Классен смотрел на Круподёрова, как баран на новые ворота. Похоже, он воображал, как стреляет из табельного оружия. И попадает, к примеру, в гаишника или в любого прохожего. Тогда им – верная смерть даже от царапины.
– Саш, ходит к тебе кто-нибудь? Передачи носят? – Круподёров будто забыл, о чём говорил только что.
– Ходят сестра и государственная адвокатесса.
– Что, будешь дальше ожидать помощи от Глинникова? Или за ум возьмёшься? Ладно, на сегодня хватит…
Круподёров вызвал конвой. Классен так и сидел на стуле, согнувшись и уставившись в одну точку. Когда пришёл полицейский сержант, арестованный долго не мог понять, что нужно встать, заложить руки за спину и идти к себе в камеру.
22 апреля (вечер). Спустя некоторое время мы уже смотрели вторую часть захватывающего сериала. Во время перерыва мы с дядей пообедали и обсудили наши дела. Потом снова устроились на диване. Я поджала под себя ноги, а головой прислонилась к дядиному плечу. Упорный сибиряк Круподёров терзал Дениса Водовозова, как могучий орёл – свою жертву.
Второй мой похититель, тоже похудевший и трогательно-курносый, крутился на стуле. Он был похож на нашкодившего школьника в кабинете директора. И трудно было себе представить, что этот вихрастый мальчишка шарил у меня под курткой и держал в прицеле. А потом он же гонял по Зелику с мастерством, достойным не менее чем «Формулы-1».
– Мы увидели эту девушку около сгоревшего дома, – бубнил Водовозов, шмыгая носом. – Доложили шефу по «трубе». Он сказал, что надо спросить у бабки. Мы вошли…
– Разрешения-то хоть спросили? Или так вломились? – перебил «следак». Он вновь был крепкий, свежий, энергичный.
– Не помню. Постучались, вроде. Но бабушка особо и не возражала. Стала нам про эту Марианну рассказывать. Про «ксиву» палёную. Она испугалась, что это мошенница. Знаете, ходят такие – будто из собеса. Старушка сказала, что её один раз уже обокрали. Просила нас разобраться…
– Ну, конечно! Старших надо уважать, – покивал Круподёров. – Но всё же лучше обратиться в полицию.
– Да согласен я, согласен, что мозги у нас отвалились! Но ослушаться не могли. Нас бы тогда с работы выгнали. А мы семьям помогаем, родственникам. У меня, например, на руках мать и сёстры. А брат – инвалид, мало получает.
– Мать работает? – сухо спросил «следак».
– Никуда не берут в таком возрасте.
– А сколько ей? – удивился Круподёров.
– Сорок пять. Ещё десять лет до пенсии. И это если возраст выхода не увеличат. Что делать-то? Брату Ваньке в детсад пришлось идти, воспитателем. Он по здоровью в охранники не годится, а то я помог бы. Шеф его в садик определил, после педучилища…
– Денис, расскажи мне про Глинникова, – смиренно попросил «следак». – Ты, вижу, парень неплохой, душевный. Что о нём знаешь?
– Героический мужик! – моментально расцвёл Водовозов. – Он ведь без руки. Оторвало в бою… Ему тридцать пять, а воевал, как молодой.
– Тридцать пять – тоже не старый, – заметил Круподёров. – Мне вот на двадцатник больше, а я тоже хрычом себя не считаю. Где он руку потерял? В Чечне? – «Следак» снова сел к компьютеру.
– Под Донецком, в прошлом году.
– Он за Новороссию? – уточнил «следак».
– А то! Мы с Сашкой Классеном тоже туда рвануть хотели, но родственники хипиш подняли. Всё равно собирались валить, но в феврале перемирие заключили. Хотя Минские договорённости тоже не вечные…
– Вам очень воевать хочется? – удивился «следак».
