– Помогай таким теперь! Никак не могут не пакостить. Партизаны нашлись! – кипятился Глинников.
– Да они по малости, по глупости, Илья Сергеевич! – запричитали мамы и бабушки, гуляющие с младшими детьми. Старшие ходили в этот садик и сейчас лежали в постелях.
Я будто надела не халат, а шапку-невидимку. Иван, которого всё же усадили в машину, тоже меня не узнал. Да и я не старалась попасться ему на глаза. Новые «колёса» ждали минут двадцать. И в тот момент, когда джип «Мицубиси» уже тронулся с места, во двор вкатился полицейский «Форд». Он был почти как тот, белый, только с синими номерами и в соответствующей раскраске.
От радости я чуть не пустилась в пляс. И тут же схватилась за спинку скамейки, чтобы не полететь с каблуков. Бабы, прекрасно знавшие Ваню, с милыми улыбочками наблюдали за его злоключениями. И что с того, что мирному воспитателю ЧОПовцы едва не сломали руки? Ведь Илья Сергеевич – уважаемый человек, их царь и Бог…
– Всем оставаться на местах! – Из полицейского «Форда» выпрыгнули старлей и два сержанта. Все трое были с автоматами.
У Глинникова отвисла челюсть. Два его вассала застыли по стойке «смирно».
– Стоим, командир! – хрипло сказал Илья.
Я пожалела, что его, напуганного и жалкого, сейчас не видят юноши-фанаты. Как и всякое ничтожество, Глинников не умел шутить над собой, и сразу же впадал в панику. Старлей представился по всей форме. Публика тут же собралась на новое шоу. А я смотрела на ментов, как на ангелов-хранителей. И даже не пыталась вообразить, что сейчас чувствует Иван.
– Нам Водовозов нужен! – торопливо сказал старший лейтенант полиции Дмитрий Гоголев. Был он вихрастый, белобрысый, весь в веснушках. Особенно ярко крапинки выступили сегодня, под ярким весенним солнцем – Что, свалить хотел, чмокнутый? Братец бандит, и этот такой же. А ещё в очках… Вылазь давай, и поехали!
Гоголев рванул ручку на дверце джипа и вытащил оттуда ничего не понимающего Ваню. В первый момент я удивилась. А потом сообразила, что Водовозов ничего не знает о плане Богдана. Равно как и о том, что лобовое стекло «Вольво» разбила именно я.
– И куда ж это ты собрался, а? – продолжал актёрствовать Гоголев. – А-а, понятно! Братишкино начальство позвал, чтобы сбежать помогло. Но, пардон, не успели…
– Что ты ещё натворил? – шёпотом спросил Глинников. – Вот уж верно – в тихом омуте черти водятся. А сидит с ребятками, как святой…
Илья Сергеевич уже понимал, что камень в машину швырнули не дети. Но сделать ничего не мог.
– Что-что? – передразнил Гоголев, обладавший отменным слухом. – У них один грех – «шмаль»! И как только не подавятся? А ну, пошёл! – И он толкнул Ивана к «Форду».
– Вот уж чего не ждал, – пожал плечами Глинников.
Женщины возмущённо зашептались. И я подумала, что Ваня всё же потеряет работу. Надо, чтобы людям потом всё объяснили. Или пусть лучше считают его наркоманом? Хорошо, что ещё не педофилом. Могут передать в «Мангуст», что это была инсценировка. А во второй раз уже не свезёт…
– Так забирайте его! – раздражённо сказал Глинников. – А мы не в курсе. Хотели, чтобы вещи брата забрал из офиса. А в его личные дела мы не лезем. Да и брат давно уволен. Потом начнут орать, что имущество пропало…
– Это конечно, – согласился Гоголев. – Пусть другой кто-нибудь придёт. – Давай, орёл, не вешай клюв! Раньше надо было думать.
– Ой, что делается-то! – сокрушённо заголосили женщины. Мальчишки поняли, что гроза миновала, и постепенно вернулись во двор.
