Наконец, приверженность поиску многообразия организационных форм обусловливает необходимость проверки едва ли не универсальной в наши дни посылки современных политиков, в соответствии с которой приватизация или передача общественных услуг на исполнение частным фирмам автоматически ведут к повышению их качества. Эта идея получила настолько широкое распространение, что Европейская комиссия отказывается говорить об общественных (государственных) услугах, предлагая использовать термин «услуги, представляющие общий интерес». Европейская комиссия убеждена, что рынок гарантирует поставки товаров и предоставление услуг наивысшего качества. Но, как было показано в предыдущих главах книги, такое положение справедливо только в отношении рынков, на которых существует реальная конкуренция. В большинстве случаев приватизации предоставления общественных услуг о создании или усилении конкуренции не было и речи; данная функция просто передавалась в руки корпораций, что отнюдь не является синонимом рынка. Отсюда возникает пространство для дебатов относительно того, что более выгодно потребителям – общественные услуги или рыночная конкуренция. Вероятно, и то и другое предпочтительнее, чем предоставление услуг поставленным вне конкуренции корпоративным политическим фаворитом. Приватизация или аутсорсинг общественных услуг должны осуществляться только в тех случаях, когда возможность получения конечными пользователями выгод от расширения выбора не вызывает ни малейших сомнений. Отрицательные последствия чрезмерной близости должностных лиц государства и корпораций всегда перевешивают выгоды, которые способны принести приватизация и аутсорсинг в отсутствие конкуренции. Предположим, что государство стремится к повышению эффективности предоставления общественных услуг посредством использования методов, подтвердивших свою действенность в частном секторе. Оно способно решить эту задачу очень просто – достаточно пригласить на соответствующие должности в государственном секторе менеджеров, хорошо зарекомендовавших себя в частном бизнесе. Если государство считает целесообразным привлечь к финансированию инфраструктурных проектов средства частного сектора, то более выгодной для него была бы не приватизация, а выпуск облигаций. Если необходимо усиление конкуренции в предоставлении общественных услуг, во многих случаях у правительства имеется возможность стимулировать более острое соперничество хозяйственных единиц государственного сектора.
Однако здесь мы сталкиваемся с более сложной проблемой. Автор книги «Homo economicus» Даниэль Коэн, критикуя господство экономических идей над человеческой жизнью, утверждает, что поставки некоторых наиболее желанных в постиндустриальных обществах благ, таких как образование, услуги по поддержанию здоровья и некоторые аспекты информационных технологий, могут эффективно осуществляться вне рынка. Более того, рынок далеко не всегда способен обеспечить качественное предоставление этих благ. В настоящее время правительства многих стран предпринимают экстраординарные шаги для того, чтобы навязать корпоративную рыночную модель школам, университетам, больницам и другим учреждениям, предоставляющим услуги в сфере здравоохранения. Для всех этих организаций данная модель является незнакомой, и переход на нее потребует немалых усилий. Схожие «акробатические упражнения» проделываются для того, чтобы искусственно ограничить предложение, а значит создать рынок культурных и информационных продуктов, которые в противном случае можно было бы безвозмездно получить в Интернете. Социал-демократии, как единственной серьезной политической силе, еще не полностью приверженной неолиберальной корпоративной модели, необходимо сосредоточить усилия на изучении и новых, и исторических форм предоставления такого рода услуг.
Короче говоря, развитие в сторону маркетизации не должно подвергаться сомнению в принципе, но мы обязаны пристально наблюдать за этим процессом, выявляя различные несоответствия рынка и связанные с ними в некоторых случаях угрозы. Последние, независимо от того, угрожают ли они потребителям, рабочим или третьим сторонам (как правило, речь идет о таких экстерналиях, как экологический ущерб), образуют основное содержание политики XXI столетия. Подвергшиеся отрицательным воздействиям группы естественным образом обращаются за «лекарствами» к политике. Социал-демократы не могут обещать, что они всегда будут поддерживать жалобы относительно воздействий рынка, но занимаемая ими позиция благоприятствует выступлениям на стороне тех, кто ратует за благие дела. Мы не можем a priori знать, что именно будет считаться благими делами; определение входящих в них составляющих – предмет политических дебатов и борьбы. Но если на этом поле останутся только убежденные неолибералы, то ни о каких дискуссиях и борьбе не может быть и речи. В последние годы данная сфера была особенно богата на события. Внимание групп, которые берут на себя проведение кампаний, привлекали такие проблемы, как рабский и детский труд в цепочках поставок многонациональных корпораций, использование в изготовлении продуктов ингредиентов, опасных для здоровья людей, хищническая эксплуатация природных ресурсов предприятиями пищевой промышленности, а также вопросы охраны окружающей среды. Составной частью этой новой политики являются кампании, нацеленные непосредственно на корпорации, когда государства и партии остаются в стороне. Во многих случаях в ходе таких кампаний поднимаются важные этические вопросы.
Социальная политика и налогообложение
Государство всеобщего благосостояния стало несчастной жертвой неолиберальной пропаганды. Этому во многом способствовала соглашательская позиция многих социал-демократических партий, отказавшихся от борьбы с неолиберальной гегемонией. В наши дни государство всеобщего благосостояния изображается не как комплекс гражданских прав, ассоциирующийся с тем, что мы являемся частичками общенационального сообщества, которое заботится о нас в трудные времена, но как механизм передачи денег от трудящихся тем, кто не желает работать, делая вид, что нетрудоспособен, или прибывшим в страну иммигрантам, присоединившимся к этой и другим группам отъявленных лентяев. Если политики, придерживающиеся социал-демократических воззрений, попытаются сделать ставку на выявление и критику огромного количества искажений роли государства всеобщего благосостояния, они обречены на поражение в конкурентной борьбе с представителями правого политического крыла. Эсдекам следовало бы привлечь внимание избирателей к тому, что многие из нас или наших близких могут стать безвинными жертвами экономических колебаний и других жизненных несчастий. В этих случаях временная помощь со стороны государства всеобщего благосостояния оказалась бы вполне уместной.
Более продуктивной (и вновь бросающей вызов неолиберальному стереотипу) является задача перехода к модели государства всеобщего благосостояния и социальных инвестиций. В сочетании с не менее важной политикой предоставления щедрого по размерам замещающего дохода в периоды безработицы в случае, если мы ожидаем, что трудящиеся должны принять риски рынка труда и изменений, это может стать фирменным знаком социал-демократии, ее важнейшим политическим подходом, позволяющим соединить исторические корни и требования современной повестки дня. Центральную роль в данном случае будет играть дружественная по отношению к семье трудовая политика. Помимо этого, рассматриваемый нами подход включает политику в отношении инфраструктуры, в частности тех ее направлений, которые непосредственно связаны с текущими производительными потребностями (такими как дорожное строительство и подготовка работников); политику формирования предпринимательского государства, более активного и готового к принятию рисков, чем большинство видов деятельности в частном секторе (таких как исследования); и политику улучшения условий жизни в городской среде.
