Серебристая машина, сразу потеряв управление, съехала в кювет, перевернулась набок и только беспомощно крутила колесами, как бы позабывшись в обмороке и не соображая, что в этом упрямом движении нет теперь никакого смысла.
В зеркало заднего вида я наблюдала, как братки спустились к машине и для верности еще разок прошлись по лобовому стеклу, за которым, как я догадывалась, почили теперь неугомонные сектанты.
Но мне расслабляться было некогда.
Скорость навороченного «мерса», конечно, ни в чем не уступит быстрокрылой «Мазде», так что я что было силы давила на газ, пытаясь выиграть благодаря небольшой заминке, вызванной устранением конкурентов и слегка притормозившей движение Теплого.
Использовать в адрес «мерса» тот же метод, который я предполагала применить к «Мазде», не представлялось возможным – пистолету не тягаться с автоматами. Оставалось улепетывать, используя каждую секунду представившейся мне форы.
Мы ехали быстро и уже миновали поворот на лодочную базу, все ближе продвигаясь к ставшему мне уже почти родным городу Карасеву. Но перед поворотом к деревеньке, где мы в последний раз виделись с Теплым и где я оставила ему, кажется, не очень приятный сюрприз в виде прикованных к батарее Вити и Стеллы с переломанными ногами, мне пришлось затормозить.
Слева, со стороны деревеньки, выехал и встал поперек дороги знакомый «Лендровер». Учитывая его размеры, а также то, что сзади поджимал «мерс», мне пришлось свернуть в кювет на дорожную насыпь, чтобы объехать его.
На такой скорости этот маневр неминуемо закончился бы кувырканием, и, смирившись перед силой обстоятельств, я затормозила.
«Мерс» уперся в задний бампер ровно через секунду. Амбал, сидящий за рулем, с ухмылкой помахал ручкой, указывая мне, куда ехать.
Впрочем, я и сама уже догадывалась.
Под чутким руководством зажавших меня с двух сторон «Лендровера» и «мерса» я свернула в сторону деревеньки и поехала к домику на окраине, из которого не так давно столь удачно смылась на одной из этих машин.
– Однако ж, какая ты непонятливая, – говорил, поднимаясь с заднего сиденья Теплый, когда, остановившись возле ворот, двое верзил из «Лендровера» вышвырнули меня из машины и пинками подогнали почти ему под ноги. – Настырная какая. С тобой по-хорошему, а ты… Ты зачем Витюше ножку перебила, а? Ему же больно было, он плакал. Вот если бы тебе так? Устрой-ка ей, Лелик. Пусть знает, как маленьких обижать. Только смотри, по крыше не попади, нам с ней еще кое о чем перетереть нужно.
Огромный Лелик, с виду напоминавший средних размеров носорога, несильно размахнувшись, совсем уже было собрался приложить меня ногой по колену. К сожалению, он не учел, что в настоящее время и меня ничто не связывало в действиях.
Увернувшись, из положения лежа я с такой силой заехала ему в пах, что он, бедный, аж замяукал. Не дожидаясь, пока он разогнется и придет в себя, я вскочила на ноги и стала пинать и бить его кулаками, выпуская наружу досаду из-за очередной постигшей меня неудачи и этого незапланированного пленения.
Я бы, наверное, долго еще обрабатывала Лелика и, учитывая степень раздражения, может быть, даже забила бы его насмерть, но в самом разгаре этого увлекательного процесса я получила настолько внятный удар по затылку, будто меня приложили как минимум кувалдой.
Очнувшись через несколько минут уже внутри помещения, прикованная наручником за щиколотку к той же самой батарее, где незадолго до этого тусовались Стелла и Витя, я узнала, что это была не кувалда, а всего лишь кулак второго здоровяка, которого, как вскоре выяснилось, звали Пашей.
– Лапки ей тоже сцепи-ка там, сзади, – отдавал указания Теплый, прохаживаясь по комнате и по-хозяйски оглядываясь кругом. – А то она у нас шустрая, за ней глаз да глаз нужен.
Паша сковал мне за спиной руки. Окинув меня оценивающим взглядом, Теплый, по-видимому, решил, что для доверительного разговора я уже готова.
– И что, девушка, – проникновенно вопросил он, присаживаясь на корточки и заглядывая в глаза, – будем колоться или в молчанку играть?
– Да пошел ты, – еще досматривая остатки спектра, мерцающего в глазах после щедрого подарка Паши, прохрипела я.
– Ай-ай-ай, как невежливо! А такая девушка умная. Паша, придется тебе за водицей сходить. Умеешь пользоваться колодцами?
Паша вышел из комнаты и, погремев в сенях какими-то жестянками, через несколько минут вернулся с ведром воды.
– Начинай, – коротко и ясно распорядился Теплый, и Паша, взяв меня за волосы, макнул в ведро.
Парень знал свое дело.
Подержав ровно столько, сколько нужно было, чтобы я начала по-настоящему задыхаться, он поднял мою голову и, пока я всем ртом судорожно глотала воздух, держал ее обращенной к Теплому, чтобы тот мог вдоволь налюбоваться достигнутым эффектом.
– Как, прояснилась память? – подождав, пока я отдышусь, ласково спросил тот.
– Ты о чем?
– Не догадываешься?
– Понятия не имею.
– Что ж, значит, не хватило. Паша, вперед.
В этот раз момент, когда мою голову вытащили из ведра, я уже не уловила. Паша держал до тех пор, пока, повинуясь дыхательному спазму, я не набрала воды в легкие и не потеряла сознание.
Снова оказавшись в воздушном пространстве, я, по-видимому, не сразу пришла в себя, поскольку очнулась не от доступа воздуха, а от удара в живот, который в компании Теплого, судя по всему, считался лучшим средством для приведения в чувство.
– Так где они, детка? – змеиным шипением звучал возле самого уха вкрадчивый голос, и длинные пальцы, медленно продвигаясь по голове, вцепились в волосы.
– Не помню. У меня после этих водных процедур вообще потеря ориентации. Вот ты, например, кто?
– Я тебе сейчас объясню, кто я. Паша, поработай здесь.
Приглушенный звук только подчеркивал неудержимую ярость, звучащую в каждом слове, и когда, подавая пример, как должен поработать Паша, Теплый поднялся и пнул меня ногой, думаю, в этот пинок он вложил всю злобу, копившуюся до сего дня.
Ощутив, что означает приказ, данный громиле, я согнулась в три погибели, стараясь закрыться так, чтобы удары не пришлись в мягкие ткани и не повредили жизненно важных органов, но, скованная по рукам и ногам, не слишком удачно смогла осуществить свое намерение.
Работал Паша вполне добросовестно и умело, так что как я ни уворачивалась, все-таки получила несколько весьма неприятных ударов по чувствительным местам. Но когда в комнате появился Лелик, я догадалась, что самое интересное еще даже не начиналось.
Учитывая, что двое амбалов совокупной комплекцией раз в десять превышали мою индивидуальную, а главное, что сейчас я была практически обездвижена и не могла сопротивляться, я подумала, что финал моей неспокойной жизни уже не за горами.
Но поскольку на главный вопрос я пока не ответила, Лелика остановил сам Теплый.
