Уссер вдруг резко повернулся к Готтхильфу, и тот сжал в кармане рукоятку «браунинга». Но Семён ничего делать не стал – напротив, оборотился к хозяину спиной. Он через окно проверил свои посты во дворе. Издевается, гад, ведь прекрасно знает, куда выходят окна!.. И как жаль, что не прикончить его тут же, даже если он не отыщет Андрея! С уважаемым человеком обращается, как со своим должником и подчинённым. А ведь, на самом деле. Уссер сам у Филиппа в долгу, и об этом прекрасно знает.
Но почему он так нагло себя ведёт? Нарывается? Для чего? Думает, что Обер побоится его «быков»? В Казахстане ещё не с такими приходилось иметь дело. И ничего, все они умерли. Кроме того, Филипп ведь работает автономно, и никаких клятв верности никому не давал. Неужели зимняя история с золотом выплыла? Но тогда боссы действовали бы по-другому…
– Филипп, дорогой, пойдёмте на кухню! – наконец сдался Уссер. – Я ведь действительно по делу.
Голос ночного гостя прозвучал, как обычно – буднично, даже устало. Скорее всего, он и сам был рад, что никого не нашёл, потому что Обер не стал бы хлопать ушами. Но для очистки совести и собственной безопасности нужно было подстраховаться. Разумеется, ни есть, ни пить в гостях у отравителя Семён не стал. Он даже не сел на табуретку, а прислонился задом к столу-тумбе, стоящему под навесным шкафчиком с посудой.
– Филипп, я в очередной раз умоляю вас о помощи! Даже не прошу, а именно умоляю! Слишком важное дело, и ошибиться нельзя. Я вам всё объясню подробно. Для этого нужно было убедиться, что в квартире больше никого нет.
– А на слово вы не могли мне поверить? – Филипп скривил рот с зажатой в нём сигаретой. В голову колотило от бешенства, и нужно было скорее закурить.
– Ну, мы же живые люди! Вдруг всё-таки женщина в гостях, а вы стесняетесь?
– Семён Ильич, у меня для этой самой штуки есть своя законная жена. А всякие отбросы я с панели не подбираю. Брезгливый очень, извините уж. Да и фельдшером работал – всё про «веню» знаю. Итак, что у вас?
– Произошла прескверная история. Вы знаете, что за хазой Веталя на Бронницкой следят, причём плотно?
– Нет, не знаю. Я с ним давно не встречался. И кто следит?
– Менты, кто ж ещё… – Уссер подвигал задницей, отчего дверца тумбы закрылась. Филипп подумал, что Семён почему-то не пошарил и там. Видимо, тумба показалась ему слишком тесной для взрослого человека. – Он сейчас живёт у Моны. А домой не суётся. Там давно уже засада. Так вот, там же, на Загородном, оказалось, обитает Стас Масленников, бывший таксист и спекулянт водкой. Веталь пригрел его в своё время – себе на голову. Стас до последнего времени служил ему верно. Недавно женился на неописуемой красавице. Я в ресторане мельком видел… Настоящая Ундина! Ещё удивился, как такая девочка за Стаса пошла. А оказалось, что она – сирота, из Ивановской области. Выросла в деревне, и родителей своих не знает. Судя по её внешности, они были людьми не простыми. Это же тонкая работа, Филипп! Вы бы видели – фигура, шея, плечи, ножки… Хоть сейчас на конкурс красоты! А глаза… Как у лани, и цвета невероятного… То ли изумруд, то ли сапфир… – Уссер плотоядно облизнулся, и Филипп подумал, что девочка скоро окажется в его постели. На Стаса можно и наплевать – куда он денется? – Так вот, как я понял, Масленников связался с легавкой. Тоже попался к Бладу на крючок. А Веталь, фанера, проморгал. Понял, когда уже было поздно.
