– Не может быть… Елки-палки, – протянул он с забавным акцентом.
– Уже по-русски разговаривать разучился, – рассмеялась Лена.
– Неужели это ты? Ленка, откуда ты взялась?
Портье даже крякнул, увидев, как потрясающая красавица повисла на шее у какого-то замурзанного типа. Вот и пойми этих женщин!
Смеясь и держась за руки, они вошли в холл отеля. Тут только Лена обратила внимание на то, какой он грязный.
– Что это с тобой? Валялся где-то?
– Нет, это мы собирали оборудование на складе, там было пыльно. Очень торопились, времени мало, надо все успеть до послезавтра… Но расскажи о себе!
– Сначала ты! Ты здесь остановился?
– Послезавтра я уезжаю в экспедицию в Африку.
– В Африку? Зачем?
Они говорили быстро, перебивая друг друга, потом Лена заметила, что портье пялится на них, забывая о своих обязанностях.
– Пойдем куда-нибудь, поговорим спокойно.
– Дай мне полчаса, – взмолился он, – я хоть вымоюсь.
– Хорошо, через полчаса приходи вот в этот номер. – Она показала ему ключ.
Он прибежал через двадцать пять минут, приглаживая влажные волосы. Чтобы не смущать его, Лена переоделась попроще, распустила волосы.
– Вот сейчас прежняя Ленка, – улыбнулся он, – сейчас я бы тебя сразу узнал. Так как ты здесь?
Она решила, что нельзя откладывать важный разговор, придется кое-что Жорке объяснить, разумеется, не все, они тут, в Европе, такие законопослушные, всего он не поймет.
– Жора, меня зовут Хелен, вот смотри. – Она показала ему австралийский паспорт. – Не удивляйся, тут все законно, я не преступница. Это сложная история, дело в том… – Она замялась. – Дело в моем отце, ты помнишь папу?
– Конечно!
– Три года назад они с мамой погибли здесь, в Париже, при взрыве бомбы, – быстро проговорила Лена.
Он не нашелся сразу, что ответить, потом обнял ее и привлек к себе. Этот жест очень Лене понравился – значит, Жорка ей верит и сочувствует. Кроме того, приятно было ощущать себя в крепких мужских объятиях.
– Отец преподавал в их университете и работал в лаборатории, – продолжала Лена. – В его смерти не все ясно, вернее, все неясно. От отца остались кое-какие деньги и страховка. А мне дали другие документы, это вроде как…
– Защита свидетелей? – подсказал он.
– Ну да, – обрадовалась Лена, – я могу понадобиться здесь, в Россию возвращаться не буду.
Объяснения были шиты белыми нитками, но он ничего не заметил. Он все еще держал Лену в объятиях, судя по всему, ему тоже это нравилось.
– Жора, расскажи теперь про себя. Как мама?
– Мама с мужем живет в Бормвуте, двадцать минут от Лондона на электричке. Чувствует себя прекрасно, такая стала респектабельная! – засмеялся Жорка. – Я оканчиваю Кембридж, сейчас вот попросился в экспедицию с профессором Лефевром от Парижского Географического общества.
– Что они будут делать в Африке? – полюбопытствовала Лена.
– Бабочек ловить.
– Что-что?
– Я энтомолог, – серьезно ответил он. – Вот найду неизвестную бабочку и назову ее твоим именем. Ее выставят в музее, так и будет написано – Helenia.
– И куда в Африку?
– Сначала в Кению.
– В Кению? Там львы? – ахнула Лена. – Всю жизнь мечтала увидеть львов в естественных условиях.
– Помню, как ты возмущалась в зоопарке, что нельзя держать хищников в клетках, это для них оскорбительно, – засмеялся Жорка.
Лена смотрела на него очень серьезно.
– Тебя ждет кто-нибудь там, в экспедиции? Есть у тебя подружка?
– Нет, никого нет.
– Жорик, – жалобно проговорила она, – возьми меня с собой в Африку. Мне тут совершенно нечего делать. Я умру от тоски. Возьми, милый, а?
– Я же ничего не решаю, – растерялся он, – это профессор…
– Скажи своему профессору, что я пожертвую в фонд музея кучу денег!
Он заглянул в умоляющие серые глаза и начал колебаться.
– Сто тысяч долларов, а, Жор?
– Хватит и пятидесяти! – решительно ответил он.
Она поцеловала его в нос и закружилась по комнате.
– А сегодня вечером идем в самый дорогой ресторан, я угощаю! У тебя есть приличный костюм? Возьмешь напрокат!
Видя, что он нахмурился, Лена остановилась.
– Жорочка, милый, у меня куплена куча умопомрачительных тряпок! И теперь все это придется оставить здесь – в Африке они мне не понадобятся. А вот это… – она показала ему вечернее платье, – я умру, если не надену.
Он чувствовал легкое головокружение, никак не мог опомниться, еще утром ничего не было, а сейчас в его жизнь вошла эта удивительная девушка, и ему совсем не хочется с ней расставаться.
В ресторане они болтали друг с другом, не замечая никого вокруг, он все смотрел в ее серые глаза и чувствовал, что понемногу тонет в них. Танцуя, он прижимал ее к себе гораздо сильнее, чем позволяли приличия.
«Все будет, – думала Лена, – не сегодня и не завтра, потом, позже. Бедный Жорка и не подозревает, что его ждет. Не зря Александр говорил, что я очень способная ученица, а уж он-то знал толк в любви».
Она поймала себя на мысли, что впервые думает о погибшем не с привычной болью, а со спокойной грустью. Мудрые люди правы: боль проходит, остаются воспоминания…
Следующий день прошел в сумасшедшей беготне. Профессора Лефевра полностью убедили пятьдесят тысяч долларов, и он не возражал против Лениного участия в экспедиции. Лена купила подходящую одежду и еще много нужных вещей, и даже умудрилась сделать необходимые прививки. Уже в здании аэропорта она увидела маленький магазинчик с необычайно знакомым названием «Тоска по родине».
– Зайдем на секунду! – потянула она Жорку за рукав.
– Ты что? – удивился он. – Это же русская водка! Ты что, тайная алкоголичка?
– Я тебе потом расскажу, зайдем, не пожалеешь!
Они вошли в стеклянную дверь, к ним тут же бросился белобрысый продавец в красной косоворотке и удивительно скрипучих сапогах.
– Добро пожаловать! – выдал он все свои познания в русском языке и перешел на английский.
– Вы пришли в фирменный магазин, торгующий знаменитой и непревзойденной русской водкой «Композитор Верстовский». Эта водка пользуется неизменной популярностью в России более ста лет! Ее любили пить по утрам такие знаменитые русские, как Иоганн Грозный, Теодар Шальяпин, шахматисты Альехин и Карпов, ну и, конечно, Солженицын и Горби. Мы предлагаем нашим покупателям различные сорта водки «Композитор Верстовский», названные по именам его выдающихся произведений. Вот, например, специальная легкая водка «Тоска по родине» – ее очень охотно покупают русские эмигранты первой и второй волны… Эмигранты третьей волны почему-то относятся к ней не так позитивно.
