– Анют, ты меня слышишь? – озабоченно спросил я. В ответ девушка лишь усиленно закивала. – Вы заблудились? – в ответ широкое отрицательное мотание головой. Наложить на неё «Руну безразличия»? Пожалуй, не буду. Это её переживания, и зачем ей мешать? Угрозу жизни это не представляет, так что пусть.
– Хочешь пить? – спросил я. Опять немое кивание головой, а по щеке покатилась крупная слеза. Я достал из походного холодильника бутылку с розовой жидкостью и протянул девушке. Та застенчиво улыбаясь, взяла бутылочку. – Выпей, это вкусно, – подбодрил я. Анариэль подчинилась, отпив пару глотков.
– Ну как? Понравилось?
– Да. Вкусно, – девушка опять улыбнулась и вытерла слёзы, – извини, что-то я раскисла.
– Бывает. Присоединишься? – я сделал приглашающий жест в сторону своего бивака.
– Да, – по-детски кивнула эльфийка, достав откуда-то платочек и незаметно вытерев глаза. Её сопровождающие стояли неподвижными изваяниями. Я выжидающе глянул на воином. Ну не хотит сидеть, стойте.
– Какими судьбами в наших краях? – поинтересовался я, когда мы сели в походные кресла.
– Шла поплакать над твоей могилкой, – криво усмехнулась Анариэль.
– Ну, извини, – развёл я руками, – слухи о моей кончине сильно преувеличены! – принцесса прыснула в платочек. Я улыбнулся и продолжил: – Как ты меня нашла?
– Лес подсказал дорогу, – вернула мне улыбку девушка. От неё шла неподдельная радость, которая время от времени пряталась за стеной равнодушия, но не могла долго там сидеть и солнечным зайчиком прорывалась наружу, освещая лицо эльфийки искренним счастьем.
– Да? – удивился я. Взял свою кружку с пивом и чуть-чуть отпил. – Прямо так вот взял и показал?
– Да, – радостно кивнула девушка и отпила из бутылки. – Где ты это взял?
– Подарок Древних, – небрежно отмахнулся я. Девушка с опаской посмотрела на бутылку. Заметив её взгляд, я сказал: – Да не бойся. Не отравлено.
– А я и не боюсь.
– Дай-ка руку, – потянувшись к девушке, попросил я. – Ну что ты во всём подвох ищешь? – проговорил я в ответ на её недоверчивую мину. Анариэль хмыкнула и протянула свою ладошку. Прикрыв глаза и сосредоточившись, я нырнул в свой колодец-коммутатор. Получилось легко и непринуждённо, как если бы я повернулся и увидел другую картинку.
Итак, где тут наша дражайшая принцесса эльфов? Взгляд послушно остановился на узкой и высокой двери, с колоннами и капителями в виде замысловатых листков растений. Раз – и я напротив двери, два – и, толкнув её, вошёл… на крутой берег реки, с которого открывался потрясающий вид. За мольбертом стояла молодая девушка, внимательно вглядывающаяся вдаль. Рядом переминалась с ноги на ногу Анариэль.
– Таури, – нетерпеливо проговорила принцесса, – ты можешь оторваться от своего занятия?
– Я тебя слышу, – невозмутимо проговорила художница, задумчиво глядя вдаль.
– Помнишь, тот человек, я тебе рассказывала про него. Он погиб.
– Люди смертны…, – не поворачиваясь, ответила девушка, – как, впрочем, и эльфы… вечно только искусство…
– Таури! Прошу тебя! – воскликнула Анариэль. – Понимаешь, я не верю что он погиб! Он жив!
Художница, наконец, повернулась к принцессе. На её лице промелькнула озабоченность:
– Дорогая, что с тобой? На тебе лица нет!
– Мать Природа! – закатила глаза принцесса, – ты меня слышишь? Алекс жив, понимаешь? А все считают, что он погиб.
– Ну и замечательно, —отозвалась художница, – а зачем ему это?
– Таури, я не знаю. Мне нужно найти его.
– Ты забыла заклинание поиска?
– Нет, не забыла, – с язвинкой в голосе ответила Анариэль, – оно его месяц искать будет! Я не могу так долго ждать!
– Подруга, да ты никак влюбилась?! – удивлённо проговорила Таури. Девушка была ровесницей Анариэль, с такой же утончённой внешностью и большими грустными глазами.
– Да! Наконец ты меня услышала, – недовольно ответила принцесса, – так ты мне поможешь?
– Я? Чем я могу тебе помочь, когда тебя так щедро одарила Мать Природа?
– Не начинай, пожалуйста. Просто помоги.
– В чём? – нахмурила аккуратные бровки Таури, – или я должна догадаться?
– Я хочу пойти в земли людей, верней в графство Алекса. Мне нужно его найти, – уже спокойно проговорила Анариэль.
– Я не могу с тобой идти, – пожала плечами художница, – я никогда не была в землях людей… и… у меня пейзаж не закончен.
– Конечно, Таури. Я и не прошу тебя пойти со мной. Просто поговори с Миримором, – устало сказала Анариэль, – я не хочу, чтобы об этом узнал папа.
– Пойти против воли владыки? – удивлённо спросила художница, – Анариэль, всему есть предел.
– Это он для вас владыка, а для меня просто отец, – Анариэль, подошла к краю обрыва и села, обхватив руками коленки. – Если Алекс погиб… мне трудно будет принять это, – глухо проговорила она.
Художница немного постояла, что-то прикидывая, потом подошла к принцессе и села с ней рядом:
– Мать Природа не может одарить нас Любовью для того, чтобы отнять её. Если это действительно Любовь, – немного помолчала, потом продолжила: – Пойдём, я поговорю с Миримом…
Картинка стала таять, и я очутился в колодце-коммутаторе. Ну что ж, что хотел, я узнал. Представив полянку, где я оставил Анариэль, я покинул свой виртуальный коммутатор с инфополем.
– Что ты пытаешься рассмотреть? – насмешливо спросила эльфийка, лукаво глядя на меня.
– Твою судьбу, – отозвался я, – вот видишь? Линия жизни у тебя длинная, значит, жить ты будешь долго.
– Надеюсь, – улыбалась мне девушка, – а там твоей линии жизни рядышком нет?
– Есть, конечно, – я отпустил её ладонь, – пересекает твою туды-сюды.
«Алекс, ты чуешь группу двуногих?» – пришёл вопрос от Первого. Я сделал вид, что увлёкся кружкой пива, а сам перешёл в изменённое состояние, пытаясь прочувствовать окружающую действительность.
«Да, теперь вижу», – подтвердил я запрос Первого, – «похоже, принцесса тут не просто так. Неужели за нападением в Граде стоят эльфы?».
«Не знаю», – отозвался кот.
«Ладно, разберёмся», – пообещал я. – «Бери Чёрного с котами и дуй к гостям. Будьте осторожны. Просто скрытно ведите их».
«Понял», – коты мягко и быстро скрылись в кустах. Это не осталось незамеченным принцессой.
– Что-то случилось? – нейтральным голосом поинтересовалась Анариэль.
– В смысле?
– Ой, Алекс, только не надо! – сделала жест ладонью девушка. – Коты разом с места сорвались.
– Наверное, охотиться пошли, – пожал я плечами, – они вольны в своих поступках.
