— Нет, — честно признался тот. — Совсем ничего.
Он и в самом деле ничего не понимал. Ни того, что происходило, ни того, что говорил сейчас Клео. Краем уха он слышал про зонирование, ещё от Ниамири, но ему тогда было глубоко безразлично, чем занимается его добрый ангел во время работы.
— Давай попробуем от обратного, — предложил Пятый. — Мир, в котором вырос Каин, принадлежал Индиго. Каин, скажи, пожалуйста… Нет, подожди! Просто скажи, какие ты можешь выделить недостатки мира, если будешь говорить о Ир-нома-тер?
Каин задумался. На помощь ему пришёл Нарелин.
— Например, вспомни свою жизнь, — посоветовал он. — Ты был на государстве, верно? Заметь, Радал тоже жил на государстве, только в мире Маджента-сети. При этом у него было своё жильё, возможность получать хорошее образование, отдыхать как в голову взбредёт. Хоть три личных аэрокара завести, если бы вдруг приспичило. Посмотрели бы как на психа, конечно, но дали бы, только замучили бы с правами на самостоятельное пилотирование. Ну впрочем, здесь дело больше в богатстве мира, даже, скорее, в грамотном использовании ресурсов. Далее, отношение к таким, как ты. Это самое главное. В Маджента никому не придёт в голову презирать мальчишку лишь за то, что он один, без семьи.
— В настоящей Маджента, Каин, тебя бы давно заметили, — добавил Лин. — Потому что твои способности, как и способности Радала, — дар Божий, поверь. И уж конечно ты не валялся бы в трубе со сломанными рёбрами.
— Я тебе скажу проще. Для таких, как мы, да и вы тоже, лучше Маджента, — тихо добавил Пятый. — Это наша свобода, наша жизнь. Мы не хотим боли, не хотим войн, и нам дана возможность делать мир так, чтобы в нём такие места были. Так понятно?
— Не очень, — едко сказал Каин. — Вы из-за этого убили Ниа?
— Она убила несколько сот человек и запросто уничтожила бы всех вас, парень. Свой родной дом. Она не виновата, просто сошла с ума. Она пыталась убить нас. Знаешь, если бы она убила нас тогда, мне было бы проще, — признался он.
— Мне, наверное, тоже, — задумчиво сказал Каин.
— И мне, — добавил Радал.
— Ну тогда и мне, — тяжело вздохнул Лин. — Куда уж вы без меня.
Нарелин повертел в руках расчёску, пробежался ногтем по её зубцам.
— Она сейчас там, в своём счастливом детстве, — проговорил он. — В детстве, которого у неё не было. Ей ведь ещё хуже приходилось, чем тебе, Каин. Ты хоть на вид нормальный, а она была, скажем так, очень некрасивой. Это уж потом она сумела изменить себя. Её тоже травили. Такой вот мир, сам губит свои же сокровища. Но вы не думайте, что Индиго — это лишь миры насилия. Всякое бывает. Эвен тоже Индиго, а родину любишь не за то, что тебе там лучше, чем в других местах.
— А вы сами к какому миру принадлежите? — спросил Радал. — Вы четверо?
— Маджента, — безапелляционно заявил Лин.
— В равных долях, — ответил Пятый. — Кстати, ты, Радал, тоже будешь совмещать, так что мы товарищи по несчастью.
— Мы с Нарелином из Индиго, — ответил Клео. — Радал видел наш мир — Эвен.
— А мы? — жалобно спросил Каин.
— Ты из Маджента, Радал. — Пятый замялся, просительно посмотрел на Лина.
— Тоже Маджента, — ответил Лин. — Несмотря на все планы мести.
— Ир-нома-тер совсем недавно отзонировали в Маджента, — негромко пояснил Нарелин. — Да ты ведь знаешь, Каин. Ты же сам это видел. Да и потом… Зона зоной, но ведь у каждого человека свой характер. Я вот до сих пор не пойму, кто я — человек-Маджента или человек-Индиго.
— Эльф, а не человек, — поправил Клео. — Ты Индиго, Нарелин. «Огненная песня». И наши юные друзья, мне кажется…
Клео не договорил.
— Продолжай, продолжай, — попросил Пятый.
— Мне кажется, что они тоже принадлежат к Индиго-типу, — закончил Клео. — Они решительны, импульсивны, категоричны в суждениях. Разве не так, Радал?
Радал с сомнением посмотрел на Клео, потом с ещё большим сомнением воззрился на Пятого.
— Это не Индиго-тип. — Лин говорил спокойно. — И они не импульсивны, разве что защищая себя. Да ещё возраст. Нет, Клео. Это как раз Маджента и есть. Да и решительность. — Лин хмыкнул. — Были бы они Индиго, всё сейчас выглядело бы иначе. Уж поверь.
— Ну что ж, возможно. — Клео не стал возражать. — Вам виднее. Однако вы знаете, к чему привела их «защита» для нас с Нарелином. Если бы мы с ним так защищались, от наших противников давно бы не осталось и следа!
— Оставь им право на ошибку, — попросил Пятый. Радал удивлённо посмотрел на него. — И попробуй простить. Тогда, может быть, и они сумеют потом понять тебя.
— Ты злишься, что я тебя по руке ударил? — спросил вдруг Каин, несмело поднимая взгляд на Пятого.
— Нет, — ответил тот. — Я заслужил, потому что виноват перед тобой. Но я постараюсь загладить вину.
Нарелин усмехнулся и помотал головой скептически.
— Всеобщее покаяние! Мы их не обвиняем, Пятый. Просто, как бы это выразиться… Радал, вот скажи, тебе домой ведь хочется?
— Домой — нет, — ответил тот уверенно. — Уже больше года не хочется. Совсем.
— Вдвоём им быть хочется. Какое уж там покаяние, — усмехнулся Лин. — Ничего им другого, Клео, не надо.
«Им не хочется, — подумал Нарелин. — А вот нам хочется. И даже очень. Но нельзя, причём именно из-за этих счастливых мальчишек…»
Воздух в катере вдруг слово подёрнулся тонкой рябью — и в углу каюты появился Арти. Выглядел он странновато — сейчас его одежда была явно не к месту. Длинный, чуть не до пола, слабо отсвечивающий бирюзовый плащ, ярко-зелёная рубаха, вся в мелкую складочку, и тёмно-зелёные штаны, отороченные по низу чем-то похожим на мех.
— Где тебя носило? — поражению спросил Лин, с восторгом оглядывая Эрсай. — Подари рубашку, а?
— Потом, — отмахнулся тот. — Вы до сих пор тут? А побыстрее можно? Кончайте разговоры.
— Рубашку… — повторил Лин. — Лин!
— Ну пожалуйста.
— Потом, я сказал!
— Арти, мы сейчас идём не в самое приятное место предупредил Пятый.
— Кого поставили первыми? — деловито спросил тот скидывая плащ на пол.
— Клео предложил Индиго, ну я и решил… Как вы называли тех восьмерых, Радал? — спросил он.
— «Прутья», — ответил тот.
— Вот и поехали, — подытожил Арти.
Часть III
ТРИАДА. НАСТОЯЩИЕ
1
«Прутья»
При рассуждении о Системах Контроля труднее всего абстрагироваться от существования «чёрного и белого», «хорошего и плохого». А ведь, если вдуматься, Системы Контроля делят мир не на «хороших и плохих», а руководствуются совершенно иными принципами. Добро и зло — прерогатива Бога. Системам Контроля Господом отведена совсем другая роль.
