Башар устроился уютно в самом центре зала. Перед ним лежало досье Киры Кейн с ее психологическим портретом. Он планировал подкупить Киру своей улыбкой, радушием и знанием британских ценностей. Чтобы еще больше войти в доверие к Кире, на встречу специально приехала Джахиза, так как жертвы испытывают ненависть к мужчинам после изнасилований.
Трудности в разговоре могли вызвать цинизм, агрессивность и подорванная система защиты от грубостей Киры, которые у нее возникли после инцидента. Башару не следовало шутить над внешностью девушки. Ни в коем случае нельзя было делать намек на жертв, слабых людей, иначе Кира решила бы, что над ней издеваются. Припадок злости мог вызвать разговор на сексуальные темы. Все бы ничего, если бы Башару не требовалась взять у девушки показания.
После инцидента несмотря на огромный промежуток времени Кира оставалась уязвленной и подавленной. На звонки посольских работников Сирии Кира не отвечала. Послу пришлось напрячь все свои силы ради того, чтобы заслужить доверие девушки. Каким путем он пошел неизвестно, но Кира прибыла в гостиницу Хилтон, хоть и с большим опозданием.
В 15.30 вошла девушка, закутанная в глубокий плащ и в широкополой шляпе. Джахиза мягко помахала ей. Кира осторожно присела на самый край стола. С почтением поздоровалась и быстро сняла шляпу. И оказалась довольно привлекательной, несмотря на отсутствие косметики и должной прически. Держалась она очень гордо и прямо: высоко подняв подбородок и смотря всем в глаза.
Башар начал разговор:
– Я очень рад, что ты пришла. Твои показания очень помогут в расследовании.
– Никаких показаний не будет. Я просто отвечу на несколько вопросов, – голос Киры источал уверенность и внутреннюю силу.
– Нам ничего не нужно, – среагировала Джахиза. – Просто поговорить. Ты недавно закончила университет. Какие планы на будущее?
– Сейчас никаких.
– Это будет приватный разговор. Никто ничего не узнает, – сказал Башар. – Но знай, мы на твоей стороне. Мы хотим наказать преступников. Я сын президента Сирии.
– Он сказал, что он неприкасаем.
– Кто это сделал? – спросил он серьезно.
– Если я расскажу, вся моя семья погибнет, – девушка внезапно занервничала.
– Не нужно бояться, – сказал Башар, – я могу его остановить.
Кира опустила глаза. Башар взял ее за руку.
– Расскажи мне. Не ради себя. Ради того, чтобы это не повторилось, – попросила Джахиза.
Кира дрожала. Через минуту она с трудом подняла голову и посмотрела в глаза Башару. Она была похожа на измученного пленника совести, совести, которая кричала внутри нее каждый день.
– Я не могу рассказать. Он грозился убить меня. Предлагал деньги. Я отказалась.
– Я не буду тебе ничего обещать, – сказал Башар. – Ты все равно нам не поверишь. Я хочу лишь одного – быть хорошим человеком. И знаю одно, зло должно быть наказано.
– Я не хочу никого наказывать.
– Ты можешь помочь нам в этом деле. Если мы схватим его, твоей семье ничего не будет угрожать.
– Я бы хотела помочь, но не могу, – с грустью сказала Кира.
– Ты веришь ему, но не веришь нам? – воскликнула Джахиза.
Кира поднялась из-за стола, качая головой. Ей показалось, что кто-то наблюдает за ней.
– Зря я приехала.
– Стой! – крикнул Башар и остановил ее.
Он с трудом усадил ее за стол, несколько посетителей оглянулись на них.
Башар вытащил из внутреннего кармана пиджака фотографии молодых девушек и раскидал на столе перед Кирой.
– Это жертвы насилия в моей стране. Каждый год! Каждый год тридцать человек. Ты думаешь, твое молчание помогло им? Думаешь, ты спасешь свою семью? Ради чего? Все, что я хочу – это остановить его. Тебе сложно, но у меня нет времени играть в психолога.
– Хорошо, хорошо! – крикнула Кира. – Я расскажу. При одном условии, чтобы нас никто не слышал.
* * *
17 мая 2000 года, Лондон. Гостиница Хилтон. Президентский люкс.
Башар сидел напротив девушки. Кира выкурила половину пачки сигарет, прежде чем морально подготовилась. Ее рассказ был прост.
Это произошло на четвертый день в Сирии. Кира приехала в Дамаск со своим парнем и подругой. Они долго гуляли по городу. Планировали заодно заехать в Иорданию и посетить место съемок, где снимался фильм «Индиана Джонс».
– Утром мы были уже в автобусе. На полпути, прямо в пустыне, нас остановил военный патруль. Проверили документы. После переговоров по рации они сняли с автобуса меня и мою подругу. Мы сопротивлялись, но они угрожали нам. Моего парня избили. Приклад автомата раскрошил ему ухо, так что он потерял сознание. По дороге моя подруга сбежала. Они не стали преследовать.
– Как выглядели солдаты? – спросил Башар.
– На них была синяя униформа. Они много ругались. Все были высокими, мускулистыми, а глаза казались такими пустыми и лишенными жизни, как та земля, куда нас занесло.
– Они говорили на арабском языке?
– Я не могла понять их речь. Они говорили быстро. Иногда переходили на ломанный английский.
– Ты запомнила их имена?
– Нет… Ах да. Главного они называли Фалько.
– Фалько? Ты не ошиблась?
Девушка медленно покачала головой.
– Нет. Я точно помню.
– Хорошо, продолжай.
– К обеду меня привезли на военную базу.
– Можешь вспомнить номер военной базы?
– Нет. Я ничего не видела. Мне завязали глаза. Всю дорогу ко мне приставали. Они смеялись и издевались, правда, их главный не давал им меня… использовать. Он берег меня для себя. Я так думала тогда. Но я ошиблась. Меня заперли в каком-то сарае. Дали попить воды. Время тянулось неимоверно медленно. К вечеру прибыл большой начальник. Я поняла это по суете снаружи. В ту ночь он и пришел ко мне. Та ночь стала самой длинной в моей жизни. Он постоянно кричал, бил меня, а между делом много пил.
– Он знал, что ты иностранка?
– Знал. Я говорила ему, но он лишь смеялся мне в лицо. Утром меня отвезли в Дамаск на военном грузовике. Фалько сопровождал меня. Сделал копию моего паспорта, затем оставил меня в гостинице. Он говорил на ломаном английском. Извинился за своего начальника. Попросил обо всем забыть. А если я не послушаюсь, обещал найти мою семью и убить.
– Ты обращалась в полицию? В консульство?
– Нет. В тот же день отыскала своих друзей и покинула Дамаск. В тот день даже не было прямых рейсов в Лондон. Мы полетели транзитом. Все что угодно, лишь бы покинуть Сирию поскорее.
Кира замолчала и стала смотреть вниз. Она стала тяжело дышать и никак не могла успокоиться. Башар взял ее за руку.
