Книга Рим. Роман о древнем городе, страница 84. Автор книги Стивен Сейлор

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Рим. Роман о древнем городе»

Cтраница 84
373 год до Р. Х

Граждане Рима проголосовали за то, чтобы разрушить Вейи и использовать полученные строительные материалы для восстановления своего города. В память о знамении на том месте, где Марк Цедиций сподобился услышать божественное предупреждение, возвели храм, посвященный новому божеству, названному Айус Локутис, или Вещающий глас. Кроме того, Камилл установил ежегодную церемонию в честь священных гусей, которые спасли римлян на Капитолии. Торжественное шествие должен был возглавлять священный гусь Юноны, которого несли на покрытых расшитой тканью носилках: следом проносили насаженную на кол собаку.

Город был отстроен заново наспех, а потому зачастую хаотично. Соседи нарушали границы участков, не говоря уж о том, что многие при новом строительстве посягали на общественные территории, застраивая бывшие улицы и площади. В результате появилось множество узеньких, еле протиснешься, проулков и тупиков. Возникшие в то время споры из-за границ участков затянулись на поколения, так же как и жалобы на канализационные трубы, которые первоначально проходили под общественными улицами, а теперь оказались прямо под частными домами. На протяжении грядущих столетий гости отмечали, что Рим больше напоминает беспорядочное становище бродяг, а не должным образом спланированный город, как у греков.

Сын Пинарии и Пенната, в жилах которого, хоть этого и не знали, текла патрицианская кровь Пинариев и Потициев, был принят в почти равную по древности семью Фабиев, с соблюдением всех должных церемоний. Дорсон назвал мальчика Кезоном и воспитал с такой любовью, как если бы он был его родным сыном. По правде сказать, юный Кезон пользовался даже большим благоволением, чем родные дети его приемного отца, ибо одним своим видом напоминал Дорсону о лучших днях его юности. За всю его жизнь никакое другое время по полноте и насыщенности впечатлениями не могло сравниться с теми месяцами осады на вершине Капитолия, когда все казалось возможным и каждый новый день выживания был даром богов.

Пеннат всю жизнь прожил верным рабом Гая Фабия Дорсона. Его сообразительность и благоразумие на протяжении многих лет не раз выручали господина из многих затруднительных положений, причем нередко Дорсон даже и не подозревал об этом. Особенно заботливо Пеннат относился к Кезону. Никаких толков эта привязанность не вызывала: друзья семьи особую любовь Пенната к его юному подопечному приписывали тому факту, что он нашел и спас Кезона. Приятно было смотреть, как они гуляли по Палатину: Пеннат души не чаял в мальчике, а Кезон смотрел на раба с полным доверием.

Пинария оставалась весталкой всю свою жизнь, и хотя ее терзали сомнения, она держала их в тайне и ни с кем ими не делилась. А вот дар Пенната весталка не стала хранить в тайне: по прошествии некоторого времени, когда прежняя вирго максима умерла и ее место заняла Фослия, она отскребла свинец и стала носить сверкающий золотом амулет открыто. Если другие весталки интересовались им, Пинария говорила, что он очень древний, не вдаваясь в подробности его происхождения.

Фослию особенно заинтриговали защитные свойства Фасцина. Как и вирго максима, она ввела в практику участие Фасцина в триумфальных шествиях. Распорядилась изготавливать копию амулета, которую незаметно для посторонних прикрепляли под колесницей одержавшего победу генерала. Амулет должен был отвращать зло, которое мог причинить злой глаз. Помещение под колесницу этого талисмана, именуемого «фасинум», стало традиционной обязанностью весталок. Подобные амулеты, сделанные из самых разных металлов, быстро вошли в обиход. Со временем почти каждая беременная женщина в Риме стала носить собственный фасинум, чтобы оградить себя и своего ребенка от злых чар. У некоторых были крылышки, но у большинства нет.

Пинария привязалась к Дорсону во время их заточения на Капитолии, но впоследствии старалась держаться от него на почтительном расстоянии, чтобы их дружба не вызвала подозрений. Тем не менее на публичных церемониях их пути часто пересекались. Порой Пинария мельком видела и Пенната, но всегда отводила глаза и никогда с ним не заговаривала.

Подобные общественные мероприятия давали Пинарии возможность видеть сына на разных этапах его взросления. Когда Кезон достиг совершеннолетия и праздновал свой шестнадцатый день рождения, облачившись в мужскую тогу, никто, включая самого Кезона, не усмотрел ничего странного в том, что на этот праздник пригласили Пинарию. Все знали, что весталка была свидетельницей знаменитой прогулки его отца за баррикаду и что его отец питал к ней особое уважение.

Однако юный Кезон был слегка удивлен, когда Пинария попросила его пройти с ней вдвоем в сад, а еще больше, когда она преподнесла ему подарок. То была золотая цепочка с амулетом, который все называли «фасинум».

Кезон улыбнулся. С непослушными, соломенного цвета волосами и голубыми глазами, он по-прежнему казался Пинарии ребенком.

– Но я не дитя. И уж конечно, не беременная женщина! Я мужчина! Во всяком случае, с сегодняшнего дня.

– И все равно я хочу, чтобы ты взял его. Верю, что первобытная сила, более древняя, чем сила богов, сопровождала твоего отца и защитила во время его знаменитой прогулки. Она живет в этом самом амулете.

– Ты хочешь сказать, что этот амулет был на шее моего отца, когда он шел через лагерь галлов?

– Нет, но тем не менее он был близко от него. Очень близко! Это не обычный фасинум из тех, что можно купить на рынке за несколько монет, а самый первый из всех подобных талисманов, первоначальный. Это истинный Фасцин, которого в Риме чтили прежде всех нынешних богов, даже прежде Юпитера и Геркулеса.

Кезон растерялся, ибо слышать такие слова из уст весталки было по меньшей мере странно, как, впрочем, и получить в подарок от девственной жрицы изображение фаллоса. Однако он послушно надел цепочку через голову и, внимательно рассмотрев амулет со стершимися от времени краями, сказал:

– Он и впрямь выглядит очень старым.

– Он древний, такой же древний, как воплощенная в нем божественная сила.

– Но если так, это великая ценность. Я не могу принять такой подарок.

– Можешь. Ты должен!

Она взяла его руки и крепко их сжала.

– В этот шестнадцатый день твоего рождения я, весталка Пинария, передаю сей амулет Фасцин тебе, Кезону Фабию Дорсону. Прошу тебя носить его по особым случаям и передать со временем твоему сыну. Сделаешь ты это для меня, Кезон?

– Конечно, весталка. Ты оказываешь мне честь.

Оба услышали легкий шум и, обернувшись, увидели, что из портика на них смотрит раб Пеннат. У него было выражение лица, которого Кезон, знавший этого раба всю жизнь, никогда не видел. Во взгляде Пенната смешалось все – печаль и радость, восхищение и сожаление. Смущенный Кезон снова посмотрел на весталку и был поражен тем, что выражение ее лица было точно таким же.

Пеннат незаметно ушел в дом. Пинария выпустила руки Кезона и ушла в другом направлении, оставив его в саду с подаренным амулетом.

Взрослые, они такие непонятные! Кезон задумался, готов ли он стать одним из них, несмотря на то что сегодня впервые надел тогу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация