Когда нам разонравилось устраивать мини-цирк, мы стали все больше и больше мечтать о футболе и времени, когда мы могли бы поиграть. Конечно, у нас ничего не было – даже мяча, и нам приходилось набивать носок или чулок бумагой или тряпками, пытаясь придать ему нужную форму. Потом мы перевязывали его веревкой. Время от времени мы находили новый носок или какой-то предмет одежды – порой, должен признаться, мы брали оставленные без присмотра вещи, сушившиеся на улице, – тогда мяч увеличивался в размерах, и мы снова его перевязывали. В конце концов, он становился похож на футбольный.
О поле даже сказать нечего – первые мои матчи прошли на «престижном» стадионе улицы Рубенса Арруды: вместо ворот у нас были старые ботинки, стоявшие там, где улица кончалась тупиком, а также с другой стороны, на перекрестке с улицей 7 Сентября (названной в честь Дня независимости Бразилии); боковые линии располагались там, где начинались дома. Но тогда для меня этот стадион был не хуже «Мараканы», там я начал развивать свои навыки. Футбол не просто был возможностью провести время с друзьями и посоревноваться; тогда я впервые познал удовольствие от контроля мяча, от того, как я заставлял его катиться туда, куда было надо, с той скоростью, с которой я хотел, – конечно, это не всегда было просто провернуть с мячом, сделанным из носков. Футбол вскоре перестал быть просто способом времяпрепровождения. Я стал им одержим.
Конечно, мама быстро заметила это и усиленно начала следить за тем, чтобы я хоть немного учился. Возможно, из-за опыта отца она всегда считала футбол пустой тратой времени, занятием, из-за которого папа уходил из дома и не мог принести еду. Должно быть, ей было тяжело видеть, как ее сын сломя голову несется по тому же пути, но она, вероятно, нашла положительную сторону в том, что я играл неподалеку от дома, там, где она могла за мной приглядывать, и, по крайней мере, я не ввязывался в неприятности. Чтобы она разрешила мне играть, пришлось пойти на компромисс и брать с собой младшего брата Зоку. Сперва от него были одни проблемы, потому что он был слишком маленьким и бесполезным, зачастую он убегал домой в слезах из-за того, что более взрослые дети ругались на него или уводили у него мяч, но мне было все равно. Он был моим братом, а значит, я должен был играть с ним.
С каждой игры мы возвращались покрытые толстым слоем грязи. Мне приятно вспоминать, как я приходил весь чумазый после беготни с мячом, и мама заставляла меня принять ванну. Я ждал, когда она войдет и отмоет меня, а также проверит, хорошо ли я все смыл. Мне нравилось наблюдать за тем, как грязная вода стекала по моему телу.
* * *
Как я уже сказал, я был неугомонным мальчишкой и вскоре решил, что больше всего на свете я хочу иметь собственный клуб для ребят с улиц 7 Сентября и Рубенса Арруды. Играть возле дома было здорово, но я мечтал все делать как следует, подражать папе и другим футболистам, которых мы видели на поле «Нороэсте», находившемся в конце улицы. Это означало, что нам нужна была настоящая форма – футболки, шорты, бутсы, гольфы и, конечно, мяч. Но как быть с деньгами? Где мы могли их достать?
Первые встречи проходили возле моего дома. Нашей приоритетной задачей была покупка всего необходимого. Все желающие стать частью команды должны были подтвердить свои намерения (устно – никаких документов, конечно, не было). Клуб собирался в саду нашего дома или в доме одного из наших членов. Мне в голову пришла идея собирать футбольные наклейки, которые тогда были страшно популярны, заполнить один-два альбома и обменять их на мяч. Мы должны были сосредоточить усилия на крупнейших командах из Рио и Сан-Паулу, благодаря которым возросла бы стоимость нашей коллекции. Всем эта идея очень понравилась, и мы согласились объединить наши наклейки.
«А форма? – спросил я. – Где мы возьмем деньги на форму?»
«Как насчет того, чтобы собирать старые утюги, банки, бутылки и все такое с улиц и продавать их?» – предложил один мальчик. «Или дрова, – сказал другой. – Мы могли бы припрятывать немного дров при доставке, а потом продавать». Я знал, что мама это обязательно заметит, так что просто едва кивнул. Ни одна из этих схем не сработала. Мы собрали все, что могли, – осмотрели каждую улицу или сад в поисках материала, который мы могли бы продать. И сколько получилось в итоге? Всего ничего. Нам едва хватило бы этих денег на гольфы. Вскоре стало ясно, что многие в нашей округе тоже собирали все, что плохо лежало, так что все ценное быстро подбиралось – такие были времена. Мы организовали еще одну встречу команды.
Мальчику по имени Зе Порту в голову пришла отличная идея. Он предложил продавать арахис у входа в цирк и кинотеатр. Но тут же встал первый вопрос: где взять арахис? Зе Порту улыбнулся и поделился с нами преступной идеей: «Мы стащим его со складов Сорокабана». Эти склады располагались возле железной дороги – правда, там всегда находились рабочие, так что план был очень рискованным. Я вспомнил о том, как часто мама предупреждала меня о том, насколько тяжек грех кражи, и я также видел, что несколько других мальчиков тоже нервничали. План был опасным, но он также был и дерзким. Зе Порту сказал, что в вагонах хранится много арахиса, а в них пробраться будет проще, чем на сам склад, и никому хуже не станет, если пропадет всего пара килограммов.
«Кроме того, – продолжил он, – кто не с нами – тот какашка!»
Этот убедительный аргумент положил конец всем сомнениям.
* * *
Первый штурм был настоящей драмой. Только двое из нас могли пробраться в первый вагон. Повезло или нет, но выбрали меня. Я надеялся, что раз я придумал план по сбору наклеек, то меня избавят от участия в краже арахиса, но мы никак не могли раздобыть несколько последних из каждой коллекции – в них всегда была пара редких экземпляров, которые потому и ценились больше – и я вынужден был признать перед группой, что провалился. Я связался с другими ребятами, не из нашей начинающей команды, у которых были драгоценные наклейки, которых нам не хватало, но они не хотели их менять. Было решено – возможно, Зе Порту – что в наказание я должен был отправиться в миссию на Сорокабана.
Я чуть не умер со страха, пока пробирался внутрь. Мы несли старые чаши, сита, потрепанное ведро, чтобы наполнить их добычей. Разрезав несколько огромных мешков – арахис из них буквально хлынул, мы стали собирать орехи так быстро, как только могли, и казалось, что наши сердца сейчас выпрыгнут из груди. Мы заполнили все карманы, засунули орехи в рубашки и передали награбленное остальным ребятам, которые ждали нас снаружи вагона. Дело было сделано – и нам сошло это с рук. Мы убегали, смеясь от облегчения.
После нашей великой операции – из-за которой я ужасно перенервничал – мечта о команде «7 Сентября» становилась реальностью. Мы пожарили арахис и пошли его продавать. Вскоре у нас уже были деньги на футболки – ну, на безрукавки, ведь денег все же оказалось не так много; также мы купили шорты. На гольфы или бутсы нам не хватило. Вторая попытка раздобыть арахис обернулась катастрофой. Нам пришлось бежать не хуже чемпионов, чтобы нас не поймали, и больше кражей орехов мы не занимались. Но, несмотря ни на что, команда «7 Сентября» сыграла свой первый матч. Мы были в майках, шортах и без обуви (какое-то время нас называли «Босые», но потом мы узнали, что в Бауру было еще несколько команд с таким же названием, которое они выбрали по той же самой причине, что и мы).
