Я собирался пробить угловой – Пауло Амарал был совсем рядом – но в этот момент я почувствовал знакомую вспышку боли в паху. Никогда еще мне не было так больно… И я понял, что у меня нет никаких шансов на участие в матче. Я еле ходил.
Очень сложно описать, что я тогда чувствовал. Я был опустошен, разочарован. Я плакал, и не только от страшной боли. Мне казалось, что все это было ужасно несправедливо. После того как я изо дня на день участвовал в матчах то за клуб, то за армию, то за национальную сборную, сейчас, перед вторым важнейшим матчем в моей жизни, я вышел из игры.
Я был безутешен и просил руководство отпустить меня домой зализывать раны. Но они объяснили мне, что, оставшись в Чили, я смогу помочь поднять боевой дух команды. Доктор Пауло сказал: «Если мы будем говорить о том, что ты, возможно, еще будешь играть в финале, то наших соперников это заставит поволноваться. Им придется в последний момент поменять стратегию, поскольку они не узнают состав, пока мы не выйдем на поле…» Я понял, что он и все остальные члены руководства были правы.
Я не мог отказаться. Хоть я и не играл, я всегда принимал участие в командных обсуждениях и высказывал свое мнение. Я пытался подбодрить своих товарищей, готовящихся во второй раз стать чемпионами мира. Непросто было наблюдать за всем с трибун, подобно простому зрителю, в то время как мои друзья сражались за титул, который принадлежал и мне тоже. Это было очень тяжело, я сходил с ума от того, что просто смотрел и не мог ничего сделать. Чехи в финале были очень опасными соперниками. В команду Бразилии же вошли Жилмар, Джалма Сантос, Мауро, Зозимо и Нилтон Сантос, Зито и Диди, Гарринча, Вава, Амарилдо и Загалло. Хоть они все и стали на четыре года старше, они играли с той же страстью, что и в 1958 году; как мы хотели оставить кубок Жюля Риме у себя! Бразилия одержала победу со счетом 3:1, причем первыми забили чехи, но заменивший меня Амарилдо сравнял счет. Был ли он новым Пеле? Несмотря на то что я остался доволен победой, я не мог выбросить из головы мысли о моем месте в команде, о моем будущем как игрока.
Как только мы победили, мы все собрались в раздевалке для того, чтобы отпраздновать. И Элза Суарес там тоже была – думаю, женщина присутствовала в таком месте впервые. В то время в мире футбола слабый пол не очень жаловали, но она пришла ради Гарринчи – и это положило конец всем слухам о нас.
* * *
Мне было всего двадцать один, а меня уже знали во всем мире. Но я никогда не забывал свои корни и все то, чему научился дома, что всегда очень меня выручало. Я должен быть вежлив и добр со всеми. Я должен быть честным и ответственным. Я всегда должен быть скромным и усердно работать, отдаваясь своему делу. Я благодарен за ту дисциплину, что мне привила семья. Я получал призы, меня приглашали на приемы, меня уважали и я был известен, но при всем при этом мне хочется думать, что в целом я оставался собой, и именно мой характер помог мне преодолеть все проблемы, с которыми я столкнулся на Чемпионате мира 1962 года.
Опыт, полученный в Чили, дал мне возможность поразмыслить над своей жизнью. Семья, друзья и товарищи из «Сантоса» помогли мне восстановиться. Меня поддерживали еще в Чили, но когда я вернулся домой, бразильцы также не позволили мне унывать. Вскоре после этого, как я поправился, «Сантос» вышел в финал Кубка Либертадорес. Это южноамериканский аналог Кубка европейских чемпионов. Он был основан в 1960 году, и первые два титула получил клуб «Пеньяроль» из Уругвая. Они же были нашими соперниками в 1962 году. На первых этапах я еще не мог играть, а вот к плей-оффу, который проходил в Буэнос-Айресе, я уже поправился. Мы победили со счетом 3:0, причем я забил два гола. Помню, как болельщики-аргентинцы заполонили поле после финального свистка и порвали мою одежду – даже шорты! Это был сильный момент. Мы стали первым клубом Бразилии, получившим кубок этого соревнования.
