Она проследовала за мной в мой кабинет.
— Вы не подписали открытку для судьи Бенсона, — заметила Бетти. — И теперь подарок не смогут доставить в срок. И не говорите, что я не напоминала вам.
— Хорошо, не скажу. — Я повесил пиджак на вешалку за дверью и стал искать подарок.
Бетти отслеживала дни рождения всех судей, политиков и, что еще важнее, наших клиентов и покупала им маленькие сувениры и открытки, которые я должен был подписывать. Лучший способ напомнить о себе клиентам — послать им что-нибудь. Открытки на дни рождения или в честь отпуска, а также постоянная информация о том, в каком состоянии находится рассмотрение дела, если мы вели с ними работу. Клиенты любят внимание. И Бетти заботилась о том, чтобы я оказывал им его.
На моем столе царил организованный хаос. Хаос, потому что я, как и многие холостяки, имел привычку разбрасывать вещи, а организованный — потому что когда Бетти приходила сюда утром, она раскладывала все по стопкам. Не всегда правильно, но по крайней мере создавалась иллюзия порядка.
Я вдруг осознал, что Бетти до сих пор стоит возле моего стола подбоченившись. Если бы я не знал ее так хорошо и так долго, то, возможно, счел бы невзрачной: маленькая женщина с широкими бедрами, полным лицом и волосами, свернутыми в тугой пучок, или как теперь называется эта прическа? Бетти старше меня на четыре года: ей исполнилось пятьдесят пять, — но обращается со мной так, словно я ее сын.
— Я жду, когда вы отдадите мне подарок.
Сын, поведение которого она не одобряла. Я снова стал искать то, что собирался подарить Горди Бенсону, проверил папки у стены, пошарил в тумбочках моего стола. Я понятия не имел, что именно ищу, и это еще больше усложняло задачу, но я не хотел признаваться в этом Бетти. Не стану скрывать: ее боялся не только я, перед ней трепетали все сотрудники нашей фирмы.
— У вас сегодня совещание, — напомнила Бетти, глядя на мой календарь.
— Верно. Оно начинается через несколько минут.
Я дотронулся до затылка, коснулся места, по которому меня ударили. Возможно, рану нужно было зашить, но я ненавижу эту процедуру. Скорее всего я подожду, пока туда попадет инфекция, и тогда уже точно придется что-то предпринимать.
— Вы неважно выглядите, — сообщила Бетти. — Совсем скверно.
— Только не надо лести. — Я взял пачку конвертов. — Уже почту принесли?
— Это вчерашняя.
— Хорошо. — Я отложил письма и стал тереть виски, стараясь избегать неодобрительного взгляда в мою сторону. — Аспирин, Бетти. Принесите вашему боссу аспирин. — Почувствовав, что она не отреагировала на мои слова, я посмотрел на нее. Она стояла, сложив руки на груди, и топала ножкой по устланному ковром полу. — Что?
— Подарок, — сказала она. — И открытка.
— Ладно, хорошо.
— Вы не можете вспомнить, какой подарок купили, не так ли?
— Конечно, я помню. — Я тяжело опустился в кресло. — Баскетбольный мяч, подписанный командой «Сельтикс» в 1984 году, после того как они разгромили «Лейкерс». Там были автографы Берда, Пэрриша, Макхейла, Джонсона, Максвелла, Эйнджа, Хендерсона…
Бетти нахмурила брови.
— Нет, вы хотели подарить ему бутылку «Пино-нуар» из Уилламетт-Вэлли.
— Это был второй номер в моем списке.
Она удивленно приподняла брови:
— И где же вино?
— Мы с Лайтнером выпили его прошлым вечером.
Бетти покачала головой и отмахнулась от меня. Вместо того чтобы уйти, она остановилась, словно внезапно о чем-то вспомнила, развернулась и уставилась на меня.
— Я сейчас задам вам один вопрос, и хочу, чтобы вы ответили на него честно.
— Спасибо за поддержку. — Я стал рыться в ящиках стола в поисках болеутоляющего. И снова моя секретарша выдержала выразительную паузу, заставляя меня обратить на нее внимание. — Спрашивайте, Бетти, спрашивайте. Промедление убивает меня.
— Вы должны пойти домой и выспаться.
— Это не вопрос. Это точка зрения. — Наконец я нашел пузырек экседрина. Вытащил четыре пилюли и проглотил их не запивая, затем вспомнил, что в холодильнике есть бутылка с водой.
— Сколько времени прошло после вашего разрыва с Шелли? — спросила Бетти. — И не говорите, что не помните.
Я пожал плечами:
— Наверное, пару месяцев.
Она удивленно подняла брови.
— Шестьдесят три дня, — уточнил я.
— Вы можете назвать хотя бы один день из этих шестидесяти трех, когда бы вы не пили?
— Вы уже задали один вопрос. — Я одним глотком осушил полбутылки воды, а затем прижал холодный запотевший пластик к щеке. — Вы мне не мать, Беттина, вы мой личный помощник. Так что, прошу вас, идите и помогайте мне.
Джерри Лазарус, молодой сотрудник фирмы, просунул голову в мой кабинет.
— Извините, что перебиваю вас.
— Да, пожалуйста, Лаз. Ради Бога, перебивайте.
Бетти ушла, одарив меня взглядом, который мог бы заморозить солнце.
— Мы готовы приступить к делу Лисингера. Его личный адвокат намерен найти судью. — Лазарус кивнул на мой стол: — Вы уже читали отчет?
— Нет пока, — признался я, пролистывая небольшую стопку бумаг на столе. Одна из многочисленных дочерних компаний, входящих в холдинг Гарланда Бентли, производила оборудование для ресторанов быстрого питания. Сеть ресторанов в Техасе собиралась разорвать с ними контракт, мы старались опередить и найти закон, который удержал бы их от этого поступка. Сплошная болтовня. Как же мне надоели гражданские дела…
Я нашел отчет и помахал листком.
— Чем он отличается от первоначального плана?
— Почти ничем, — отозвался Джерри. — Мы добавили пункт по столкновению патентных прав.
— Кто это сделал?
— Лэнс, — кивнул Джерри. — Но я все внимательно изучил. У нас должно получиться.
Один из наших юристов — «станочник» — набросал этот план, и, возможно, всю ночь проводил изыскания, прежде чем создать его. Затем Джерри, мой самый юный партнер — «мыслитель», — внимательно изучил и проанализировал всю информацию. Теперь я — «искатель» — должен был еще раз изучить бумагу, прежде чем запускать ее в работу, поскольку это все-таки был мой клиент. А Гарланд Бентли с удовольствием оплатит все счета. Как же я люблю гражданские дела…
— Завтра играем в баскетбол? — спросил я у Джерри. Каждую среду в обеденный перерыв мы ходили играть.
Он пожал плечами:
— Не знаю, босс. Меня кое-что тревожит.
— Что тревожит? Жена запрещает играть?
— Я переживаю, что мое будущее здесь может оказаться под угрозой, если продолжу водить вас в спортивную школу. Думаю, ваши трусы-джоки так и остались на площадке для игры в баскетбол.
