– Да, я слушаю.
Звонивший назвался, но она и так узнала его – у нее была хорошая память на голоса, и она узнавала всех, кто на нее работал. Он спросил, должен ли он продолжать наблюдение за известной ей особой.
– Нет, снимайте наблюдение. Операция закончена, остальное меня не интересует.
Она убрала телефонную трубку в карман и подъехала в кресле к стеклянной двери в сад. Распутин крался в траве, а нахальная птичка смотрела на него с нескрываемым ехидством с верхней ветки отцветающего рододендрона.
Александра Викторовна перевела взгляд на большую фотографию сына, стоявшую в деревянной рамке на столе, и тихо сказала:
– Ну вот, Саша, не знаю, как ты к этому отнесся, но свое главное дело я закончила. Остались старухе кошечки-цветочки… эх, сыночек…
Закончив все дела в банке, Лена почувствовала опустошенность. Ей некуда было идти, нечего делать, не с кем поговорить. Она ходила по Лондону – весенний город был необыкновенно хорош… Лена вспоминала, как радостно было с мамой гулять по Парижу, и представляла, как хорошо было бы ей здесь, в Лондоне, с Александром. Но сейчас она не могла наслаждаться городом, ее томила тоска. Кроме одиночества и чувства утраты, ее угнетала и неопределенность ее положения. В России ее поджидали бандиты, здесь у нее не было никого и ничего. У нее были деньги, и очень большие, но даже документы были фальшивые.
Неожиданно Лена приняла решение поехать в Париж. Казалось, что в этом городе бесконечного праздника ее жизнь приобретет какой-то смысл, и еще хотелось побывать на родительской могиле. Расплатившись в гостинице, уже к вечеру она шла по Трокадеро.
Но и здесь ее ожидания не оправдались. Негры-уборщики бастовали, город был завален мусором. Кроме того, в Париже было пасмурно и шел мелкий дождь (для парижского мая явление просто уникальное), и толпы парижан казались унылыми и бесцветными. Туристы бестолково роились у стеклянной пирамиды – входа в Лувр, чтобы пробежать там по залам, традиционно остановившись у статуи Ники и у Джоконды Леонардо да Винчи.
Лена остановилась в недорогом отеле совсем рядом с галереей «Лафайет», оставила вещи и поехала на русское кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. У служителя возле ворот она спросила, где находится могила профессора Барташова. Тот стал расспрашивать, кто она, кем приходится погибшему профессору. Лена отвечала уклончиво. Его интерес показался ей подозрительным. Служитель отвел ее к могиле, Лена дала ему щедрые чаевые и осталась одна.
На строгой гранитной плите были вырублены имена родителей. Лена положила на камень букет маминых любимых ирисов и особенно остро почувствовала свое одиночество. Она была совершенно одна и не представляла, что ей делать дальше. Поездка в Париж не помогла преодолеть одиночество.
Возвращаясь с кладбища на такси, Лена не заметила, что за ее машиной следует неприметный светло-серый «Ситроен».
«Ситроен» следовал за ней до самого отеля, а когда она поднялась в номер, в отель вошел худощавый подтянутый мужчина средних лет и навел о ней справки у портье.
Лена приняла душ, переоделась и отправилась пообедать в небольшое уютное кафе поблизости от гостиницы. Когда она села за столик, к ней подошел незнакомый мужчина и по-английски попросил разрешения присесть за стол. Лена не возражала. Незнакомец сел напротив, посмотрел на Лену долгим пристальным взглядом и сказал:
– Здравствуйте, Лена.
Девушка вздрогнула и непроизвольно сжала руки. Неужели питерские бандиты дотянулись до нее даже здесь? На бандита незнакомец был не похож, но внешность бывает обманчива…
– Не беспокойтесь, я не причиню вам никаких неприятностей, – сказал мужчина, заметив ее волнение.
– Кто вы? Что вам от меня надо? Откуда вы меня знаете?
– Меня зовут Клод Арно. Я сотрудник одной неправительственной организации. То есть отчасти правительственной, но правительство постоянно от нас открещивается: когда кому-то не нравятся методы нашей работы или когда эту работу надо финансировать… Смысл моей работы – борьба с международным терроризмом. Это и смысл моей жизни. У меня с террористами свои счеты, личные…
– У меня – тоже, – вставила Лена, незнакомый мужчина, точнее – Клод Арно, начинал вызывать у нее доверие, и вообще он почему-то ей сразу понравился.
– Я знаю, поэтому и захотел с вами встретиться. Я расследовал убийство ваших родителей.
– И что вам удалось узнать? – Лена сжала в руках край скатерти.
– В действительности их убили совсем не те люди, которые взяли на себя ответственность за взрыв. Так бывает часто – малозначительные террористические группы приписывают себе чужие акции, чтобы преувеличить свое влияние, придать в глазах общественности себе больший вес…
– Кто же убил моих родителей на самом деле?
– Их убили по приказу колумбийского миллиардера Эспиносы, крупнейшего наркодельца. Это мне удалось выяснить точно. Вы не представляете себе, сколько крови на совести этого человека. Разумеется, он все делает чужими руками, руками наемников, а к нему самому не подберешься – он бывает на самых роскошных великосветских приемах в Париже, его принимают в самых высоких кругах… Честно скажу вам, Лена, разделаться с Руисом Эспиносой – моя заветная мечта, но неосуществимая. За ним стоят колоссальные деньги, связи и влиятельные люди.
– Все же скажите мне, Клод, как вы меня нашли?
Клод улыбнулся:
– Я мог бы сказать, что это профессиональный секрет, но не буду надувать щеки из-за такой ерунды. Я просил служителя русского кладбища сообщить мне, если кто-то будет искать могилу Барташовых… А взглянув на вас, я тут же вас узнал! Ведь ваша фотография была в деле. И наконец, зачем я вас искал. Для того чтобы ответить, я должен вам все рассказать. Возможно, вы поможете мне кое в чем… Ваш отец был талантливым физиком…
– Я знаю.
– Вы знаете, что он был хорошим преподавателем, профессором, но мало кто знает о его выдающемся открытии – излучателе пси-волн и датчике их регистрации.
– Почему я никогда не слышала об этом открытии?
– Потому что ваш отец побоялся его опубликовать. Он беспокоился о том, что его изобретение могут использовать для создания еще одного нового и страшного вида оружия.
– Что же это за пси-волны?
– Об их существовании догадывались очень давно, намного раньше, чем о существовании электромагнитных волн. Пси-волны – это колебания, которые передают мысли и образы от человека к человеку. Они лежат в основе таких явлений, как телепатия, ясновидение, а возможно – телекинез и левитация.
– Знаете, то, что вы говорите, мне кажется шарлатанством. Не хочу никого обидеть, но парапсихология – это ведь ненаучно, а мой отец был серьезный ученый, физик…
– Вот именно, как физик, он и подошел к проблеме. Вы знаете, что он занимался вопросами лазерного разделения изотопов и в своих исследованиях столкнулся с необычными резонансными явлениями, которые и привели его к мысли, что на результаты эксперимента влияет неизвестное излучение…
