– Да-да, разумеется.
– Тогда расскажите все, что знаете. Начиная с того, как Амон попал в Нью-Йорк.
– Как пожелаете. Но вы должны понимать, что я клялся не разглашать эту информацию никому, кроме членов ордена.
– Поверьте, после всего случившегося меня приняли бы туда без экзаменов.
Доктор Хассан взглянул на Амона, ища поддержки моим словам, и я неожиданно разозлилась. Однако с губ не успела сорваться никакая колкость – Амон накрыл мою руку своей и тихо, но весомо сказал:
– Лилия сделала для меня больше, чем все жрецы, вместе взятые. Наша связь нерушима. Рука в руке, мы вместе рискуем, вместе живем – и если понадобится, умрем тоже вместе. Какими бы тайнами вы ни решили с ней поделиться, у Лилии они будут в безопасности.
Я подняла на парня удивленный взгляд – но он неотрывно смотрел на старого археолога, который тут же стянул шляпу и упал к моим ногам.
– Клянусь следовать каждому вашему слову, госпожа!
– Просто Лили, – попросила я, смущенная тем, что передо мной на коленях стоит такой человек. – Пожалуйста, просто… – и я вздохнула. – Помогите нам.
– Сделаю все, что от меня зависит, леди Лили, – доктор Хассан вернулся в кресло и взволнованно расправил мятые поля шляпы, прежде чем нахлобучить ее на голову. Когда он снова заговорил, голос его был предельно серьезен. – Признаться, мне неизвестно, как Амон оказался в Нью-Йорке. Я знал, что его перевезли, но не знал куда.
– Вы говорите о старой могиле, под сокровищницей Тутанхамона?
Доктор Хассан моргнул, явно удивленный нашей осведомленностью.
– Вы ее нашли?
– Да. Там Амон и пробудил ушебти.
– Как интересно! Вы должны мне о них рассказать.
– Обязательно… Только позже. Значит, вы заметили, что Амон пропал?
– Да. Я знал, где он покоится, и последние годы присматривал за могилой. Однажды я зашел в гробницу и не ощутил его обычного тепла.
– Любопытно. У него даже мумия излучает тепло?
– Не все люди способны это почувствовать. Разумеется, вы относитесь к исключениям.
– Как и вы. Продолжайте.
– Итак, я зашел в гробницу – это было примерно полгода назад – и сразу заметил перемену. Могилу осквернили. Тогда я рискнул вскрыть саркофаг ломом, хоть это и было строго запрещено. Увы, мои догадки подтвердились.
Амон подался вперед.
– Но почему они не забрали и саркофаг?
– Вероятно, хотели замести следы, – и доктор Хассан повернулся ко мне. – Вы должны понять. В гробницу мог проникнуть только человек, владеющий чернейшими видами магии. Она была надежно защищена, а саркофаг запечатан. Я наложил на вход особое заклятие, чтобы войти в гробницу мог только я. Если бы к ней приблизился другой археолог, я бы немедленно узнал. Заклятие было составлено таким образом, чтобы отпугивать простых зевак и уничтожать тех, чьи помыслы нечисты.
– То есть вы прокляли его могилу, – подытожила я.
– Можно сказать и так.
– Тогда как мы с Амоном беспрепятственно туда проникли?
– Чары утратили силу, когда тот, кого они были призваны охранять, исчез, – пояснил Амон.
– Не понимаю, как они смогли попасть внутрь, – покачал головой доктор Хассан. – Я использовал все традиционные проклятия, включая чуму и болезнь! Само имя мародера должно было исчезнуть со страниц истории. Разумеется, это распространялось и на всех его потомков до седьмого колена.
– Мне кажется, – задумчиво начал Амон, – что ваше проклятие мог обойти тот, кто не боялся уничтожения.
– И не имел детей, – добавила я.
– И физического тела, которому можно было бы навредить.
– Да, в этом случае он смог бы войти в гробницу без особого вреда для себя, – с неохотой признал доктор Хассан.
– Отправить меня в Нью-Йорк – значило сделать выполнение моей задачи весьма затруднительным, если не невозможным, – сказал Амон. – Уничтожать тело было бессмысленно. Тот, кто вторгся в гробницу, знал, что я могу восстановить физическую оболочку даже из пепла.
Доктор Хассан выпрямился.
– Но у кого нашлись не только силы, но и причины вам мешать?
– Самый вероятный ответ – тот, помешать кому пытаемся мы.
– Вы же не хотите сказать…
– Бог хаоса. Сет.
– Вы имеете в виду парня, с которого и началась эта заварушка? – на всякий случай уточнила я.
– Да. Возможно, он снова хочет установить власть над миром, – ответил Амон. – Раньше он уже прибегал к помощи жрецов. Что мешает ему сделать так снова?
– Жрецов? – скептически переспросил доктор Хассан. – Сомневаюсь. Наш орден вне подозрений. Мы очень тщательно отбираем новичков.
– Возможно, вы не единственные. Что слышно об Ордене Сфинкса?
Археолог помотал головой.
– Нет. Он давно угас. Там не было матриархата со времен Хатшепсут.
– Понятно… – Амон потер подбородок. – Тогда остаются ушебти.
– Точно.
Доктор Хассан недоуменно вскинул брови, и я поспешила объяснить:
– Над входом в гробницу Амона мы нашли фигурки двух ушебти. Амон пробудил их и отправил с поручениями – но оба пропали бесследно, а один еще и попытался нас убить.
– Как таковое возможно? – неверяще спросил доктор Хассан.
– Он-то и осыпал нас токсином, – мрачно ответила я.
– Теоретически они не могут ослушаться приказов того, кто их пробудил, – сказал Амон. – И должны были беспрекословно мне подчиняться.
– За одним исключением, – нахмурился доктор Хассан.
– Каким еще исключением? – спросила я.
– Если их пробудили не вы.
Я округлила глаза.
– А жрецы вашей секты смогли бы поднять ушебти?
– Нет. Это не в наших силах.
– Значит, это сделал кто-то другой, гораздо более могущественный.
– Похоже на то, – вздохнул археолог.
– Не понимаю, зачем Анубис направил нас по ложному следу, – сказал Амон. – Если ушебти были ловушкой, для чего было присылать тот погребальный рог?
На этот вопрос ни у кого из нас не нашлось ответа.
Некоторое время мы просидели в молчании. Пока я допивала свой шербет, Амон повернулся к доктору Хассану:
– Кстати, это вы перепрятали мои канопы?
– Да. Простите за эту дерзость, Амон, но когда ваша мумия пропала, я убедился в правильности такого решения. Сейчас они в пустой гробнице. Я отведу вас туда, как только вы отдохнете.
– Поздно, – печально ответил парень. – Нам удалось спасти только одну. Остальные разбил ушебти.
