Теперь жильё надо будет расширять. Вдвоём, да ещё с сыном, мы здесь не поместимся. Значит, правильно сделала, что не зарегистрировалась в «студии». Но об этом ещё рано думать. Неизвестно ещё, что дядюшка отмочит. А без него мне обмен не вытянуть.
Конечно, «Мадонну» я скинула. Слишком фривольно для дяди и провокативно. Особенно если он уже всё знает… Схватила первое попавшееся – простую рубашку цвета нежной фуксии, с карманом на груди, и джинсы. Заодно обмерила талию – пока никаких изменений. А вот груди уже болят. Особенно та, в которой уплотнение.
Дядюшка влетел вихрем, тут же открыл кейс, достал футляр с флэшкой. Он был в штатском. Прекрасный синий костюм делал генерала ещё выше и стройней. Быстро чмокнув меня в лоб, дядя осмотрел почти зажившие царапины, потрепал по волосам. Нет, похоже, он пока ничего не знает…
– Из душа тебя вытащил? – сразу догадался он. Это было нетрудно – мои космы висели мокрыми сосульками. – Никого сейчас не ждёшь? Время есть?
– Да навалом! Кофе хочешь? – Я знала его слабость к этому напитку.
– Кофе я всегда хочу. – Дядины глаза горели торжеством. Я тоже повеселела – грозу пока пронесло. – Тебе получше?
– Мне совсем хорошо. – Я тут же поставила кофеварку, полезла за специями. Потом кивнула на футляр с флэшкой. – Дядь Сева, а что ты такое принёс интересное?
– А-а, это запись двух допросов. Ты должна быть в курсе. Хотя бы как субъект похищения…
– «Следак» чего-то добился? – предположила я. – Богдан на него очень надеялся.
– И правильно делал. Считай, что свою часть работы Круподёров выполнил. Теперь вам с Богданом надо включаться.
– Нам?.. – Признаться, я этого не ждала. Впрочем, с Михоном мы уже ходили к Наде Черединовой. Куда теперь пойдём с Богданом?
– Вот, гляди. – Дядя скинул пиджак, остался в молочно-голубой рубашке с сапфировым галстуком.
Он моментально сунул флэшку в комп, вывел на экран изображение. Я тем временем принесла чашечки Ломоносовского фарфора, оставшиеся от материнской родни.
– Классен и Водовозов сидели в «камерах-разработках». Там круглосуточно всё «пишется». Подсадные вели с ними разговоры «по душам». И Круподёров, изучив материалы, выработал тактику допросов. На каждого свою – ведь ребята совершенно разные по психотипу. Теперь они для «следака» – как лягушата под микроскопом.
Дядя «мышкой» гонял изображение туда-сюда и ждал, пока я сварю кофе по-турецки. Себе я сделала чай с травами – на всякий случай.
– Ну, Марьяна, какая же ты молодец! – Дядя не верил своим глазам. – Раньше приходил, накурено – хоть топор вешай. А сейчас свежими листиками пахнет, как и положено весной.
– Это я ветки в вазочку поставила…
– А-а! И то странно – на деревьях-то почти ничего нет. Решил, что с лесов нагнало. Наверное, и пить бросила? Не похоже, что квасила сейчас.
– Вот ещё! – Я сморщила нос. – Так на раз-два «синюхой» станешь. Хватит травиться!
– Вот это правильно! – воскликнул потрясённый дядя. – Прямо какое-то пасхальное чудо. Преображение – и только. Ладно, садись рядом со мной и наблюдай. Вот Круподёров за столом. А это – Классен. Да и ты сама его знаешь. У Сашки, кстати, после той погони какие-то припадки пошли. Похоже, что не симулирует. Но сейчас не о том речь. Ты погляди, как надо допрашивать. А Сафин, хоть и умный парень, всё время будто чего-то стеснялся. У нас ведь на инородцев свысока смотрят. А от них любви ждут…
За столом, среди которого лежала раскрытая папка с делом, сидел плотный мужчина, возрастом за «полтос». Был он лысоватый, круглощёкий, весь какой-то ядрёный – как гриб-боровик. Пиджак он по-простому снял, повесил на спинку кресла. Остался в белой рубашке с серым, в квадратик, галстуком, и в серой же жилетке. Рядом с его локтем лежали ключница, визитница и зажим для денег – из натуральной чёрной кожи.
