– Вот, в наследство, – сунул он какой-то твердый и влажный камешек ей в руку. – Уж позаботься о нем, красотка.
А затем развернулся и ушел, темным демоном шагая в россыпи ярких искр.
Скипидар вспыхнул, и в небо взлетел столб алого пламени, освещая ночь не хуже солнца.
Брианна подняла мушкет, держа палец на спусковом крючке. Всего двадцать ярдов, она не промажет.
…Не от твоей руки…
Она опустила ружье, позволяя Боннету уйти.
Склад пылал целиком, жаркий ветер сдувал упавшие на лицо волосы.
«Там, выше по реке, есть корабль» – так он сказал. Пламя уже дотянулось до другого берега, распускаясь диковинным пылающим садом. Никто не сможет перебраться через эту огненную стену.
Брианна разжала руку и взглянула на прощальный дар Боннета. На ладони лежал черный алмаз, в гранях которого отражались алые всполохи.
Часть двенадцатая
Я тебя люблю
Глава 63
Прощение
Поместье «Горная река», май 1770 года
– Нет, она самая упрямая женщина на свете!
Брианна ворвалась в спальню подобно фрегату под всеми парусами и рухнула на диванчик возле кровати.
Грей приоткрыл один глаз, выглядывая из-под повязок, увивавших голову пышным тюрбаном.
– Ваша тетя?
– Кто ж еще?
– Ну, вдруг вы в зеркало посмотрели… – улыбнулся он, и Брианна невольно последовала его примеру.
– Все ее чертово завещание! Я сказала, что не желаю получать в наследство «Горную реку». Мне не нужны рабы… А она меня не слушает! Просто улыбается, будто я капризный ребенок, и уверяет, что со временем я обязательно передумаю. Я! Передумаю! – фыркнула Брианна и заерзала, устраиваясь поудобнее. – Что же мне делать?..
– Ничего.
– Как это ничего?!
– Начнем с того, что я весьма удивлюсь, если ваша тетушка вдруг решит умереть. Как по мне, некоторые шотландские горцы владеют секретом бессмертия. Однако… – нетерпеливым жестом Грей велел Брианне молчать, – …если миссис Кэмерон решит-таки перейти в мир иной, по-прежнему упорствуя в заблуждении, будто из вас выйдет хорошая хозяйка…
– А это не так? – оскорбилась Брианна.
– С плантацией подобных размеров без рабов не справиться, а вы не желаете владеть ими по неким этическим соображениям… На мой взгляд, это странно – на квакершу вы не похожи. – Он прищурился, окидывая взглядом необъятную фигуру Брианны, окутанную ярдами сиреневого муслина. – Впрочем, вернемся к теме… Раз вы не желаете иметь рабов, их всегда можно освободить.
– Только не в Северной Каролине. Местные законы…
– Верно, не в Северной Каролине, – терпеливо согласился Грей. – Если вдруг выйдет так, что вам достанутся рабы, вы просто-напросто продадите их мне.
– Тогда…
– А я заберу их в Вирджинию, где законы не столь строги. После освобождения вы вернете мне деньги и останетесь совершенно без средств к существованию – что, похоже, является основной целью вашей жизни… не считая того, чтобы лишить себя семейного счастья, отказавшись выйти замуж за любимого мужчину.
Брианна хмуро сминала юбку, поглядывая на перстень с сапфиром.
– Обещаю, что сперва его выслушаю. Хотя… – она метнула на лорда Джона гневный взгляд, – это самый настоящий шантаж!
– О да, причем весьма эффективный. Пробитый череп – невысокая цена за усмирение кого-то из Фрейзеров.
– Только выслушаю! – продолжила она, пропуская ехидный комментарий мимо ушей. – Впрочем, вряд ли он согласится… Вот вы смогли бы? Воспитывать чужого ребенка как своего собственного?
– Из любви к его родителю? Полагаю, что да. – Грей вдруг открыл оба глаза и расплылся в широкой улыбке. – На самом деле у меня сложилось впечатление, что я последнее время только этим и занимаюсь.
Рассеянно моргнув, Брианна залилась краской до самых ушей. С румянцем она выглядела совершенно очаровательной.
– Вы обо мне? Ну… может, и так, но ведь я-то не ребенок, и вам не надо делать вид, будто я ваша дочь. – Она посмотрела Грею в глаза. – Надеюсь, вы пошли на это не только ради моего отца.
– Нет, не только, – помолчав немного, признался Грей и с тихим стоном упал на подушки.
– Вам плохо? – всполошилась Брианна. – Может, что-нибудь принести? Чаю? Или горячий компресс?
– Нет, от него головная боль лишь усиливается. Просто свет режет глаза.
Он снова зажмурился и после некоторой паузы продолжил:
– Скажите-ка… С чего вы решили, что мужчина не может заботиться о ребенке, даже если тот – не плод его чресел? И между прочим, дорогая моя, говорил я вовсе не о вас. Мой сын – точнее, пасынок – на самом деле племянник моей покойной супруги. По трагической случайности его родители умерли практически в один день, и мальчика воспитывала Изабель. Я женился на ней, когда Уилли исполнилось шесть лет. Как видите, кровные узы нас с ним не связывают – и все же если кто-то рискнет назвать его не моим сыном, я тотчас же брошу этому наглецу вызов.
– Понятно, – спустя мгновение пробормотала Брианна. – Простите, я не знала…
Она задумчиво покрутила кольцо на пальце.
– Я вот думаю… Наверное, меня больше волнует не то, как Роджер воспримет новость о ребенке. Если быть до конца честной…
– Опять честной. Смилуйся надо мной, Господь, – буркнул Грей.
– Если быть до конца честной, – с нажимом повторила Брианна, – я больше переживаю из-за того, что ждет нас – меня и Роджера. – Она замялась было, но все-таки рискнула признаться: – Я не знала, что Джейми Фрейзер – мой отец. После восстания Стюарта родители расстались. Мать снова вышла замуж. Так что отцом для меня стал Фрэнк Рэндалл. И узнала я правду лишь после его смерти.
– О… – Грею становилось интереснее с каждым словом. – И этот Рэндалл – он плохо с вами обращался?
– Нет! Он был… замечательным. Он был лучшим отцом на свете! Просто… я считала, что у родителей счастливый брак. Они заботились друг о друге, уважали… Я думала, у них все прекрасно.
Лорд Джон почесал бинты. Врач обрил ему голову, и та теперь ужасно зудела, что еще больше уязвляло самолюбие.
– Простите, не вижу связи с сегодняшним днем.
Брианна вздохнула.
– Потом отец умер, и мы узнали, что Джейми Фрейзер жив. Мать поехала к нему. Я отправилась за ней. И у них… Знаете, у них ведь все иначе. Они так смотрят друг на друга… С папой такого не было.
– Ах да…
Грей помрачнел. Он и сам замечал эти взгляды. В первый раз он еле сдержался, чтобы не убить Клэр Фрейзер на месте.
– Вы же знаете, как редко это бывает? – тихо спросил он. – Вот такая взаимная страсть?
