– А ведь когда-то они были такими, как мы! – прокричал сквозь грохот канонады Тим, выцеливая одного из мертвецов. – И даже охраняли нас и наши дома…
– Долой демагогию, паря! Пали молча, едрить твою в ухо, – проорал сбоку Лабуда, постреливая из автомата короткими очередями.
Их укрытие в виде сгоревшего авто позволяло лучше хорониться от свистящих пуль, чем Трешу за сваей или Вальтеру, просто лежащему на грязном тротуаре. Граната, разорвавшаяся в гуще врага, завершила кульминацию боя. Никогда не отступавшие и не знающие, что такое трусость, зомби валялись в разнообразных позах, некоторые корчились и выгибались в предсмертном брейке. Бойцы из пистолетов добивали их.
Снова, воспользовавшись аптечками, стали зализывать раны, расставили охрану и озирались на оконные проемы пустующих квартир.
– Че-то мне перестало везти, – сокрушенно негодовал Треш, наблюдая, как Злата, предварительно продезинфицировав ранки, бинтует ему ногу. – Все, что летает – все, блин, в меня! Хрень какая-то, не иначе… Кристалл глючит, не выручает, не помогает. Фонариком только его использовать в сумерках, е-мое.
Товарищи успокаивали командира, но некоторые тоже недоумевали, почему мистический амулет вместо помощи владельцу приносит страдания.
– Может, он это… того… потерял силу, там, или сломался? – Лабуда почесал лоб, попутно меняя магазин автомата.
– Ага, скажи еще, срок гарантии истек! – мрачно пошутил Холод, в оптику изучающий другой конец улицы. – Кажись, нам еще предстоит в лазертаг подурачиться. Нас ждут у крепости. Целая засада собралась… Полезли, мляха-муха, на рожон в этот хренов город!
– Так ты сам советовал сюда переться, – сморщился Треш, когда Злата обновляла повязку на его порезанной руке, – может, обратно вернемся и обойдем?
Мужики заржали, Холод насупился и сплюнул.
– Смех смехом, а чего делать-то будем с баррикадой на улице Розы Люксембург?
Бойцы, окружившие руководство отряда и раненых кольцом, снова нервно засмеялись, но вертели головами и водили стволами по сторонам. Над улицей прокаркала ворона, стекло на одном из этажей осыпалось вниз, привлекая к себе внимание парней.
– Бонч-Бруевича еще скажи, – передразнил друга Треш, – шутник ты, Ден! Что, что… пойдем знакомиться с этими Гаврошами на баррикадах революционного Парижа, на брудершафт писать.
– Пить!
– И пить тоже.
Бойцы опять заухали на все лады, трясясь от смеха.
– А ну, следим сектора! – строго бросил Холод, отстраняясь от оптики автомата. – Самоделкин, уже слетал бы туда да выяснил, кто такие и с чем ждут. И вообще – нас ли?
– Так уже кружусь там, – пробурчал инженер, водя джойстиком и корректируя полет дрона. – В нашу сторону торчат стволы. Десяток точно будет. Похоже, это ополчение местное, аккурат из этого красного замка.
– Ха, ну тады это решаемо! А в округе чего творится, ты ж наш Нестеров?
– Чисто. Или, как вы говорите… холодно, – Самоделкин все не мог перейти на «ты» с заместителем по боевой части, хотя в Пади обращение на «вы» считалось некорректным, неким признаком унижения собеседника.
– Холодно ему… щас горячо сделаю! – зло бросил спецназовец и запрокинул ко рту фляжку с водой.
– Ну, все, харэ тут вату катать, пора в гости чапать! – Треш поднялся с лежащего диска автобуса, жестом призвал всех выдвигаться в путь.
Отряд, подхватив носилки с Зимой и поддерживая хромающего Вальтера, схлопотавшего от зомбаков касательную в голень, потопал на восток. Все на тот же восток, где каждое утро вставало солнце, куда пролегал маршрут группы и откуда, возможно, не было дороги назад. Все думали об этом, но никто ни разу не поставил под сомнение резонность операции.