– А на каком, собственно, основании вы подозреваете Стаса? Если со слов Дездемоны, то ей везде шпионы мерещатся. Это всё несерьёзно…
– Ну, положим, Веталю докумекать нетрудно. А Стас заподозрил неладное, хотел удавиться, но неудачно. Это было дня три назад – тогда Веталь его в последний раз видел. Наверное, намекнул, что доверия больше нет, и у парня крыша съехала. Он что-то всё время бормотал в больнице, орал, чтобы его защитили от убийц. Нервы у него не выдержали, жидкий оказался. Поместили его в психушку…
– А дальше? – Готтхильф сел за стол, придвинул к себе пепельницу. – Пролог захватывающий. И каковы планы Веталя?
– Кабы я знал! – Уссер завёл глаза к потолку.
Он всё-таки сел напротив хозяина, платиновым с бирюзой перстнем почесал угол правого глаза. Потом отрезал кончик от сигары, но зажечь её сразу не смог; спичка сгорела почти полностью.
– Сегодня ночью случилось два жутких события. Во-первых, накануне Стас потребовал в больнице свидания – с Озирским. А верные люди Веталю стукнули. И он решил дело прикрыть. Когда Масленникову во встрече отказали, он впал в буйство. Стал кидаться на врачей и соседей по палате, кого-то за ногу укусил. Рожу свою в кровь исцарапал. Короче, надели на него смирительную рубашку и накололи разными медикаментами. Один из уколов проплатил Веталь. Ну, Стасик подёргался и затих навсегда. Вот так, Филипп. Веталю раньше надо было так поступить.
– Значит, Масленников умер? Тогда его вдова – ваша, Семён.
– Мне сейчас, к сожалению, не до того, – печально ответил Уссер. – Стас-то много чего успел наорать. Всё требовал пригласить в психушку ментов, гебешников. Уверял, что связан с мафией. Мол, никакой он не придурок, и может это доказать. У него в доме скрывается известный «авторитет» Веталь Холодаев…
– Сдал Веталя? Вот так, перед всеми?
– Получается. В больнице его адрес знают, и просто так дело не заглохнет. Так я думал днём, и как в воду глядел. Ждать пришлось совсем недолго. Веталь тоже оборзел, приказал стрелять в каждого, кто покажется подозрительным. Забаррикадировался в квартире, всё время с «волыной» – и жрёт, и спит. Веталю бы сейчас притихнуть, затаиться. Но вы его характер знаете! Так вот, вчерашним вечером на мотоцикле к тому дому приехали два чувака. Они не сняли шлемов, так и шли по двору. Но есть большая вероятность, что один из них был Блад. Тогда как раз гроза заходила, и люди со двора разбежались. Аленицын Виктор, начальник охраны Веталя, три раза шмальнул по ним. Хотел обеих замочить, но все три раза попал в одного. Да и то, вроде, чувак в больницу уехал живым. Уж шмаляешь, так шмаляй, чтобы сразу – на Луну, верно? Или тихо сиди и дыши через раз. Веталь-то уверен, что менты шли по его душу. Но даже если это и так, надо разумно себя вести. Из окон спокойно могли всё увидеть…
– А если это были не менты? – Готтхильф наконец-то получил предлог длинно и грязно выругаться. Уссер взглянул на него с уважением. – По нему по самому «дурка» плачет…
– Вот и я говорю! Короче, раненого забрали, а другой поднялся в квартиру к Масленниковым. Через полчаса он вышел, сел на мотоцикл и уехал. Тут Веталь оказался прав – они действительно связаны со Стасом. А сегодня красотка Клава их встречала. Ну, за мотоциклом поехали наши люди. Нашли его в вашем дворе, неподалёку от подъезда…
– Ах, вот почему вы шмон здесь устроили! – Готтхильф нервно усмехнулся. – А Веталь виноват, что в его двор вчера менты пожаловали? Если он и замазан, то косвенно. Во всяком случае, у меня нет основания подозревать его в чём-то серьёзном. Если за ним следят, то почему бы и меня не прихватить? Вам это в голову не пришло, Семён Ильич? Тогда уж весь дом извольте обыскать, или хотя бы этот подъезд. Двадцать квартир – до утра не справитесь.
