И всё же сражение при Одине решило судьбу всей войны – дейнебы были разгромлены, что стало с вождём, было в точности неизвестно, но, судя по всему, он погиб вместе со своим флотом. Чтобы добить остатки, потребовалось ещё какое-то время, но уже через несколько месяцев всё было кончено. Победителей не судят, и слава Симона Конверса взлетела до небес. Он был объявлен героем и спасителем Отечества (и совершенно справедливо, кстати, объявлен), удостоен многочисленных наград. Славу и почести, в числе которых был и орден «Вечной Славы», с ним разделили его неизменный заместитель Александр Иген, а также командовавшая всеми наземными операциями генерал Линда Барток. Этих троих носили на руках, их портреты глядели со всех стен. И кто ж тогда мог подумать, что всё так обернётся, не пройдёт и пяти лет…
Вспыхнул свет – в комнату вошёл вернувшийся с ночного дежурства Антонио. Его приход означал, что всем остальным пора вставать. Начинался их третий день службы в доме господина Халса.
– Слушай, а где ты работал до войны? – спросил Рауль Райана, когда они вдвоём вышли в душ.
– В какой-то фирме… торговой, кажется. У меня, как ты, возможно, знаешь, с памятью не очень.
– И кем ты там был?
– Ну… Я много ездил по делам. Встречался с людьми…
– А, коммивояжёр, значит… Ты мне вот что скажи. Ладно, быть может, Мортимер действительно находится здесь. Но почему она всё ещё в доме? Над нами болтается целый флот Альянса, её уже тридцать три раза могли бы отправить к ним.
– Ну, – Райан потёр переносицу, – могу предположить, что Халс хочет получить максимальную выгоду. Видимо, продать телепата выйдет дороже, чем просто сдать, даже за вознаграждение.
– Ну и продал бы туда, – Рауль ткнул пальцем в потолок.
– Рауль, работорговля в Альянсе запрещена. Законодательно. Так что если правительство или командование чем-то таким и занимается, то так, чтобы правая рука ни в коем случае не проведала, что делает левая. Кто бы там ни занимался скупкой псиоников, это не рядовые офицеры. И даже не адмиралы. Покупатель, безусловно, уже извещён и летит сюда – но какое-то время у нас ещё есть.
Рауль быстро прикинул, сколько у них этого времени, и пришёл к выводу, что никак не больше двух недель – именно столько займёт путь до Иберии от Топаза, где находилась столица Альянса. После чего в который раз уныло спросил себя, почему он так верит в чисто умозрительные построения Райана.
Впрочем, что ему ещё оставалось?
Протекта выглядела такой же пыльной и неприветливой, как и в день их прихода. Райан брёл по улице, засунув руки в карманы и праздно поглядывая по сторонам. Могло показаться, что он гуляет безо всякой цели, но на деле Танни старался запомнить всё, что могло иметь для них значение. Дорога на космопорт уже была им изучена, теперь Райан оглядывал окрестности на предмет расположения зданий, дворов, проулков и тупиков. Ведь в самом скором времени где-то здесь им предстоит прятаться от разъярённого работодателя. Лучше всего, конечно, было бы и вовсе сбежать из города, но с женщиной на руках, и скорее всего, бесчувственной, это будет непросто.
Обладающий межзвёздным значением космопорт оказался по федеральным меркам совсем небольшим, уютно устроившимся на дне чашеобразной долины. Оно и понятно, тут садились в основном челноки – грузовые корабли и пассажирские лайнеры, не говоря уж о больших военных кораблях, уже давно не касались поверхности планет по причине своих слишком крупных размеров. Их монтировали прямо в космосе, там они и проводили весь отпущенный им век. Кроме челноков, на планеты спускались разве что катера и частные яхты, да ещё истребитель был в принципе способен сесть на поверхность, если по какой-то причине не мог вернуться на родной корабль-носитель. И всё же, если сравнить, сколько челноков и яхт садится на той же Астурии и каких размеров там для них выстроены космопорты… Всё же Иберия была и остаётся глубокой провинцией.
Под стать порту был и город, разделённый на несколько районов естественным озёрным рельефом, и для того, чтобы обойти кругом тот район, где они жили, и вернуться к дому Халса, вполне хватило двух часов. Впереди показалась «Орбита», но на этот раз Райан обошёл её стороной. Именно там в основном и собирались служившие в доме слуги и охрана, так что немудрено, что на них с Раулем так быстро донесли. Всё-таки они с Севье умники, нашли где расспрашивать… А впрочем, в конечном счёте всё устроилось как нельзя лучше.
Пропустить рюмочку, однако, он был совсем не прочь, просто не хотелось видеть никого из новых знакомых. До завтрашнего утра он мог располагать собой по своему усмотрению, и Райан решил перевести дух. Напиваться он не собирался, да и Лей этого, мягко говоря, не одобрил бы, но хотелось хоть немного расслабиться без постоянного притворства. Баров в Протекте было как грибов после дождя, так что найти подходящее заведение труда не составило.
Здесь, не в пример той же «Орбите», было довольно уютно. Этот бар был заметно чище, на маленькой эстраде играл живой ансамбль и подпрыгивала певичка, среди посетителей преобладала молодёжь.
Райан взял себе джина с тоником и сел у стойки, рассеянно прислушиваясь к довольно мелодичной песне. Его мысли гуляли далеко отсюда, и потому, когда с ним заговорили, он не сразу сообразил, что миловидная девица обращается именно к нему.
