– Начинается, – вынес свой вердикт Башар, увидев как мужчины в дорогих костюмах заходят в ресторан.
Среди них был Капрал со своей молодой любовницей – мисс Амстердам 1998. Блондинка с длинными белокурыми волосами, нежно закрывающими уши и падающими теплой волной до пояса. Ее звали Анна, и ей едва исполнилось двадцать четыре года.
Однажды на светском рауте Капрала поразила красота девушки третьего сына Каддафи – голландской модели. Тогда он решил сам завести такую девушку. Это обходилось ему дорого, даже дороже двух собственных детей.
В Сирии он был недосягаем для любого справедливого суда, поэтому Башар придумал ему собственное правосудие. И сделав это, он не пожалел. Ошибка – это те поступки, совершение которых вызывает сожаление.
Вместе с Капралом зашел Виталий и еще несколько крупных бизнесменов из Сирии. Они быстро сели за крупный дубовый стол, уставленный всевозможными яствами.
Виталий был завербован Мустафой Миру. За крупную сумму денег он был готов на любую подлость. Он же помог переманить Анну, которая должна была отравить Капрала. Виталий должен был разговорить Капрала, невзначай получить признание в крупных махинациях, коррупции и контрабанде. По мере возможности Виталий должен был получить признание и по поводу рисунка на карточке. Возможно, Капрал получил злополучный крестик.
В течение часа крупные шишки пили и ели, говоря о приземленных вещах. В пьяном угаре Анну попросили станцевать стриптиз, но она благоразумно отказалась.
Виталий старался узнать у Капрала род его деятельности. Официально он был премьер-министром Сирии. Его публичная репутация являла собой довольно хорошего и приличного человека, верой и правдой служившего своему народу. На деле ни один государственный деятель, облеченный властью, не был не запачкан в воровстве и обмане.
Лишь на пятый час, достаточно выпив, Капрал стал хвастаться и признаваться в своих деяниях. Поток откровений полился как сель на горную деревню. Нет смысла перечислять эти преступления. Достаточно сказать, что ни один власть имущий не мог их избежать. После откровений Капрал расплакался как грешник у священника. Он стал оправдываться. Это была система, говорил он. Система делала власть денег абсолютной. Каждый хотел урвать кусок. В любой бедной стране, такой как Сирия, полиция не шевельнет и пальцем, если не увидит свою выгоду или не получит приказа начальства. Судьи шли на страшные преступления. Это система, повторял он.
После записи откровений, Анна подсыпала Капралу наркотик, вызывающий галлюцинации. Теперь дело было за малым.
* * *
Альтаир двигался медленно. Каждое его движение было бесшумным. Деккер не отставал в мастерстве. Они шли вдвоем, прикрывая друг друга.
– Может, пойдем по крыше? – шепотом спросил Деккер.
– На скорости триста шестьдесят километров в час – это самоубийство.
– Берем ее живой?
– Да. Но если не получится, тебя никто винить не будет.
Следующий вагон был частично наполнен пассажирами. Это были дети и подростки, а также люди преклонного возраста.
– Осталось два вагона, – заметил Деккер.
– В следующем точно будет стрельба.
Стерев с лица пот, заливавший глаза, Альтаир приготовился к худшему. Стрелять в таком помещении не сложно. Сложно найти укрытие.
Деккер хлопнул Альтаира по плечу, давая знак о готовности. Вдвоем они двинулись вперед. Раскрыв дверь, натолкнулись на толпу, заполнившую весь вагон. Альтаир выстрелил в воздух и люди с криком стали ложиться на пол, в два слоя, как праздничный торт. Среди пассажиров оказался первый САСовец. Он выпрыгнул из глубины тел прямо на Альтаира. В воздухе блеснуло лезвие и кровь. Инстинктивно закрыл руками лицо. Нож САСовца порезал локоть и ушел дальше, оставив след на прикладе автомата. Альтаир вскрикнул от боли и удивления. САСовец, огромный двухметровый мужчина с полностью лысым черепом, выглядел устрашающе. Он без труда повернул в руке нож и атаковал повторно. Очередь из автомата FAMAS отбросила его вглубь толпы как тряпичную куклу. Несмотря на попадание пяти пуль в корпус, никто не был уверен в смерти десантника.
Альтаир поднялся молниеносно и снова упал на пол, поверженный вторым десантником. Он появился из другой стороны вагона и выпрыгнул с пистолетом в руках. Первые же выстрелы убили Деккера, разбив ему череп. Вторая очередь патронов предназначалась для Альтаира. Эти пули вылетели в потолок, оставив отверстия в металлической обшивке.
У Альтаира кончились патроны. Выбросив автомат, они оба остались безоружными. В этот момент пассажиры забились по углам, оставив двум бойцам свободную зону для драки.
Тактика Альтаира была простой и логичной, если только действовать решительно: позволить противнику атаковать первым и бить резко в ответ. Тактически это было бессмысленно, так как САСовец начал придерживаться аналогичной тактики. Они стояли друг напротив друга около минуты. Цена вопроса была высока, и никто не хотел рисковать.
– Мы остановили поезд, но сопротивление еще не подавлено, – раздался голос Халима в рации.
Затем послышались взрыв и приглушенный крик толпы, доносившийся с начала поезда. Вагон качнулся, словно подпрыгивал на пятиметровых волнах. Альтаир и САСовец не удержались на ногах. Их тела как два камушка на барабане отбросило в самый конец вагона, ударив спинами о дверную панель туалета. Альтаир, чудом не потеряв сознания, поднялся на ноги и увидел за окном черную струйку дыма, начинавшуюся с начала поезда. Это было последнее, что ему удалось разглядеть. Потом вагон пошел ходуном и перевернулся. Вагоны стали сталкиваться друг с другом, наталкиваясь и пробивая внутренности тех вагонов, которые остались в начале. Часть вагонов перевернулось. Клубок металла и плоти шел поперек рельсов, неумолимо приближаясь ко входу в тоннель.
Скорость двести километров в час, металл летит сквозь облако пыли. Четырнадцать вагонов соединилась в один большой клубок и врезались в стену, где находятся три входа в тоннель. Удар такой силы способен разорвать человеческие сердца и перепонки. Однако какимто чудом никто не погиб из тех, кто еще был жив. Счет пострадавших шел на тысячи.
* * *
Альтаир открыл глаза с большим трудом. Это был частный госпиталь в Триполи. Он лежал с забинтованной головой и плечом.
Альтаир проспал четырнадцать часов, из-за чего кружилась голова. Его руки и ноги болели.
Возле постели дежурил сотрудник посольства Сирии и врач.
– Никаких переломов, – высказал свое резюме подошедший врач. – Вы везунчик.
– Есть жертвы среди женщин? – первый вопрос, который задал Альтаир.
– К счастью, нет, – радостно ответил врач. – Много пострадавших, погибших нет.
* * *
Капрал проснулся в своем номере на велюровом диване от громкого звука работающего телевизора. У него затекла правая рука, хотя спал он на левом боку. Первые пять минут он не мог двигаться, пока кровь снова не забежала по венам в правом полушарии тела. Так и не открыв глаз, он пытался нащупать пульт от телевизора у изголовья дивана.
