Я скучал по друзьям и семье, оставшимся в Бауру, но постепенно я привыкал к своим новым футбольным товарищам. Я ходил в кино, мы играли с мячом на пляже, проводили время, катаясь по городу на трамваях. Еще мне очень нравилось рыбачить. У одного из моих друзей было рыболовное судно, и мы уходили в море, чтобы ловить рыбу. Я не очень хорошо чувствовал себя на волнах, мне быстро становилось дурно, но рыбачить я любил, и у меня очень даже хорошо получалось. Я научился ловить рыбу в Бауру, в пресной воде, так что нужной сноровкой я уже обладал.
Как бы то ни было, именно во время рыбалки произошла одна из моих величайших личных трагедий того времени. Мы с Клаудио, вратарем, и Сабузиньо, остановившим меня, когда я пытался сбежать из «Сантоса», отправились в Прая-Гранди. И прямо на моих глазах Сабузиньо упал со скалы и начал тонуть. Мы не смогли его вовремя спасти, и он погиб. Я всегда буду помнить его веселый нрав и дружелюбие.
Спустя где-то месяц тренировок с основным составом мне, наконец, дали возможность поучаствовать в матче. Я никогда не забуду эту дату. Это было 7 сентября 1956 года – годовщина независимости Бразилии и название моей первой босоногой команды. Отличное сочетание.
Мы играли против «Коринтианс» – не того главного клуба «Коринтианс», который так нравился мне в детстве, а менее крупной команды из Санту-Андре. Это был товарищеский матч, и Лула не выпускал меня со скамейки запасных всю первую его половину. Во втором тайме он вывел меня вместо Дел Веккио. Почти сразу же я забил свой первый «официальный» гол – первый в списке из 1280 последующих. Пепе попробовал забить, но вратарь отразил удар, после чего в ворота мяч отправил уже я. Я был в экстазе. Я бегал и радостно скакал – ведь об этом я мог только мечтать! Чего уж говорить о том, что в пятнадцатилетнем возрасте я получил возможность сыграть в профессиональной команде. Через все поле я побежал к тренеру и обнял его, а затем мы обнялись и с остальными игроками. А потом я вдруг подумал: «Как мне сообщить об этом папе?» Тогда еще не было мобильных телефонов; впрочем, не было и таксофонов. Даже когда игра возобновилась, я все еще не мог выбросить из головы мысль: «Как сказать папе?» Поскольку это был товарищеский матч, я знал, что радиотрансляции не будет. Лишь на следующий день мне удалось поделиться с ним этой новостью.
В конце матча болельщики аплодировали – они все были фанатами «Коринтианс», так как матч проходил на их стадионе. Думаю, они пришли посмотреть на меня из любопытства, поглядеть, чего стоил этот мальчик. В Сантосе меня уже хорошо знали, потому что я играл в молодежных командах, но для них я был новичком. Футболисты также были ко мне очень добры, в конце игры они подошли и поздравили меня.
В будущем вратарь «Коринтианс», Залуар, будет вспоминать этот день. Он сделает визитку, в которой назовет себя «вратарем, пропустившим первый гол Пеле». Кажется, он даже чуть ли не больше радовался этому голу, чем я сам.
* * *
Еще до моего дебюта в Сантосе ко мне проявляли большой интерес. В те дни посмотреть на тренировки собирались 5000-6000 зрителей. А когда запасные играли против основного состава (и я тогда всегда был в числе запасных), толпа увеличивалась в размере вдвое, занимая половину «Вила Белмиро». И, казалось, большинство зрителей болели за нас, запасных. Болельщики прыгали и выкрикивали мое имя. Это было похоже на настоящее соревнование, что, разумеется, придавало мне уверенности. Я привык к вниманию, и мне это очень помогло, когда я стал полноправным членом основного состава.
В футболе нужна удача, и мне она определенно улыбалась – за чей-то счет. В данном случае жертвой стал мой друг Васконселос.
«Сантос» играл против «Сан-Паулу» в рамках чемпионата на заполненном стадионе «Вила Белмиро», и для принимающей стороны игра началась плохо; позже ситуация ухудшилась совсем. «Сантос» во втором тайме проигрывал со счетом 3:1, когда Васко столкнулся с Мауро Рамосом ди Оливейрой (который позже будет играть за «Сантос» и станет там тренером). Васконселос упал, и его лицо исказилось от боли – кто-то даже подумал, что он притворялся, но, к сожалению, это было не так. Все было серьезно: он сломал ногу.
Я вспомнил совет, который мне дали папа с Валдемаром. Футбол переменчив, и в любой момент он может удивить. Я понял, что должен копить деньги и посылать большую часть своей зарплаты папе, который мог присмотреть за деньгами и, возможно, вложить их в покупку дома в Бауру, чтобы семья переехала из съемного жилья. Это был урок смирения. Васконселос вернулся, когда его нога зажила, но он не мог играть, как прежде, и вскоре перешел в другой клуб. Хотя я считал его своим другом, и в первую очередь я думал о его благополучии, после того как стало ясно, что какое-то время он не сможет вернуться на поле, я понял, что это был мой шанс прорваться в основной состав.
Официальный дебют состоялся в новогодние праздники. 12 января «Сантос» играл против шведской команды «АИК», которая приехала принять участие в соревновании с бразильскими клубами. Я чувствовал, что это моя первая настоящая проверка, в особенности это ощущение было связано с тем, что они являлись иностранцами. Тем не менее я был уверен в себе. Я не забил гол – эта роль досталась Фейжо, левому защитнику, пробившему штрафной, – но, думаю, я хорошо справился, поскольку после матча все подходили меня обнять.
С того момента, как Васко остался в стороне, мы с Дел Веккио, или Део, как мы его звали, сменяли друг друга. Таким образом Лула держал нас обоих в форме, что свидетельствовало о его высоких навыках организации труда. Благодаря его подходу между нами с Део не было никакой враждебности. Никакой обиды, только уважение. Мы упорно тренировались и усердно играли вместе ради «Сантоса», и если тренер решал, что в какой-то день один из нас должен был выходить на поле, мы принимали это абсолютно спокойно. Второй садился на скамейке запасных и подбадривал команду.
В начале 1957 года руководство «Сантоса» обратило внимание на то, что мой контракт в том виде, в котором он существовал на тот момент, потерял актуальность, поскольку мне было уже шестнадцать. Валдемар и Дондиньо приехали для обсуждения новых условий – я надеялся на более выгодное предложение, раз я так хорошо играл, но клуб считал, что я был еще слишком маленьким, а потому мог легко получить травму в любое время. (Я считал, что именно поэтому мне и стоило платить побольше.) Как бы то ни было, они сговорились на 1000 крузейро в месяц, и 8 апреля 1957 года был заключен контракт, на восемнадцать месяцев связавший меня с клубом.
Тогда же я переехал с «Вила Белмиро». Массажист «Сантоса», Раймундо, бывший баскетболист, был женат на женщине по имени Жоржина. Однажды мама приезжала ко мне и познакомилась с ней, поскольку дона Жоржина делала футболистам и их женам маникюр. Тогда-то она и предложила мне пожить у них. В их доме было много юных футболистов – включая Дорвала и Коутиньо, а также вратаря Лалу. У доны Жоржины я прожил несколько лет, и сейчас я с радостью вспоминаю о всех тех друзьях, что я обрел там.
В первой половине 1957 года я стал регулярно участвовать в матчах, и мне удавалось забивать голы. Правда, хорошо знали меня только местные. И лишь в июле у меня появилась возможность заявить о себе перед всем миром.
