Книга Барабаны осени. Книга 2. Загадки прошлого, страница 25. Автор книги Диана Гэблдон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Барабаны осени. Книга 2. Загадки прошлого»

Cтраница 25

Крошечная девочка вела за руки двоих младших братьев.

– Можно, a leannan, – ответил Роджер. – Только ты следи за парнями.

Она кивнула, и все трое побежали прочь. Перед тем как подняться на цыпочки и дотронуться до подковы, прибитой к мачте на счастье, дети тревожно оглянулись по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Подкова обещала защиту и исцеление, матери часто посылали к ней хилых малышей.

Им лучше бы принимать железо внутрь, подумал Роджер, разглядывая сыпь на мучнисто-белых лицах и слушая жалобы на зуд, крошащиеся зубы и жар. Он вернулся к работе, черпаком разливая воду по ведрам и мискам, которые подставляли ему пассажиры. Эмигранты жили на одной овсянке, а многие из них лишь на сушеном горохе, размоченном в воде, и безвкусных сухарях – вот и вся провизия, которую им выдавали на борту.

Однако на это не жаловались: вода была чистой, сухари не плесневелыми, и если порции были не слишком щедрыми, не были они и скупыми. Экипаж питался лучше – мясной похлебкой с добавлением лука. Роджер провел языком по деснам – так он проверял их состояние каждые несколько дней. Почти все время во рту стоял слабый привкус железа, десны начали кровоточить из-за отсутствия свежих овощей.

Тем не менее зубы прочно сидели на месте, суставы и ногти были в порядке – не то что у некоторых ребят из команды, которые показывали ему распухшие суставы и посиневшие ногти. Роджер изучил вопрос во время недель ожидания: здоровый взрослый мужчина мог выдержать от трех до шести месяцев дефицита витаминов, прежде чем проявятся симптомы. При хорошей погоде плавание продлится не дольше двух месяцев.

– Завтра будет хорошая погода, правда? – Роджер вздрогнул, словно кто-то прочел его мысли, и оглянулся. Говорила та самая очаровательная шатенка, которой он восхищался на пристани в Инвернессе. Друзья называли ее Мораг.

– Надеюсь. – Он принял у нее ведро с ответной улыбкой. – А почему вы так думаете?

Она кивнула подбородком.

– На небе за старой луной видна новая, на суше это значит, что будет хорошая погода. Думаю, в море то же самое, разве нет?

– Не трать время на болтовню, девчонка, спроси у него! – прошипела Мораг на ухо немолодая женщина. – Давай!

– Не буду, сказала же, что не буду!

– До чего ты упряма!.. – Женщина смело шагнула вперед. – Ладно, если не хочешь, спрошу сама! – Она положила широкую ладонь на плечо Роджеру и улыбнулась ему. – Как тебя зовут, парень?

– Маккензи, мэм, – почтительно сказал Роджер, сдерживая улыбку.

– Ах, ты из Маккензи!.. Видишь, Мораг, он приходится родней твоему мужу и наверняка будет рад оказать услугу!.. У нее грудной ребенок, и она умирает от жажды. Женщине надо пить, когда кормит грудью, а то молоко свернется, а глупышка не решается попросить у вас чуток больше воды. Здесь же никому не жалко, а? – спросила она риторически, обернувшись к очереди. Неудивительно, что все, как марионетки, покачали головами.

Даже в темноте было видно, что Мораг вспыхнула. Плотно сжав губы, она приняла от Роджера до краев наполненное ведро воды и коротко ему кивнула.

– Благодарю вас, мистер Маккензи.

Она не смотрела на него, пока не дошла до люка, ведущего в трюм, затем оглянулась через плечо с такой благодарной улыбкой, что Роджеру стало тепло, несмотря на холодный ветер, который продувал насквозь даже через куртку и рубашку.

Ему было жаль, что вода закончилась, и эмигранты спустились вниз, закрыв за собой люк на ночь. Он знал, что они рассказывали всякие истории и пели песни, чтобы скоротать время, и многое бы отдал за то, чтобы их послушать. Не только из любопытства, скорее, из-за тоски. Он не жалел их за то, что они были бедны и полны страха перед будущим, он завидовал, что между ними была связь.

Однако капитан, экипаж, пассажиры и даже самое важное – погода – занимали только часть мыслей Роджера. День и ночь, промокший или сухой, голодный или сытый, он думал о Брианне.

Роджер спустился в столовую, когда прозвучал сигнал к ужину, и поел, не замечая вкуса еды. Ему предстояла вторая вахта, и после ужина он отправился в койку, избрав одиночество и покой вместо возможности поболтать с другими матросами в кубрике.

Одиночество, конечно, было иллюзией. Мягко покачиваясь в гамаке, он чувствовал, как ворочается сосед, даже через рубашку ощущая жар исходящего потом сонного тела. На каждого приходилось не более восемнадцати дюймов; когда Роджер лежал на спине, плечи выходили за отведенную ему территорию на добрых два дюйма с каждой стороны.

Проспав две ночи посередине, он постоянно просыпался от пинков и брани соседей; в конце концов, Роджера уложили к стене, чтобы он мешал только одному. Он научился спать на боку, прижавшись к деревянной перегородке, и прислушиваться к укачивающему поскрипыванию корабля, не обращая внимания на людской гомон.

Корабль таил в себе музыку. Мачты и канаты пели на ветру, деревянные борта скрипели с каждым взлетом и падением, в трюме перестукивались бочки и ящики, из кубрика и пассажирского отсека доносился гул голосов. Глядя на темную перегородку, куда изредка падал свет фонаря, качающегося над головой, Роджер представлял себе Брианну: ее лицо, фигуру и волосы. Она стояла перед ним, как живая, как настоящая. Слишком настоящая.

Да, он легко мог вызвать в памяти ее лицо. Узнать ее чувства и мысли было гораздо труднее.

Уйдя через камни, Брианна забрала его покой. Роджер жил, постоянно мучаясь страхом и гневом, острая боль разъедала душевные раны. Одни и те же вопросы вертелись в голове, словно змея, пытавшаяся ухватить собственный хвост. А ответов не было.

Зачем она ушла? Что она делает? Почему не сказала ему?

Роджер прекрасно знал, что такое одиночество. Наверное, это было одной из причин, почему они потянулись друг к другу.

Клэр тоже знала, подумал он вдруг. Она была сиротой, потеряла дядю, пусть в это время уже и была замужем. Однако на время войны они с мужем расстались… Да, она многое знала об одиночестве. И именно поэтому позаботилась о том, чтобы Бри не осталась одна, хотела увериться, что ее дочь любима.

В течение дня Роджера отвлекала работа, подавляя растущие потребности тела. Но ночью… Брианна стояла перед ним, слишком настоящая.

Он не колебался. Едва поняв, что произошло, он решил последовать за ней. Правда, порой он не был уверен, спасет ее или станет объектом жестокого отказа. Хуже всего не одиночество, подумал Роджер, вновь ощутив тревогу; хуже всего сомнения. Сомнения в собственных чувствах и в чувствах Брианны.

Впервые он понял, что она имела в виду, приняв решение ему отказать. Однако мудрость это или просто страх? Если бы ей не удалось пройти через камни, она бы вернулась к нему? Или отправилась искать что-то другое?

Отчаянный шаг – швырнуть сердце через океан, чтобы другой на том конце подхватил его. Сердце Роджера все еще летело сквозь пустоту, без всякой уверенности в том, что с другой стороны его подхватят. Но все же летело.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация