Книга Рим. Роман о древнем городе, страница 155. Автор книги Стивен Сейлор

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Рим. Роман о древнем городе»

Cтраница 155

– О, не вставай, сиди! – промолвила она. – Я любовалась тобой, когда ты сидел. Тебя вполне можно было принять за еще одну статую из этого сада: римский мальчик, созерцающий Тибр.

– Я не мальчик, твое величество, – вспыхнул Луций. – Да, мне следовало надеть тогу, но…

– Ох уж эти римские мужчины с их тогами. На мой взгляд, они выглядят немножко смешно.

– Мужчины или тоги?

Клеопатра улыбнулась:

– А у тебя острый язык. И ты, конечно, не мальчик. Я не хотела тебя обидеть. Знаю, в юности, когда кажется, что к тебе относятся несерьезно, это воспринимается болезненно.

Самой Клеопатре было не больше двадцати пяти. В прошлый раз он видел ее в царском одеянии, но сейчас она предстала в простом льняном платье без рукавов, перехваченном в талии поясом с золотой нитью. Обычно поднятые наверх, удерживаемые булавками волосы были распущены, диадемы на голове не было. Стояло ранее утро, и царица еще не облачилась для официального приема посетителей.

– Спасибо, что приняла меня, – промолвил Луций.

– Как можно было не открыть двери родичу Цезаря? Скажи, сегодня какой-то праздник? Стража доложила мне, что у реки собралось много народу. Это как-то связано с сегодняшним выступлением Цезаря в сенате?

Луций улыбнулся:

– Нет, день Анны Перенны – это старинный плебейский праздник. К Цезарю он не имеет никакого отношения. Дядя будет выступать в сенате, но позднее.

– Понимаю. Мне следует побольше знать о римских обычаях. Надеюсь, ты мне в этом поможешь.

– Я, твое величество?

– Ну, вообще-то, об этом стоило бы позаботиться Цезарю: в бытность его в Александрии я знакомила его с тонкостями египетского придворного этикета. Но, увы, Цезарь слишком занят. И здесь не так уж много людей, которым можно довериться.

– Но мне кажется, за время пребывания в Риме ты познакомилась со многими. Лучшие люди города считают за честь отобедать на этой вилле.

– О да! И все они уходят очарованными царицей Египта или притворяются, будто это так, чтобы подольститься к Цезарю. Но время от времени мне становятся известны их подлинные мысли. Взять, например, Цицерона. При встрече этот мастер судебных прений расточает улыбки и слова восхищения, но за моей спиной, в письме другу, сообщает, что ему трудно заставить себя находиться со мной в одном помещении.

– Откуда ты это узнала?

Она пожала плечами:

– Видишь ли, царевне в Александрии непросто выжить и стать царицей, если она не умеет узнавать правду. Честно говоря, я не совсем понимаю, почему Цезарь оставляет голову этого человека на плечах. Разве во время гражданской войны Цицерон не выступал против него на стороне Помпея?

– Да, и Брут тоже. Но после Фарсалы Цезарь простил обоих, он славится милосердием.

Глаза царицы сузились.

– Я понимаю, что при управлении республикой милосердие является одним из важных политических инструментов. Но когда он наконец отбросит остатки этой устаревшей и примитивной формы организации власти, ему придется усвоить другие приемы и методы.

– Примитивной?

Луций расправил плечи, остро сожалея о том, что не надел тогу, придававшую, как ему казалось, речам мужей особую весомость.

– Но ведь Рим намного старше Александрии. И Римская республика возникла почти за два столетия до основания вашей династии.

– Может быть. Но когда мой предок Птолемей вознамерился после Александра править Египтом, он принял титул, регалии и божественный статус, какими пользовались древние фараоны. А их династии правили Египтом тысячелетиями, с начала времен. В сравнении с этим римская цивилизация очень молода, можно сказать, пребывает во младенчестве. Великие пирамиды были возведены за много столетий до того, как греки осадили Трою. Рим же был основан спустя столетия после ее падения.

Она нахмурилась.

– Как-то раз у меня была встреча с группой римских ученых, желавших побольше узнать о сокровищах Александрийской библиотеки. По ходу дела мы заговорили об основании Рима, и они предложили моему вниманию весьма оригинальную гипотезу, согласно которой некий воитель Эней, спасшийся после падения Трои, приплыл в Италию и высадился в устье Тибра. Таким образом, в жилах римлян течет кровь древних троянцев. Но когда я поинтересовалась, на чем эта гипотеза основывается, все промолчали. Не думаю, чтобы кто-то из них располагал хотя бы малейшими доказательствами подобной связи между Троей и Римом.

– Видимо, они принадлежат к тем, кто считает, что историки творят прошлое, – согласился Луций.

Клеопатра улыбнулась:

– Я бы предпочла творить будущее.

Она перешла на место, откуда открывался лучший вид на реку. Внизу были видны усеявшие берег фигурки, казавшиеся на таком расстоянии крохотными.

– На самом деле мы так мало знаем о наших предках, даже те из нас, кто помнит их имена на много поколений назад. Как я понимаю, Пинарии – древний род?

– Пинарии жили на территории нынешнего Рима, когда в здешних краях объявился сам Геркулес, убивший людоеда Какуса. Но род Юлиев не менее старый. Цезарь говорит, что происходит от самой Венеры.

– Это делает Цезаря почти столь же божественной персоной, как и я. Во всяком случае, ведет он себя как бог.

Она улыбнулась, затем насупила брови.

– Боги, пока они на земле, вершат великие деяния, но, покинув ее, они исчезают, становясь столь же бессловесными, как умершие смертные. Я часто и истово молюсь первому Птолемею, который, несомненно, был богом. Взываю к нему, но остаюсь без ответа. Он сражался рядом с Александром, купался с ним, ел с ним. Есть тысяча вопросов, которые я хотела бы ему задать. На что был похож смех Александра? Храпел ли он? Какой от него исходил запах? Но ответов на все эти вопросы не было, нет и не будет. Все, что умирает, обращается в прах. Прошлое так же неведомо, как и будущее. Когда я и Цезарь станем прахом, люди грядущего будут лишь помнить наши имена, ничего о нас не зная.

Луций молчал. Признаться, он не знал, что и сказать, ибо не только с женщинами, но и с мужчинами, говорившими в такой манере, общаться не привык. Даже Цезарь, светоч мудрости, предпочитал рассуждать о вопросах войны или политики, но никак не о вечности.

Клеопатра улыбнулась:

– Любопытно, что он больше чем вдвое старше меня, а мое царство, напротив, намного древнее его владений. Египет подобен зрелой царице – богатой, искушенной, осыпанной драгоценностями, изысканной до кончиков пальцев. Рим – это юноша, мускулистый, дерзкий выскочка. Им незачем соперничать. В определенном смысле они – естественные союзники, как и мы с Цезарем.

– Так вот вы, оказывается, кто – союзники!

– Да, представь себе. В завоевании Парфии Риму не обойтись без помощи Египта.

– Но ведь вас связывает и нечто большее…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация