– Думаю, что нет. Будь здесь хотя бы ее предполагаемый отец, я, может быть, отдал ее ему – но не женщине, не имеющей никаких законных прав.
– Я ее мать!
– Это говоришь ты, но где мужчина, который поручился бы за это утверждение? Поскольку Виргиний отсутствует, я готов до вынесения вердикта доверить эту девку только представителю власти.
Некоторые мужчины в толпе, даже те, которые сочувствовали матери Виргинии, одобрительно закивали: позиция Марка, по их мнению, соответствовала закону.
– Я уступлю ее только децемвиру. Поглядите туда! Вот как раз идет тот человек, который возьмет на себя ответственность. Это децемвир, в ведении которого находятся такого рода дела.
И тут, словно случайно, появился Аппий Клавдий в пурпурной, с золотой каймой тоге, официальном облачении децемвира, и в сопровождении отряда ликторов. Он держался с большим достоинством, а седеющие волосы и аккуратно подстриженная бородка придавали его облику значительности. С выражением невинного любопытства он направился сквозь толпу. Виргиния, которая долгое время стояла неподвижно, парализованная стыдом, обхватила себя руками: ее забила дрожь. Мать девушки пала к ногам Аппия Клавдия.
– Децемвир, помоги мне! – воскликнула она.
– Конечно, я помогу тебе, добрая женщина, – промолвил он спокойно, наклонившись и коснувшись ее лба.
Он обратился к Марку:
– Гражданин, что здесь происходит?
Голос его звучал тихо и ровно, лишь хорошо знавший Аппия человек мог бы заметить едва уловимую дрожь в голосе и огонь возбуждения в глазах.
– Позволь объяснить, децемвир, – сказал Марк. – Я только что вернул себе эту рабыню, которая убежала из моего дома несколько лет назад.
Виргиния вдруг схватилась за веревку вокруг шеи и попыталась сорвать петлю, но Марк мгновенно отреагировал – дернул за веревку и, потянув на себя, свалил девушку наземь. Ее мать издала крик ужаса.
Аппий Клавдий поднял бровь:
– Похоже, я оказался здесь вовремя. Эта ситуация явно требует мудрости и власти, которые есть лишь у децемвира.
В этот момент вернулась в сопровождении своего брата Ицилия: они тяжело дышали, поскольку бежали со всех ног.
– Отпусти ее! – крикнул Луций.
– А кто ты такой? – спросил Аппий Клавдий.
– Луций Ицилий, жених этой девушки.
Марк хмыкнул и бросил на него презрительный взгляд.
– Эта девка – моя рабыня. Она не может стать женой свободного мужчины, да еще без разрешения хозяина. Конечно, приди мне в голову случить сучку…
Луций с яростным криком бросился на Марка, размахивая кулаками, но ликторы оттолкнули его назад.
– Немедленно прекрати это безобразие! – крикнул Аппий Клавдий. – Ты нарушаешь общественный порядок.
– Этот человек пытается похитить свободно рожденную девушку! – крикнул Луций. – Вот где настоящее безобразие! Если бы только у нас были трибуны, чтобы защищать нас…
– А, теперь я знаю, кто ты, – сказал Аппий Клавдий. – Отпрыск Ицилиев, семьи, известной как зачинщики мятежей и возмутители черни. Что ж, молодой человек, можешь сколько угодно оплакивать отсутствие трибунов, но сейчас децемвиры – единственные служители государства, и такой вопрос может быть рассмотрен только децемвиром. Поскольку я децемвир, облеченный властью решать споры о собственности…
– Это не спор о собственности! Это похищение!
– Может быть, молодой человек, но это решать мне.
– Децемвир, ты знаешь эту девушку. Это Виргиния, дочь Луция Виргиния. Разве ты сам не просил…
Луций спохватился. То, что Аппий Клавдий просил руки Виргинии, – факт, открытый Виргинием во время застолья, после основательной выпивки, – нельзя было обсуждать публично.
– Молодой человек, если ты будешь упорствовать и призывать толпу к насилию, мне не останется иного выбора, кроме как приказать ликторам остановить тебя. Я наделю их всеми необходимыми для восстановления порядка полномочиями. А это значит, что они получат право убить тебя на месте.
Ицилия вцепилась в его руку.
– Брат, делай, как он говорит. Успокойся.
Луций освободился от ее хватки. Его ярость обратилась в слезы.
– Децемвир, неужели ты не видишь, что затеял этот человек? Неужели ты не понимаешь, как он намеревается поступить с Виргинией? Эта девушка – девственница. Ей предстоит стать моей женой. Приличия не позволяют ей провести ночь под крышей любого другого мужчины, кроме ее отца!
– Я понимаю твое беспокойство, – сказал Аппий Клавдий, который воспользовался случаем, чтобы открыто посмотреть на Виргинию.
Она оставалась там, где упала, на четвереньках, с веревкой на шее, жалкая, дрожащая, насмерть перепуганная. Губы децемвира приоткрылись, глаза сузились, но все вокруг смотрели только на Виргинию, и вожделения на лице Аппия никто не заметил. Даже Луций, видя Виргинию в таком постыдном положении, отвел взгляд.
Аппий Клавдий расправил плечи и поднял подбородок:
– Должен признать, что, несмотря на излишнюю горячность, молодой Ицилий прав. Пока судебного решения в пользу претендующего на эту девицу Марка Клавдия не вынесено, она не может находиться в его владении. Таким образом, до возвращения Виргиния, когда можно будет заслушать обе стороны и обоснованно определить ее статус, я беру ее под свое попечение. В доме собрания децемвиров есть отдельная комната, где эта девушка и будет содержаться в полной безопасности. Гражданин, дай мне веревку!
Марк, поклонившись, вручил привязь Аппию Клавдию. Децемвир наклонился и коснулся мокрой от слез щеки Виргинии.
– Вставай, девушка. Пойдем со мной.
Он взял ее за руку, чтобы помочь подняться, и некоторые видели, что сильные пальцы так впились в ее плоть, что она вскрикнула от боли. Дрожа от страха, Виргиния встала. Аппий Клавдий положил ей руку на плечо и зашептал что-то на ухо. Со стороны могло показаться, что он произносит слова успокоения и утешения. На самом деле, уже не в силах сдерживаться, Аппий говорил ей то, что уже давно мечтал сказать: что именно он собирается сделать с ней, как только они окажутся в его комнате. Виргиния в ужасе открыла рот, но потрясение ее было таково, что она не смогла вымолвить ни звука.
Когда Аппий Клавдий повел ее в здание, Виргиния схватилась за дверной косяк и ухитрилась издать слабый крик о помощи. Луций, взревев от ярости, бросился вслед за ними.
Ликторы преградили ему путь, сшибли на землю и стали избивать дубинками. Тут уж возмутились молодые плебеи: они поспешили Луцию на выручку и отбили его у ликторов. Но когда из дома децемвиров к ликторам поспешила подмога, толпа рассеялась.
Окровавленный Луций, хромая, побрел домой. Мать и сестра поддерживали его под руки, мать Виргинии тащилась следом, плача навзрыд.
