Тем временем за значительный выкуп Василий освободился из ордынского плена и возвратился на Русь. Шемяка вынужден был уйти в свои города, но ненадолго. Вынужденный собирать для Орды выкуп за себя, Василий II быстро терял поддержку горожан и служилых людей. В феврале 1446 года при полном попустительстве своих слуг Василий был захвачен на богомолье в Троицком монастыре Дмитрием Шемякой, привезен в Москву, ослеплен в отмщение за Василия Косого и сослан в Вологду.
Но и Шемяка не проявил себя на московском престоле дальновидным политиком: продолжение сбора денег для выплаты татарам, восстановление независимости Нижегородского княжества, подчиненного еще Василием I, обещания защиты независимости Новгорода Великого – все это крайне негативно воспринималось московской служилой средой, а в особенности родовитым московским боярством. Вновь начался процесс «отъезда» всех недовольных Шемякой ко двору Василия Темного (это прозвище он получил после ослепления – «темный» = «слепой»), на этот раз в Вологду. Теперь на стороне Василия II выступил Борис Александрович Тверской (их союз был закреплен обручением шестилетнего сына Василия Ивана с четырехлетней дочерью тверского князя) и большинство духовенства.
Поддержка церкви имела для опального князя особую роль, ведь он изгнал в 1439 году митрополита-грека Исидора, поставленного по обычаю на Русскую митрополию в Константинополе и подписавшему в этом сане Флорентийскую унию православных и католических иерархов. После этого собор русских епископов в 1441 году уже без согласия Константинопольского патриарха избрал митрополитом епископа Иону, что стало важным шагом на пути становления самостоятельности русской церкви. В этих трудных для Василия II условиях игумен Кирилло-Белозерского монастыря Трифон снял с князя грех нарушения клятвы, данной Шемяке прилюдно в том, что впредь больше не будет стремиться к великому княжению.
Дмитрий Шемяка не решился сопротивляться столь обширной коалиции и в 1446 году сам покинул Москву. Василий II занял московский престол и не покидал его больше вплоть до своей смерти. Активных военных действий ни Шемяка, ни Василий II больше не предпринимали, но состояние зловещей неопределенности сохранялось вплоть до загадочной смерти Шемяки в Новгороде в 1453 году. Историки полагают, что галицкий князь был отравлен подкупленным московскими людьми поваром.
Междоусобная война сильно разорила страну. Выяснения отношений между князьями вылились в десятки разоренных городов, сотни сгоревших сел. На фоне внутренних неурядиц в Руси вновь выросло влияние Орды. Главным итогом этой длительной усобицы стало утверждение принципа наследования власти по прямой нисходящей линии – от отца к сыну. Василий II, переживший почти тридцатилетнюю войну от начала до конца (редкий для правителей срок), сумел сделать из ее итогов правильные выводы: чтобы избежать усобиц в дальнейшем, он вместе с титулом великого князя выделил старшему сыну Ивану III и более крупную долю наследства, обеспечивая превосходство над младшими братьями.
Глава 11. Войны Ивана III
Военное противоборство Москвы с Казанским ханством во второй половине XV века. Русско-ливонская война 1480–1481 годов.
В 60-х годах XV века общая обстановка на границах вынуждала московского государя форсировать силовое решение конфликта с Казанью, временами (в 1467–1469, 1477–1478, 1485, 1486 и 1487 годах) выливавшегося в настоящие русско-татарские войны.
Уже первый поход воевод Ивана III в какой-то степени задевал интересы Казанского ханства, ибо нацелен был на подвластных волжским татарам черемисов.
Вступив на престол 17 марта 1462 года, после смерти отца Василия II, великий князь отправляет своих воевод Бориса Кожанова и Бориса Матвеевича Слепого Тютчева на Черемисскую землю и Великую Пермь. С ними выступили устюжское, вологодское и галицкое ополчение. Описывая этот поход, автор Архангелогородского летописца рассказал, что «шли воеводы мимо Устюг[а] к Вятке, а по Вятке вниз, а по Каме вверх в Великую Пермь». Результаты экспедиции остались неизвестными, но по реакции противника можно судить, что она удалась, так как «того же лета рать черемисская с тотары казаньскими (!) приходили на Устюжъскии уезд, на верх Югу реки, на волость на Лоху, повоивали, в полон повели много руских голов». Но устюжане смогли настичь нападавших, побить их, «а полон назад отполонили»
[103]
. В несколько более сжатом виде о походе Кожанова и Тютчева и ответном нападении черемисов на Верхоужье сообщается во второй редакции Устюжского летописца и Летописце Льва Вологдина. Единственным отличием их от Архангелогородского летописца является указание на боярский чин Бориса Кожанова
[104]
.
Поход 1462 года, как и другие операции первого периода правления Ивана III, был осуществлен еще в условиях старой, «устоявшейся военной системы», силами земского ополчения северорусских городов «с вероятным участием служилых людей и во главе с воеводами великого князя». Из сообщений летописцев совершенно ясно, что поход совершался по рекам, на кораблях, пройдено оказалось в общем счете не менее 1000 верст
[105]
.
* * *
Начало полномасштабным войнам с Казанью было положено в 1467 году, во время очередного династического кризиса в этом татарском юрте. Русское правительство решило вмешаться во внутренние дела ханства, чтобы поддержать династические права на казанский престол Касима, одного из сыновей хана Улуг-Мухаммеда. За пять лет до этого, в 1452 году, он был изгнан своим старшим братом Махмудом (Махмутеком; в русских летописях Мамутяком) и укрылся в русских владениях. Именно на выделенных Василием II беглому чингизиду землях на реке Оке возникло Касимовское ханство, находившееся в полной вассальной зависимости от Москвы. Центром этого анклава стал Городец-Мещерский, вскоре (в 1474 году) в честь обосновавшегося в нем хана переименованный в Касимов. Новое удельное ханство на Оке стало местом поселения представителей знатных татарских родов, по тем или иным причинам покинувших свои родные улусы. На протяжении XV–XVI веков касимовские «царевичи» и мурзы постоянно использовались московскими государями в осуществлении их планов завоевания соседних татарских ханств, привлекались к участию в боевых действиях на западных и северо-западных рубежах.
С точки зрения Ивана III, удобный момент для вмешательства в казанские дела наступил в 1467 году, когда умер правивший в Казани старший сын Махмуда (Махмутека), бездетный хан Халиль, и на престол взошел его младший брат Ибрагим (Обреим). Часть казанской знати во главе с князем Абдуллой-Муэмином (Авдул-Мамона), недовольная новым «царем», решила в противовес Ибрагиму поддержать права его дяди Касима
[106]
и пригласила этого изгнанника вернуться на родную землю и занять ханский трон. Осуществить это предприятие претендент мог только при военной помощи великого князя Ивана III, которая и была ему оказана.