Бойцы шли вперед, туда, где их на этот раз очень ждали!
* * *
Крепость из красного кирпича на самом деле оказалась эпохальным музейным сооружением, бывшей мельницей Шмидта, в стародавние времена снабжавшей огромный Приволжский район мукой лучших сортов. Здание действительно выглядело как замок, почти нисколько не пострадавший от катаклизма. Крепкое, массивное, на перекрестке центральных улиц города – оно стало форпостом для выживших жителей, не лишенных чувства гуманности и сохранивших здравый рассудок. Руины соседних зданий своим убогим видом лишь подчеркивали целостность и красоту мельницы.
Разномастно одетые, бледные, исхудавшие поселенцы встретили группу Треша приветливо, на что юморист Лабуда то ли в шутку, то ли серьезно отметил шепотом:
– Поди изголодались, людоеды? Обрадовались пище, сейчас поручкаются с нами, а потом на сковороду и – в печку? – И тут же на манер сказочной Бабы-яги проквохтал: – О-хо-хо-хо-хо! Русским духом пахнет…
– Иди ты! – Треш с укором посмотрел на сталкера, затем пожал протянутую руку главного ополченца. – Я Треш, а это моя группа. Не волнуйтесь, никаких плохих намерений у нас нет, идем из…
– …Мы в курсе, откуда и кто вы, – перебил сталкера мужчина в видавшей виды потертой куртке с надписью «СарРАН», штопаных джинсах и с дробовиком на плече, – поэтому и ждем.
– Вот как?! – Холод недоуменно взглянул на Треша, затем снова на незнакомца. – Земля слухами полнится?
– Я Доцент и в крепости главный. Пройдемте внутрь, на улице находиться опасно – гарпии налетают да Пупс бродит неподалеку. А еще скоро «черепа» начнут дежурные облавы. У нас вы найдете приют, отдохнете, подлечитесь, помоетесь.
– Хм… С чего вдруг к нам такая милость? Мы друг друга не знаем, кругом враги и смерть, а вы так вдруг благосклонны к пришлым? Нет, спасибо, конечно, но…
– А вы те, кто выдает себя за себя, не клоны и не подстава «черепов». – Доцент нервозно поглядел на небо, затем по сторонам и вновь поторопил сталкера. – Быстрее покинем это место и пройдем в крепость. Можете быть спокойны, обещаю, что ничего плохого с вами там не произойдет!
– Ага, нехай попробуют! – Холод и сам сканировал местность пронзительным взглядом.
Треш жестом поманил отряд за собой, группа миновала пост охраны из трех человек с примитивным оружием: гладкоствольные ружья, топоры, копья. По знаку Доцента пара его людей бросилась помогать носильщикам Зимы. В окне Холод заметил блеск оптики и сделал вывод, что снайпер следит за округой. Отряд покинул площадку перед зданием, окруженную выстроенными по дуге автомобилями, опутанными колючей проволокой, распорками острых кольев и самодельными «ежами» из арматуры. Суровые мужики-часовые проводили гостей пристальными взглядами.
Треш раньше видел мельницы, и на картинках, и в кино, но та, в которой оказался сейчас, не шла ни в какое сравнение с ними. Внутри было тесно и душно от людей. Здание давно превратили в музей, а теперь оно еще и служило форпостом выживших. Поэтому все лишнее убрали, народу набилось много, запах пота и грязного белья заполнил помещения. По меньшей мере человек сто нашли здесь пристанище и защиту от смертельной действительности. Люди в рваном тряпье, худые и изможденные, грязные, больные и большей частью упавшие духом ютились везде, куда падал взгляд. Они вяло занимались рутиной: чинили скарб, готовили скудную еду, лечились, молились и спали, просто лежа вповалку, отрешенно глядели в серый потолок. На некоторое время поселенцы оживились, потухшие было взоры устремились на новоприбывших с какой-то надеждой и восторгом. Оно и понятно – для них чужие бойцы в неплохой экипировке, с отличным оружием, вполне бодрые и свежие, явились сюда для каких-то целей. Может быть, помочь или внести что-то новое и здоровое в никчемное существование горожан!