Также это означало, что на Межконтинентальном кубке нам предстояло выступить против «Бенфики», чемпионов Европы. За португальскую команду играл великолепный Эйсебио, который тогда был в отличной форме. «Сантос» предпочел играть на стадионе «Маракана», а не «Вила Белмиро», поскольку на большем поле играть легче, и, кроме того, мы знали, что можем положиться на болельщиков из Рио. И снова на «Маракане» состоялся великолепный матч. Я открыл счет, удачно обойдя защитника. Затем Коутиньо забил второй гол, я – третий, но ребята из «Бенфики» упорствовали, и в итоге игра завершилась со счетом 3:2. Это давало им надежду на ответный матч.
Когда мы приехали в Лиссабон, то поняли, что «Бенфика» была настолько уверена в своей победе, что там уже говорили о продаже билетов на плей-офф. Повсюду мелькали плакаты с надписями: «Бенфика: чемпион мира». Конечно, нас это задело, но именно благодаря этому мы и смогли показать одну из знаменитых игр «Сантоса». Это был лучший матч всей моей карьеры.
Вскоре после начала матча Пепе выполнил поперечную передачу с левого фланга, и я забил мяч. Следующий гол был не менее прекрасен. Я обошел пятерых футболистов и отправил мяч прямиком в верхний правый угол ворот. Даже фанаты «Бенфики» разразились аплодисментами. Во втором тайме я снова обошел троих игроков и передал мяч Коутиньо, который и забил наш третий гол. Это было своего рода гала-представление: никто не мог меня остановить. Я забил еще два гола, подняв тем самым счет до 5:0, и, несмотря на то что «Бенфика» забила ближе к концу матча два утешительных гола, «Сантос» стал чемпионом. Это была потрясающая игра, и я никогда ее не забуду.
После разочарования в Чили для меня как будто началась новая жизнь.
Глава 5. Мишень
«Порой я думаю, что футбол был придуман именно ради этого волшебного игрока».
Бобби Чарльтон, английский футболист, чемпион мира
Сегодня футболисты, возвращающиеся домой с Чемпионатов мира, пользуются невероятными привилегиями и окружены королевской роскошью, о чем мы в наше время и подумать-то не могли. Забавно вспоминать, как я, вернувшись в «Сантос» из Чили в 1962 году, все еще жил с Зокой и товарищами у доны Жоржины. Повседневный быт для нас почти не изменился.
На поле же ко мне стали относиться иначе. Я уже не был юным дарованием, интригующим новичком, я был чемпионом мира, и меня воспринимали как серьезного соперника. В 1963 году я играл за «Сантос» в более чем пятидесяти матчах, проходивших за границей. Нас приглашали не только потому, что тренеры хотели насладиться нашим стилем, ритмом, креативностью. Они еще стремились понять, как нас одолеть, им было важно узнать, есть ли у нас слабости, а если есть, то какие; им было интересно, как ослабить отдельных игроков, какие грязные приемы можно при необходимости использовать. Многие тренеры говорили своим командам «яростно» играть против нас, и, несомненно, искусство футбола от этого сильно страдало. Защитникам давали указания опекать меня, где бы я ни находился, что порой доходило до абсурда. Помню, как иногда мне приходилось уйти с поля, чтобы завязать шнурки, а рядом со мной стоял защитник, на полном серьезе наблюдающий за тем, как я наклоняюсь к бутсам.
Дома соперники также не давали нам спуску. Помимо физической нагрузки приходилось сталкиваться и с психологической – футболисты всегда старались разозлить противника, чтобы получить ответную реакцию или удалить игрока с поля. Но и я не лыком был шит. Никогда не забуду матч против «Васко да Гама» на «Маракане» в феврале 1963 года. «Васко» побеждал со счетом 2:0, притом что до конца матча оставалось совсем мало времени, и Фонтана с Брито начали надо мной глумиться. «Где же так называемый Король?» – издевался Фонтана. Брито тоже подключился и выкрикивал: «Где нападающий «Сантоса»? Он у них есть вообще?» Я забил гол, но они не прекращали издеваться – настолько они были уверены, что победа уже в их руках. Но в последние мгновения игры я забил еще один гол, подаривший нам ничью. Я подобрал мяч из ворот, подбежал к Фонтане и вручил ему мяч со словами: «Держи – передай маме. Это подарок от Короля».