– А что делать? – дёрнулся Денис. Он тоже был в спортивном костюме, кажется. «Найке». – Пусть «укропы» мирных людей убивают? С фашистами драться надо…
– Уж чья бы корова мычала! – жёстко прервал его Круподёров. – Девушку безоружную похищать – тоже не Бог весть как благородно. И, заметь, тут не Донбасс, войны нет.
– Но мы же никого не убили! – защищался Водовозов. – Хотя, конечно…
– Вот именно! А если бы задавили кто-то в Зелике? Или сами насмерть врезались? Всё, шабаш! Давай о другом. Ты этого человека знаешь? – Валентин Владимирович протянул Денису чью-то фотку.
– Это Зубарев, – пояснил мне дядя.
– Наш спонсор. А что? – Водовозов даже глазом не моргнул.
– То же самое заявил и Классен, – снова вклинился генерал.
– Вы часто его видели? – продолжал Круподёров.
– Нет, всего два раза.
– Как его звать?
– Семён Фёдорович Зубарев. Мы сопровождали конвой в Донбасс по его приказу. И тому садику помогали, где мой брат работает. Детским домом он жертвует, храмам. Нескольких малышей из Новороссии отправили лечиться за границу. Он с Урала откуда-то приехал. Короче, клёвый мужик!
Водовозов явно пытался выгородить своих боссов, как и Классен. С точки зрения охранника, их предыдущие подвиги оправдывали похищение и прочие события семнадцатого марта.
– В каком виде вас начальство выставили, понимаете? А сами хотят чистенькими остаться.
– Это – святой человек! – крикнул Водовозов. – Я за него умереть готов. А уж сесть-то…
– Принято, – не стал возражать Круподёров.
– Герой настоящий! – продолжал Денис, словно не слыша его.
– Да я же не возражаю! – повысил голос «следак». – Остынь, парень. А то вон уже пена изо рта пошла… Хочешь ему помочь?
– Конечно, хочу! – Денис всем своим видом выражал готовность броситься туда, куда прикажут. – Как это можно сделать?
– Ну, Виталий даёт! – восторженно прокомментировал дядя. – Гений, правда? Сразу просёк, кого куда бить. Классен – эгоист. Ему важно, что шеф адвокатов не присылает. А Водовозову на это плевать. Он Глинникову ещё и помочь хочет…
– Тогда мне было без разницы! – буркнула я, усаживаясь на диване в позе лотоса.
А сама думала о своей матери, которой двадцать четыре года назад сказали то же, что и мне теперь. Только не было рядом с ней старухи Тарьи. Да мать и так знала, чей у неё ребёнок. На тот момент мой отец погиб совсем недавно. На руках был ещё один рот. Вокруг – тьма, хаос, разруха. Рушится страна, будущее туманно. Мать не была уверена в том, что сводный брат покойного мужа подставит ей плечо, вытянет семью.
Сейчас я, глядя в монитор, тоже опиралась на Всеволода Грачёва – в самом прямом смысле. Дядя ни за что меня не бросит. Но свечу, конечно, вставит. Сложные щи, как говорят в Интернете. Но никто и не обещал, что будет просто. Наверное, мой сын будет очень красивый, высокий…
– Значит, Денис, дело такое, – продолжал Круподёров на экране. – Твой шеф влип в очень паскудную историю. Речь идёт о наркоторговле и контрабанде, в том числе произведений искусства. В частности, картин очень известных художников. Да ещё подпольные казино. Но это – пустяки по сравнению с прочим. Один человек был похищен и убит с запредельной жестокостью. Кроме того, в деле фигурирует ещё пять трупов. А тут – попытка захватить Марианну Ружецкую и увезти её куда-то. Может случиться так, что Глинникова возьмут под стражу. И тогда – прощай, ЧОП! Никто не даст ему там работать. Вы с другом на улице. Детишки помощь не получают. Ваш Робин Гуд идёт по этапу. А спонсор тоже под подозрением. Ты уж лучше расскажи, что знаешь. Может, мы и ошибаемся. Все ведь люди. Как думаешь, мог Глинников вписаться в такое?..
