– Так значит, вы хотели отметить новую благодать, – постаралась я хоть отчасти вернуть разговор на реальную почву. – А в чем она заключалась?
– О, это очередной дар Господа, который не оставляет тех, кто верен Ему, и всегда готов проявить Свою любовь в видимой форме. Братья провели довольно удачную операцию, в результате которой наша церковь получила новую финансовую возможность распространять истинное учение. Этот новый дар, со всей очевидностью свидетельствующий о том, что Господь любит нас, мы не могли оставить без внимания. Братья во главе с нашим отцом приняли решение провести специальную благодарственную молитву, которая назначается только в выдающихся случаях.
Из дальнейшего рассказа я узнала, что специальная молитва на практике была чем-то вроде выезда на шашлыки, и братья, произнеся несколько мантр, все прочее время посвящали чревоугодию и возлияниям, предаваясь этому виду благодарения с максимальной самоотдачей.
Ясно, что к участию в столь специальном виде хвалы приглашались далеко не все члены секты. Со слов Натальи я поняла, что и она, и ее муж, несмотря на то что оба недавно оказались в лоне братства, пользовались доверием отцов и местная святая святых не являлась для них дверью за семью печатями.
– Нас любили, – все так же блистая взором, говорила моя собеседница. – Да это и не удивительно, ведь искренняя любовь всегда порождает в ответ такое же чувство. А любовь – это то главное, что положено в основу нашего братства. Тот самый святой источник, из которого проистекает все самое сокровенное и возвышенное. Мы с Владимиром очень хорошо почувствовали это и, наверное, поэтому так быстро сблизились со всеми, кто верит искренне. Наши руководители… Впрочем, думаю, это и так ясно: Господь ставит на первые места только лучших. Самых преданных, самых пламенных. Думаю, в нас с Володей они сразу разглядели родственные души, поэтому мы быстро сблизились со всеми.
– Простите, а ваш муж по профессии, если не секрет…
– Володя по образованию экономист и последнее время работал в довольно крупном банке. Да, теперь уже действительно работал…
Осознав актуальность изначально как бы нечаянно сказанного в прошедшем времени слова, Наталья снова погрустнела. Нездоровое вдохновение исчезло из ее взгляда, чему я, честно говоря, только обрадовалась.
– Так как же все произошло? – со всей возможной мягкостью спросила я.
– Как? Вот хороший вопрос. Я бы и сама не отказалась получить на него ответ. Все произошло очень странно, Евгения… Ведь вас так зовут, я ничего не перепутала?
– Нет, вы не перепутали, и, в общем-то, ко мне можно обращаться просто Женя и на «ты».
Наталья на вид была моей ровесницей, так что лишние церемонии я посчитала ненужными.
– На «ты»? Что ж, хорошо, так даже проще. Так вот, Женя, мы отмечали наш праздник, и все шло очень хорошо. Мы беседовали, общались, Никита, как обычно, был с нами, разбавлял слишком серьезные разговоры взрослых, знаете, как это обычно бывает с непоседливыми детьми. Конечно, он никому не мешал и не надоедал. Никита – это наш сын, наш с Володей… Теперь у меня остался только он…
Видя, что Наталья снова собирается заплакать, я поспешила подать ей стакан воды, и через несколько минут она смогла продолжить рассказ.
– Мы часто брали его с собой на занятия, на молитвы. Ведь чем раньше в душу проникнет свет истинной веры, тем лучше. Никита очень общительный мальчик, в короткое время он сумел сойтись буквально со всеми, и даже наши строгие отцы улыбались, разговаривая с ним. Но в этот день… Не знаю. До сих пор мне не дает покоя какое-то странное ощущение. Как будто что-то произошло за дверью, в соседней комнате или за занавеской. Что-то такое, чего я не знаю, но что очень сильно, просто кардинально повлияло на судьбу. Что-то изменилось. Во взглядах, в выражениях. Но что именно и почему – это загадка и, возможно, ответ на все вопросы. Словом, все шло как обычно, за исключением нескольких странных взглядов, которые я уловила уже в конце, когда мы с Володей собирались уезжать. Я, кажется, уже говорила: все происходило за городом, мы хотели уехать пораньше, чтобы успеть уложить ребенка и не нарушать его режим. Отцы всегда с пониманием относились к этому. И в этот раз никто не стал возражать, когда мы начали собираться. У нас был знакомый в такси. Впрочем, он есть и сейчас, хоть кто-то не пострадал в этой истории… Мы попросили Валеру подъехать в условленное место часам к восьми вечера и уже собирались садиться в машину, когда увидели, что следом за нами к ней идут стражи.
– Стражи?
– Да, это такие специальные охранники, что ли. Их задача – присматривать за порядком, обеспечивать безопасность, следить за тем, чтобы на службы не проникли какие-нибудь подозрительные элементы. Ведь сейчас столько ненормальных разных. Да что я говорю, ты ведь и сама наверняка знаешь…
Я не стала уточнять, что к числу разных ненормальных сама я склонна относить и приверженцев всевозможных братств. Просто кивнула головой в знак согласия с тем, что ненормальных сейчас более чем достаточно.
– Вот эти стражи и сторожили. И на специальные молитвы их, разумеется, брали тоже, потому что там все открыто, доступно со всех сторон, и нужно максимально бдительно следить за безопасностью. Володя и Никита шли впереди меня, муж уже открывал заднюю дверь, чтобы усадить на сиденье сына, когда я увидела, что один из стражей достает пистолет.
– А эти стражи всегда вооружены? Им это по штату полагается?
– Да, это ведь их работа – охранять. Хотя до этого случая я, кажется, не видела, чтобы они пускали оружие в ход. Я-то, собственно, думала, что нас догоняют, чтобы передать что-то от отцов, думала, что те забыли что-то сказать и хотят передать через стражей… Но, как вскоре выяснилось, я ошибалась. Увидев направленный в сторону мужа и сына пистолет, я закричала, Володя обернулся, тоже увидел ствол, инстинктивно прикрыл собой Никиту. В этот момент и прозвучал выстрел.
Видя, что ситуация вновь близка к критической, я снова поспешила подать рассказчице стакан воды. Все-таки хотелось дослушать эту историю еще сегодня.
– Не знаю, почему я отреагировала именно так, – продолжала Наталья. – Не застыла на месте от ужаса, не замерла в шоке… Нет. Увидев, что муж схватился за грудь и стал сползать на землю, я бегом кинулась к машине. Кричала Валере, чтобы он немедленно заводил. Схватила Никиту, и мы практически упали на заднее сиденье. Дверь я захлопнула уже на ходу, поскольку Валера, насмерть перепуганный, и без моих указаний сорвался с места. Мы ехали очень быстро, но уже через несколько минут я заметила погоню. Это была машина, на которой обычно ездили отцы, я хорошо знаю ее. Теперь она гналась за нами и из нее стреляли.
– И у тебя нет никаких предположений о причинах такого странного поведения?
– Ни малейших! Абсолютно! – восклицала в ответ Наталья, и выражение глаз яснее ясного свидетельствовало, что она говорит совершенно искренне. – Наши отношения и с отцами, и с братством они были просто идеальными. Нас любили. Да, именно. Именно так и только так я могу назвать те чувства, которые мы с братьями испытывали друг к другу. Мы были как одна семья. И вдруг – такое… Я ничего не понимаю, ничего абсолютно. Это какая-то роковая ошибка, жуткое недоразумение, которое необходимо как можно скорее устранить…
