– С тех пор, как уехал отец, нам бояться нечего. Его сумасшедшая работа заставляла всё время жить в страхе. – Именинник, в итальянском голубом костюме, тряхнул головой и отбросил назад копну белокурых волос.
Я вспомнила, как он танцует – просто парит над сценой. Создаётся впечатление, что Женька вообще ничего не весит.
– Я никогда, слышите, никогда не буду жить рядом со спесивыми идиотами! А забавы какие у них? За деньги предлагают людям выпить их мочу, вылизать обувь, раздеться догола. И я этим заниматься должен?! Или стрелять из золотого автомата?
– Автомат может быть и с бриллиантами. – Влад наконец-то разомкнул уста. – Между прочим, круто – по понятиям.
– Вот именно! А откажешься – затравят, сделают изгоем. Нет уж, лучше я здесь всё устрою по своему вкусу. Чтобы никакое пьяное быдло не лезло в мой дом…
В это время с участка Холкиных послышался хриплый бас хозяина: «Пою песенки не я – поёт досадушка моя!»
– Пьяного быдла и здесь хватает, – сразу отметил Михон. – Но там хотя бы статус.
– Слушай, я же не заставляю тебя здесь жить! – вспылил Евгений. Диана успокаивающе погладила его по руке. – Я уже нагляделся на всяких. Смотрят на меня, как на экзотическое животное. Снисходят, так сказать. Совсем недавно, в Лондоне, за кулисы влезла сноха российского производителя минеральных удобрений. Дура дурой, вешалка для дорогого платья. Владеет несколькими роскошными автомобилями. В туфлях на шпильках садится на роскошный байк, рассекает по улицам. А я со стыда сгораю. К нам ведь после спектаклей разные люди заходили. В том числе и миллиардеры, и высшие лица государств. Все так просто себя ведут, хоть и достоинством. А эта потаскушка!..
– Женя, здесь дети! – опять напомнила Диана.
Дети, правда, играли отдельно и ничего не слышали. В данный момент они раскачивали друг друга на качелях, хохотали, возились с собакой. Как и все мелкие, они исходились от энергии ровно до тех пор, пока их не просили что-нибудь сделать. По торжественным дням к ним приглашали артистов из мастерской праздников «Белка». Те устраивали шоу по эксклюзивному сценарию. Но сегодня решили сделать камерную вечеринку – без чужих людей.
Ездила семья Озирских и в загородный комплекс «Драгунский ручей», если нужно было устроить торжество за пределами города. По крайней мере, дни рождения они всегда справляли там. Поскольку Диана Разживина и сама происходила из потомственной артистической семьи, детей она воспитывала соответственно. С младых ногтей они привыкали к тусовкам. Были у них и свои традиции. Например, пиццу и пироги они заказывали только в «Румянцеве».
– Вон, как ты высоко взлетел! – Михон изрядно набрался, и теперь его всё раздражало. – Миллиардеры, главы государств… А отец твой всё так же недоволен сыном? Или смирился?
– Кто его знает!
Женя уже остыл. Ему совсем не хотелось скандала в этот прекрасный летний вечер. Я тоже любила конец июня – самый пик белых ночей.
– Папа часто говорил, что я не от него, а из каких-то далёких миров. Ну, не пошёл я в ту породу, и что теперь? Скорее, в маму уродился, в Судаковых. Она ведь тоже в балетный кружок ходила. Была тонкая, воздушная, голубоглазая. Все умилялись – ангелочек! А она оказалась больная. Ленка наша – прямо копия. Даже страшно за неё…
Блюда за нашим столом были изысканные. Колбаски в луковом маринаде, телятина в ромовом масле, фрукты на углях, сёмга с анисовой сальсой. Несколько дней мы готовились к торжеству. Пришлось поработать сучкорезом, секатором, пилой, граблями, лопатой. Парни орудовали вилами, косой и топором. Зато теперь участок был безупречен.
Евгений с Дианой привезли из Китая рецепт конфет «Борода Дракона». Там это блюдо считается не только десертом, но и искусством ручной работы. Конфеты готовятся из патоки, арахиса, кунжута и кокоса. По виду напоминают белый кокон. Теперь это чудо красовалось на нашем столе, и у всех текли слюнки.
И туалеты, и духи мы выбирали вдумчиво. Я явилась в пунцовом платье с пышной юбкой до колена и в босоножках того же цвета. Обувь была на танкетке, с лентами и верёвочным волокном. Следуя указаниями врачей, шпильки я уже не носила.
Диана предпочла серое платье – кружевное, с богатым поясом. Туфли к нему надела ажурные, с декоративными розами. Лёлька обещала явиться в экзотическом наряде – цвета бордо, с ассиметричным кроем и разрезом на юбке. Туфли купила белые, на среднем каблучке, с выбитым рисунком и открытым мысом.
Вообще-то смешно было бы бегать по траве и дорожкам в классических вечерних платьях, ежеминутно рискуя сломать шпильку. Да и с детками в таком виде было бы не управиться. Рыжий кудрявый Кирилл, с бойкими глазами и большим ртом и светлокудрая Хеленка на самом деле были сущими бесенятами.
Близнецы то дрались, то мирились; причём делали это с поразительной скоростью. Их было только двое, но казалось, что по участку носится целый класс. Звонкие вопли заглушали музыку, и приходилось танцевать под них. Глядя в сине-серые, похожие на пуговицы глаза Кирилла Озирского, трудно было представить, насколько красив его родной дед. Хеленка полностью пошла в бабушку и тёзку, которая навсегда осталась тридцатилетней. Именно столько исполнилось сегодня её старшему сыну Евгению.
Что касается духов, то мы своим благоуханием соперничали с цветами. Наши «Живанши», «Герлены» и «Шанели» были не китайскими подделками новгородского розлива, а самыми настоящими. Покупали их без наценок в «дьюти-фри».
Сначала я танцевала с Владом, чтобы привести его в чувства. Потом взялась за Михона. Профессионалы-супруги довольствовались друг другом, как и их дети. Участок искрился яркими красками, хоть белые ночи и не позволяли пока зажечь фонари. Этот субботний день не был жарким – всего пятнадцать градусов; но ясным и без дождей. Лёгкий солоноватый ветерок теребил кусты и деревья.
Пламя белых коротких свечей на столе не наклонялось – они работали от батареек. Петушок на флюгере показывал западное направление. В основном, мы подарили Озирским всякие милые мелочи и средства для ухода за садом. Я от себя добавила светильник «Гном с печкой», который привёл в восторг Кирилла с Хеленой.
Кроме того, преподнесла им «Розу Иерихона». Шар неправильной формы, похожий на кокосовый орех, нужно было смачивать водой. После этого он пышно расцветал. При высыхании роза снова сворачивалась и «засыпала». Тут же пламенели и желтели живые цветы. Михон сказал, что они очень дорогие, но я забыла название. В мраморных вазах цвела красная, лиловая и белая герань. Участок буквально утопал в розах – живых и искусственных. Они были и на самоочищающейся скатерти, и на прозрачных подсвечниках, и на светильниках-шарах. Днём шары напитывались солнечным светом, а в темноте отдавали его.
Четыре разноцветные бабочки-зажимы «сидели» по углам стола, не давая скатерти соскользнуть на траву. И все мы ждали того момента, вспыхнут круглые шары, рассыпанные по всему саду. Для детей готовился сюрприз – мороженое в шариках того же цвета. Но занудливый Михон остался верен себе. Он вручил юбиляру датчик движения в виде филина, который должен был охранять дом и сад. При появлении любого посетителя филин начинал громко ухать.