– Да ничтяк! – вдруг широко улыбнулся Гоголев. – Всё путём. Люди у нас простые – только жизнь у них сложная. Оступиться может каждый, так что строго не судите. Мы ему сами ижицу пропишем…
– К нам вопросов больше нет? – осведомился Глинников.
– А какие к вам вопросы? – удивился старлей. – Езжайте себе с Богом! Счастливого пути.
Потом он затолкнул Ивана подальше в машину. С двух сторон устроились автоматчики. Гоголев сел рядом с водилой. Он оказался так тяжёл, что «Форд» накренился вправо. А я думала о том, что Ивану сейчас объяснят суть дела. И седьмое мая он теперь должен будет справлять, как свой второй день рождения.
Лично я не знала в своей жизни более счастливой минуты. Конечно, для Вани лучше прослыть наркоманом, чем попасть в Новосаратовку. Его брат Денис шёпотом рассказывал дома, что именно там и находится схрон, где держат пленников Зубарева. А могли запытать ещё в Зелике, потому что главари этой банды совершенно озверели после изъятия «товара».
– В Новосаратовке есть дом с двумя гаражами, – сообщил Иван Лельке при последнем их свидании. Тогда они ели мороженое и гуляли по аллеям местного парка культуры и отдыха. – Денис весь бледнел, когда говорил об этом. Только потому они с Классеном и согласились увезти Марианну, что побоялись расправы. Её туда не поместили бы. Это для своих, совершивших предательство или оплошность. Хотя девушке пришлось бы несладко по-любому…
Я провожала взглядом полицейскую машину. И думала о том, что зря не забрали и ЧОПовцев. Но, с другой стороны, у Гоголева на это было ни оснований, ни полномочий. Богдан просил всего лишь вытащить Ваню, и они это сделали.
Водовозов, скорее всего, переночует в местном ИВС. Потом более высокое начальство решит, что с ним делать. Мой брат доложит обо всём генералу Грачёву, как только сможет. Обязательно нужно известить семью и объяснить матери суть дела. Один сын сидит, а теперь весь Зелик будет судачить о том, что забрали и второго. Женщина осталась без работы, с тремя девочками-школьницами. И потому должна хотя бы знать, что сын ни в чём не виноват. И прячут его только для того, чтобы спасти от страшной смерти.
Не дожидаясь, пока уедет автомобиль ЧОПовцев, я повернулась и пошла к калитке. Халат незаметно сунула в пластиковый пакет с мусором, лежащий в тачке дворника. Я должна была вернуться в Питер и дождаться Богдана. А, если повезёт, то и дядю. Им будет очень интересно выслушать мой отчёт. Брату было бы удобнее принять меня на «Просвете». Но из-за Кристины и её мамаши свидание пришлось перенести на Парнас.
Глава 19
15 мая (вечер). Лёлька обещала приехать сегодня, и я её жду. Мы только что вернулись из Новосаратовки, где наблюдали за происходящим из зашторенной чёрной машины. Мне пришлось долго канючить и едва ли не ползать перед дядей на коленях, прежде чем он пошёл навстречу. Учитывая мои особые заслуги в этом деле, генерал Грачёв позволил присутствовать при задержании бандитов в Новосаратовке. Но сразу предупредил, чтобы я не отвлекала его от дела и не устраивала никакой самодеятельности.
Наверное, свою роль в принятии положительного решения сыграла и наша поездка в Москву, на День Победы. Вместе с нами был Михон с невестой Эвелиной Цкрилашвили. Она была правнучкой друга отца Вячеслава Воронова – вот такая сложная цепочка. Сам аксакал тоже присутствовал на Рублёвке.
Богдан остался в Питере, с семьёй. Кристина закатила истерику, пригрозила подать на развод и забрать детей, если глава семейства не проведёт с ней остаток майских праздников. Самое главное, что пришлось терпеть ещё и тёщу. Наверное, она свою доченьку и накрутила.
