— Муж у нее умер… Ну и дела. А меня-то маменька уверяла, что тихое местечко. Месяца еще не служу, а у них уже и кража, и убийство, а теперь вот и еще одна смерть… Тревожно как-то. Даже и не знаю, стоит ли на мамино предложение и соглашаться, может, уехать нам всем отсюда лучше?
И посмотрев вслед Кате, он снова покачал головой:
— А эта чего убежала? Если панихидку по покойному заказать, так это и я оформить мог.
И наивный юноша вернулся к делам, так и не приведя свои мысли в согласие со своим сердцем. С одной стороны, ему хотелось обрести спокойное место службы, а с другой стороны, мама права. Хорошие места нынче на дороге не валяются. Теперь священников столько, что на всех хороших приходов не хватает. Ну а ехать куда-нибудь за Уральские горы или вовсе в край гейзеров и вулканов, чтобы сеять там доброе и вечное, но без газа и проводного электричества в собственном доме, молодому священнику не очень-то хотелось. Ну, не тянуло его в такие места, что тут поделаешь. Сердцу ведь не прикажешь.
Вот и получалось, что другого выхода, кроме как послушать маму и сестру, у него просто не было. И хоть не лежало сердце у него к задуманному, но, с другой стороны, так ведь будет всем только лучше. И ему, и сестре, и матушке, и уж конечно, в первую очередь отцу Андрею, которого юноша успел полюбить, словно родного. А если он им и впрямь станет родным, вот будет им всем счастье!
Немножко юношу смущала позиция самого отца Андрея в этом вопросе. Но если сейчас окажется, что в Дубочках новый покойник, возможно, Андрей и сам не захочет тут оставаться? Молодой человек совсем забыл о своих недавних рассуждениях, благодаря которым он сам решил остаться в Дубочках. Но будучи не очень умным, он полагал, что те дельные и здравые мысли, которые пришли в голову ему самому, нипочем не могут посетить головы других. Ну, они же к нему первому пришли, значит, у него на них все права.
Катя нашла отца Андрея, он сидел на камне, горестно обхватив голову руками.
— Отец Андрей…
Это не помогло. И тогда Катя произнесла то, что ей давно хотелось сказать:
— Андрей… — ласково позвала она. — Андрюша. Взгляни на меня.
Молодой человек поднял голову.
— Это вы…
— Говори мне «ты», кроме нас, тут никого нет. К чему весь этот официоз?
— Я вам… то есть тебе нужен?
— Нужен, — с жаром подтвердила Катя. — Очень нужен! Ты даже сам не подозреваешь, насколько ты мне нужен!
Священник посмотрел на нее с удивлением:
— А что случилось?
Катя собиралась сказать ему одно, но ей вдруг так стало жаль поникшего священника, что вместо этого она выпалила:
— Я знаю, как тебе вернуть свою икону!
— Знаешь?
— Только боюсь, что тебе мой способ не очень понравится.
— Мне уже все равно, — твердо произнес священник. — Если убивать никого не понадобится, то я готов.
— Убивать не понадобится, а вот пожар небольшой устроить придется.
— Поджог?
В голосе отца Андрея уже не слышалось той твердости, которую он демонстрировал всего несколько секунд назад.
— Тут? В Дубочках?
— Да.
— Но Василий Петрович…
— Его мы уговорим.
— Ах, если с его согласия, тогда я на все согласен!
Священник снова воспрянул духом.
— А в чем заключается план?
— Ночью увидишь, — пообещала ему Катя. — Только дай мне слово, если все получится, ты тоже мне поможешь.
— Даю! Все что угодно, если икона будет найдена. Я для тебя сделаю все, что пожелаешь!
— Отлично. Ну, тогда увидимся вечером.
— А сейчас что?
— Поздно вечером. Будь дома.
Катя уже знала, что у священника есть свой домик, располагающийся в непосредственной близости от церкви. Весьма просторный и красивый, полностью укомплектованный всем необходимым и комфортный для проживания, этот дом был предметом гордости Василия Петровича, который полагал, что, создав отличные бытовые условия для священнослужителя в своем поселке, он раз и навсегда решил проблему духовного отца для всех жителей. Но не тут-то было. Дом был, а вот священники в Дубочках что-то не приживались.
Вроде бы когда приезжали, все им тут нравилось. Места — дивная красота! Люди — прелесть! Хозяева — сама щедрость! Казалось бы, служи себе на здоровье, а вот не получалось. И в чем тут была закавыка, сказать никто не брался. Обстоятельства, которые вынуждали священников оставлять полюбившийся им край и поместье, всякий раз бывали разными. Ничего трагического, очень хорошо понятые жизненные обстоятельства. Вот только складывались они так, что что-то очень уж часто священникам приходилось паковать свои пожитки и перебираться в другие приходы.
Поэтому Василий Петрович внимательно выслушал план Кати.
— Не знаю…
— Если вы не согласитесь, отцу Андрею грозит ссылка.
— Терять отца Андрея мне бы не хотелось, — признался Василий Петрович. — Но поджог…
— Так пожара и не будет. Достаточно одного лишь дыма.
— И ты уверена, что это поможет?
— Если это не поможет, тогда я уж и не знаю. Но мне кажется, что все получится.
— Хм… Ну, ладно. Что тебе для твоего плана нужно? Дымовухи?
— Одной штуки, я думаю, хватит.
— Да чего там… бери три, не жалко, — расщедрился Василий Петрович, который вообще любил, чтобы все делалось с размахом. — Сейчас позвоню Ване, попрошу, чтобы он дал тебе пару-тройку своих ребят. Ну, для общего руководства и наблюдения.
Так и получилось, что к одиннадцати часам ночи Катя в сопровождении двоих молодых и крепких ребят из службы охраны поселка стояла возле дома священника.
И когда тот вышел, Катя скорчила зловещую физиономию и пробормотала страшным голосом:
— Пора!
— Что-то я боюсь.
— Надеюсь, ты никому не говорил про наш план?
— Нет. А вот ты, я вижу, говорила?
— Это ребята Вани.
— Ах, Вани.
— Да, Ивана Сергеевича.
Даже в темноте было видно, как изменилось выражение лица священника, когда Катя упомянула начальника охраны. Отец Андрей выглядел так, словно у него заболел живот, и причем очень сильно. Хотя кто его знает, может, действительно заболел? Дело-то, на которое им предстояло отправиться, было нешуточным. И если не получится, то в поселке завтра утром будет новый скандал.
— Помолитесь за нас всех, святой отец, — неожиданно произнес один из охранников.
Эту фразу он явно слышал в каком-то кинофильме, она ему понравилась, и парень был доволен, что нашелся повод к месту вставить ее в разговор. Но отец Андрей откликнулся на его просьбу, горячо и с жаром воскликнув:
