— Фрейлейн София, рад, что вы с нами, несмотря ни на что! Наш факультет будет гордиться, что на нем училась София Вернер… Или уже почти фрау Шефнер? Когда я смогу вас поздравить?
— Мы еще не определились точно с днем свадьбы, — вежливо ответила я.
— Лучше не затягивать с этим, по своему опыту скажу. Чем старше становишься, тем тяжелее свыкнуться с семейной жизнью, — вздохнул профессор. Насколько я слышала, он расстался со своей женой лет десять назад, она так и не смогла привыкнуть к манере мастера игнорировать ее неделями. Еще одно доказательство, что артефакторы не слишком годятся для брака. — София, не убегайте сразу после вручения. Мне нужно кое-что с вами обговорить, — попросил меня Лигман.
Ожидая окончания церемонии, я думала о том письме, что получила утром. Оно пришло мне вместе с букетом. Сначала я решила, что белоснежные божественно пахнущие лилии прислал мне Мартин, но почерк на конверте был не знаком.
Письмо было от Франциска Вагнера. Франка, как он подписался.
«Моя дорогая крестница, поздравляю тебя с окончанием учебы. Я рад, что ты находишься в добром здравии и твоей жизни больше ничего не угрожает. К сожалению, я не смогу присутствовать на церемонии в университете и уж тем более не смогу быть на твоей свадьбе. Положение дел таково, что оставаться в Грейдоре мне небезопасно. Наверное, так лучше и для тебя. Все-таки крестный из меня получился не лучший. Но я счастлив, что мы все же познакомились. Надеюсь, что нам когда-нибудь удастся увидеться вновь».
Поняв, что он жив, я испытала весьма смешанные чувства. Интересно, как Вагнер мог совмещать в себе черты доброго и заботливого человека и ужасного убийцы?
Несмотря на то, что в какой-то степени мне было жалко своего безумного крестного, я все же отправила это письмо Мартину. И в итоге приехала в университет едва ли не под конвоем. Сам глава СБ так и не появился, как всегда, полностью загруженный работой.
Наконец Лигман поздравил последнего выпускника и, пробравшись сквозь толпу студентов и их родственников, подошел ко мне.
— София, не хотите ли вы стать преподавателем в университете? — спросил он. — Мне кажется, научная деятельность вам подойдет, да и студентам полезно иметь такой пример, как вы, перед глазами.
Предложение декана стало для меня неожиданностью.
— Преподавать артефакторику? Никогда об этом не думала.
— А вы подумайте, — настойчиво сказал Лигман, вытирая платком вспотевший лоб — в зале было довольно душно. — Только работать вам придется не на факультете прикладной магии, а на новом. Но ведь это и к лучшему. Вы же ладите с боевыми магами, фрейлейн?
Еще одной реформой, которую правительство решило оставить, был перевод студентов-магов из военной академии в Брейгский университет. Канцлер счел, что одной из причин минувших беспорядков в городе стала изоляция боевиков от магического сообщества. Но так как боевую магию можно было причислить к прикладной разве что потому, что боевики любили прикладывать своих противников лицом о всякие твердые поверхности, было решено, что для них создадут отдельный факультет — боевой магии.
— Полагаю, не так уж много кандидатур среди артефакторов, готовых обучать боевиков, да? — догадалась я.
— На вас вся надежда, — развел руками Лигман. — Не настаиваю на моментальном согласии, но вы подумайте. До начала нового учебного года у вас есть время. О, шампанским угощают!
Оставив декана радоваться тому, что он от нас наконец избавился, я вырвалась из душного зала для собраний и поднялась в свою старую мастерскую. По ней я буду скучать едва ли не больше, чем по своим сокурсникам и преподавателям. В мастерской никого не было, и я могла позволить себе расслабиться.
В моих руках заветный диплом, моя дорога в будущее. Теперь я, София Вернер, двадцати трех лет от роду — магистр артефакторики, славный продолжатель дела своей семьи, уже имеющий опыт работы и какую-никакую, но профессиональную репутацию.
Чокнулась с одной из пузатых реторт и залпом допила бокал шампанского. Сегодня можно побыть немного легкомысленной.
Я скинула слишком плотную для лета выпускную мантию и сняла с головы академическую шапочку. Волосы уже отросли до плеч, но сегодня я предпочла не убирать их в сложную прическу, а перевязала нарядной шелковой лентой в тон светлому платью. Ну вот, теперь я не студентка, а просто молодая симпатичная чародейка… с неопределенными планами на жизнь. Грустно.
Дверь со зловещим скрипом открылась, и на пороге появился тот, кого я сейчас хотела видеть меньше всего. Нашел все-таки. Возможно, стоило поискать более надежное укрытие.
— София, вы выйдете за меня замуж? — официально и даже как-то чопорно спросил меня Мартин Шефнер.
Вот так меня настигло самое неуместное предложение, которое можно сделать специалисту, стремящемуся к независимости. Притом задан вопрос так, что отвертеться невозможно.
Это было юбилейное, двадцатое предложение руки и сердца. С тех пор, как я начала их считать. Правда, это предложение отличалось от других. Во-первых, почти все предыдущие мне делал совсем другой мужчина, наверное, ищущий меня сейчас в общем зале. Ох, знала бы, что так произойдет, не отошла бы от Петера ни на шаг. А во-вторых, в этот раз я не могла так легко и спокойно ответить отказом, как это делала раньше. Хотя бы потому, что была у Шефнера в неоплаченном долгу.
В конце концов, он два раза спасал мою жизнь, ну или, по крайней мере, пытался. Все же стоит отдать мне должное — в обоих случаях моего похищения я умудрялась освободиться сама, а Мартин заставал меня в процессе побега. К тому же я обещала ему принять решение после окончания университета. Вот только не ожидала, что он настроен получить мой ответ так скоро.
Заметив сомнение на моем лице, маг хищно приблизился, не давая мне ни одного шанса улизнуть.
— Фрейлейн Вернер?
— Господин Шефнер… — Я посмотрела на свой диплом: — Знаете, а в итоге мне выставили по целительской магии балл выше, чем я думала. Наверное, это не очень справедливо к тем, кто, в отличие от меня, понимает в целительстве. Я ведь даже обычное снотворное зелье могу в яд превратить…
— София!
Вздрогнула, растерянно взглянув на мага. Во взгляде его читалось раздражение. Кажется, он был сильно не в духе.
Почему, почему мне так сложно просто сказать «да»? Я ведь хочу видеть Мартина своим мужем. Вот только, возможно, не сейчас.
— Я разочарован в вас, фрейлейн, — холодно сказал менталист, будто бы и не было никогда того мужчины, что так не желал отпускать меня из судорожных объятий во дворце. — Что ж, ваш ответ мне ясен. Не буду больше вам надоедать.
Когда дверь за Мартином захлопнулась, я закрыла лицо руками и застонала. Вот же идиотка!
Остаток дня был испорчен. Когда Петер все же отыскал меня, предложив пойти вместе с бывшей группой гулять по городу, я предпочла сослаться на головную боль и отправилась домой. Все так же в компании сопровождения.
