– Когда ты нездорова, у меня нет охоты пировать.
– Даже полубогам нужно питание. Поэтому ешь. Когда я вернусь, минимум половина этих блюд должна перекочевать к тебе в желудок.
– Хорошо, Лилия. Я поем, пока ты будешь спать.
– Вот и славно. Возможно, потом ты захочешь ко мне присоединиться?
Амон вскинул бровь, показывая, что не считает такой вариант даже достойным рассмотрения.
– Ну, девушка имеет право на попытку, – вздохнула я.
– Добрых снов, Нехабет.
– Приятного аппетита, Амон.
* * *
Я проснулась оттого, что кто-то отвел волосы с моего лица.
– Амон?
– Я здесь, Лилия. Доктор Хассан приехал.
Спальню заливал густой сумрак.
– Я что, так долго спала?
– Твоему телу требовался отдых.
Я села в кровати и тут же уловила слабый запах мыла. Волосы Амона были влажными, а еще он переоделся. Мне страшно хотелось притянуть его к себе и прижаться губами к горячей шее, чувствуя, как щекочет кожу мокрая прядь, – но я знала, что Амон никогда этого не допустит. И хотя теперь я понимала его мотивы, такое положение дел меня совершенно не устраивало.
Я выбралась из-под одеяла и протянула ему руку.
– Тогда пойдем поприветствуем хозяина дома.
Амон проводил меня на крышу, где доктор Хассан потягивал ледяной шербет в свете фонаря. Заметив меня, он немедленно отставил напиток.
– Вот и вы, дорогая! – и он широким жестом обвел крышу. – Как вам мой маленький личный храм?
– Потолок забыли, – сухо ответила я.
– Напротив! Никакие купола не должны мешать нам взывать к покровительству богов. Где еще чтить создателей мира, как не в храме под открытым небом, откуда так удобно наблюдать за солнцем, луной и звездами? Взгляните – разве здесь не прекрасно?
Я вынуждена была согласиться, что ночное небо Египта потрясает воображение. Сейчас, стоя на крыше, мне было особенно легко представить, как древние люди ориентировались по светилам и черпали вдохновение в бесчисленных мерцающих созвездиях.
– Полагаю, вы уже поправились, мисс? – прервал мои размышления доктор Хассан.
– По большей части. Правда, мне вряд ли следует благодарить за это вас, – язвительно ответила я, желая наказать археолога за то, что он пренебрег здравым смыслом в угоду своему фанатизму.
Он честно попытался изобразить раскаяние.
– Конечно. Вы правы. Я был преступно эгоистичен.
– Вы были готовы пожертвовать моей жизнью, лишь бы проверить свою теорию!
– Но ведь она оказалась верна.
– Я могла умереть!
– Вы бы все равно умерли, – больше не лукавя, ответил доктор Хассан.
– Что? – у меня язык едва не отнялся от потрясения. – Что вы хотите сказать?
Археолог чуть подался вперед, сложил ладони и указал ими на ближайшее кресло.
– Присядьте. Пожалуйста.
Пока мы с Амоном усаживались за столик, а доктор Хассан ходил за прохладительными напитками, я повторно обдумала свое отношение к этому человеку – и твердо решила ему не доверять. Я знала, что Амон еще плохо ориентируется в нашем мире и считает меня своим проводником в джунглях двадцать первого века. Я не могла его подвести.
На крыше было тепло, но легкий бриз, несущий ароматы ночных цветов и пустынных дождей, невольно заставил меня вздрогнуть. Амон тут же обвил мои плечи теплой рукой. Я не знала, вкладывает ли он в это романтический подтекст, хочет меня успокоить или просто следит за моим здоровьем, – но все равно с благодарностью приняла жест заботы. Если бы не присутствие доктора Хассана и тревожный повод, по которому мы собрались, я бы наверняка насладилась этим нечаянным свиданием на крыше. Однако сейчас я не могла позволить себе такой роскоши.
– Для начала расскажите, как вы нас нашли, – предложила я доктору Хассану.
– Когда мы с доктором Дагером на вас наткнулись… Сказать, что мы были в шоке, – не сказать ничего. Великий…
Амон смерил археолога многозначительным взглядом.
– Амон, – быстро исправился археолог, хотя ему было явно неловко от такого фамильярного обращения. – Амон был с головы до ног покрыт алой пылью, но не выказывал никаких признаков недомогания. Когда мы вошли, он прижимал губы к вашей шее, мисс, – пустая трата времени, учитывая, что токсин успел пропитать большую часть вашей кожи. Я немедленно узнал этот яд. Он не встречался на протяжении многих веков, хотя в древних рукописях еще можно найти упоминания о его смертельном воздействии. То, что вы столкнулись с ним в Долине Царей, попросту немыслимо.
– Похоже, токсин заинтересовал вас больше, чем наше спасение, – мрачно заметила я.
– Конечно, он меня заинтересовал! В конце концов, я археолог и сразу понял, что как бы отчаянно вы ни нуждались в помощи, оказывать ее вам бесполезно. Я знал, какой силой обладает этот яд – и что если вы каким-то чудом еще живы, то непременно погибнете в ближайшие секунды. Однако затем вы, юная леди, начали дышать, и Амон сделал вид, что заметил наше присутствие. Полагаю, он знал о нем с самого начала, но был чересчур занят вашим спасением.
Когда я направился к вам и освободил проход для доктора Дагера, тот сперва не разобрался в происходящем и бросился на Амона, обвиняя его в осквернении храма. Полагаю, он счел вас наркоманами. Но у меня был доступ к архивам, преданиям, информации, которой он не располагал, – и я сразу догадался, с чем вы столкнулись.
Признаюсь, я эгоистично удерживал вас в своей палатке. Но я не мог допустить, чтобы Амон вот так просто покинул Долину Царей! Только не тогда, когда я абсолютно точно понял, что… кто он такой, – и доктор Хассан бросил на парня быстрый взгляд. – Другие мне не верили. Но еще юношей мне было видение, что я лично поприветствую живое воплощение солнечного бога. Воистину, я счастливейший из людей! – воскликнул он, и я снова заметила в глазах старого археолога фанатичный блеск.
– Мы очень за вас рады, – примирительно произнесла я, чтобы его успокоить. – Но давайте отложим восхваления до более удачного момента. Сейчас важно другое. Если я правильно поняла, вы хотели помочь Амону. Это так?
– Да, хотел. То есть хочу. Хочу и помогу.
– Уж надеюсь, – ответила я, сузив глаза.
– Разумеется! Вся моя жизнь, вся работа и исследования посвящены одной этой цели.
Я несколько секунд сверлила археолога взглядом – однако его лицо оставалось открытым, а взгляд безмятежным.
– Ладно, – наконец решила я. – Если вы нам поможете, я вас, так и быть, прощаю.
– Просите что угодно.
– Но помните, что с этого момента мы ждем от вас абсолютной честности. Больше никаких хитростей для подтверждения ваших теорий. Миссия Амона важнее всего.