Классен маялся напротив. Он был в трёхцветном спортивном костюме «Рибок». С тех пор, как мы виделись, чел сильно сдал. Похудел, даже состарился. Будто не месяц прошёл, а несколько лет. Я взглянула на таймер. Это было вчера, в четвёртом часу дня. Классен, похоже, очень устал. Зато Круподёров, встав из-за стола, расхаживал по кабинету упругим солдатским шагом. Ради справедливости скажу, что и Саша не терял присутствия духа.
– Мне не надо повторять, что делать! – чётко, раздельно говорил арестант. Судя по всему, у него очень болела голова, и он морщился. – Я и в первый раз слушать не стану.
Круподёров продолжал шагать, блестя гладкими кожаными туфлями с полосочками, на невысоком каблуке.
– Твоя верность хозяевам, Сашок, достойна всяческого уважения. – Круподёров изъяснялся просто, без церемоний, будто они с Классеном просто трепались в баньке. – Я б такого, как ты, говоря словами хана Батыя, близ сердца держал. Но только твой директор Глинников того не заслуживает. Инициативу похищения девушки полностью вешает на вас с Водовозовым. И, в первую очередь, на тебя – как на лидера в этой паре. Пойми ты, что получишь как минимум «червонец», а то и больше. Кинули вас, как последних лохов, развели вблудную! Где обещанные адвокаты из золотой обоймы? Где звонки по начальству? Нет ничего и в помине. Более того, Глинников просит примерно вас наказать и снять клеймо позора с ЧОПа «Мангуст»! Он заинтересован в том, чтобы вы все их грехи на себя взяли. А они чистенькими хотят остаться. Поедет Глинников, к примеру, на Мадагаскар, или ещё на какой-то курорт. А вы с другом – на севера…
– Напугали голым задом европейского гея! – рассмеялся Классен. – А то я без вас этого не знаю.
– Ты что, гей? – Круподёров остановился напротив него. – И Водовозов тоже? Вы – семья?
Классен вскинулся, будто ему дали под челюсть кулаком. Несколько секунд раздумывал, не кинуться ли на «следака». Но потом решил положение не усугублять.
– Я имею в виду, что стращать меня северами бесполезно. Там поочерёдно побывали все мои предки, причём совершенно незаслуженно. И мне лучше продолжить династию, чем предать благодетеля. Это – грех для девятого круга Дантова ада. Неизмеримо хуже, чем убийство. А моя совесть должна быть чиста.
– Да имейте уже мне сказать! – взмолился Круподёров. Я не понимала, намеренно он коверкает фразы или действительно так говорит. – Ваше с дружком право и дальше в глупое благородство играться. Никто вас насильно выручать не станет. Хотите чалиться – чальтесь. И если твои предки сидели не за что, то ты с ними в один ряд не встанешь. Девушку хотели спереть? Хотели. Да ещё и везли в её же машине, в «браслетах». И, получается, всё это – по собственной прихоти. Ещё и угон транспортного средства налицо. Но по сравнению с остальным это – семечки. Чего ж тут благородного? Объясни хоть, зачем Марианна вам потребовалась. А двое других ваших знакомцев вообще человека убили…
– Кто убил? – Классен опять поморщился и потёр лоб.
– Хайдаров и Стерхов. Знаешь таких?
Круподёров, усевшись на диванчик, рядом с арестантом, протянул ему несколько снимков. Один из них был взят в домашнем компьютере Классена. Бывший ЧОПовец смотрел на следователя так, словно не верил своим глазам. Мне даже показалось, что его волосы встали дыбом. Вероятно, это была очень важная и секретная фотка.
