– Другой бы, при его-то возможностях, дал бы Гершелю пинка под зад. А батя так душевно его принял! «На заре туманной юности всей душой любил он милую!» – неожиданно пропел Старик своим неповторимым сорванным голосом. – Гершель понял, что да, любил. Не просто так сошёлся, пока жена на сносях ходила и после родов поправлялась. Попросил рассказать, как Зоя погибла. Даже прослезился, очки протёр. Обещал мне помогать – по возможности. Он ведь о партизанах не понаслышке знал. Многих девчонок они потеряли. Гершель тоже мог вспомнить немало. Засиделись они – все лимиты выбрали. Отец мой несколько встреч перенёс на другое время, чтобы с Гершелем подольше побыть. Это, конечно, как сейчас говорят, «не для широких ушей»…
Судя по всему, здешний садовник был большим оригиналом. Старик рассказал, что летом он выращивал в старых чемоданах лук, петрушку, пряные травы. Когда же на объект наведывалось начальство, чемоданы собирались и прятались – во избежание скандала. Рядом со мной стоял керамический вазон. Там серебристая дихондра соседствовала с яркими георгинами. Тёплая осень сделала это возможным.
Для посадки суккулентов садовник выбрал камни и сделал в них углубления. Этот выдумщик использовал буквально любую авоську для создания кашпо и декорирования стены. Всё лето из них свисали петунии, фуксии, настурции, бегонии, бальзамины. В саду до сих пор пахло мятой и мелиссой. Были грядки с декоративным перцем, клумбы с календулой и бархатцами. Рамы окон обвивали комнатные цветы – хлорофитумы, плющи, традесканции.
Контейнеры из бетона, глины, пластика, дерева и металла украшали сад едва ли не больше, чем сами растения. Даже в старых тачках, лейках, кадках, тазах, а также и в резиновых сапогах этот фантазёр размещал свои композиции. И, как уверял Ерухимович, нигде не учился.
Геннадий Григорьевич приехал сюда после больницы. Целые дни проводил в шезлонге, любуясь оригинальными произведениями искусства. Как я поняла, после наших приключений у Старика случился микроинфаркт. И только окружающая красота помогла ему вернуться к жизни.
21 сентября (ранний вечер).
– Самое интересное, что попутно раскрыли ещё десятка два «глухарей», – говорил между тем Грачёв. – В том числе и такие, у которых сто лет назад истёк срок давности.
– Ты имеешь в виду убийство Олимпиады Бабенко? – уточнил Старик. – Как говорила Агата Кристи: «У старых грехов длинные тени». Финансист ведь с этого начинал?
– Там вообще всё просто, как дачный умывальник. Поругался с девушкой, ударил её ножом. Потом схватил ребёнка и сбежал. На электричке уехал в Тверскую область. Вышел на глухой станции и подкинул младенца на крыльцо какой-то избы. И той же ночью, на собаках, добрался до Питера. Олимпиаду ведь нашли не сразу. Тогда они с Андрейкой жили одни. Пока соседи среагировали, пока милиция приехала, прошло много времени. И Матвиенко спокойно улетел из Питера к себе на родину. Все документы у него были в порядке. Ориентировку ещё не рассылали. А поскольку в первый раз свезло, его на новые подвиги потянуло. Это вообще головизна! – признался мой дядя. – Его бы способности – да в мирных целях… Великий комбинатор, и только.
– Ты, я вижу, время зря не терял, – одобрил Старик. – И чем прославился этот гений?
– Он создал массу схем отъёма денег у населения. Остап Бендер отдыхает! Небольшие экспресс-кредиты приносят огромные доходы – и банкирам, и коллекторам. А идея принадлежала Финансисту. По крайней мере, он был одним из соавторов. Из-за этих микрозаймов должников избивали, доводили до психушки, даже до смерти. И, самое главное, прицепиться не к чему. Всё по закону. Просто условия займов набраны мелким шрифтом…
– Да уж, с нашим населением долго париться не надо. Говносрач полный. – Старик откусил кусок пирога. – Взрослые люди, а считать не умеют. Им говорят прямо – даём под полтора-два процента в день. В ДЕНЬ! Нет хотя бы на тридцать это умножить, а потом – ещё на двенадцать! Калькуляторы в телефонах у всех есть. Нет, думают «о своём», смотрят в пустоту, подмахивают договор не глядя. Хоть бы разок технику применили по делу. Вот и получается, что берут пять тысяч, а через два месяца должны уже тридцать пять! Там и работают-то уголовники с битами из девяностых годов. В солидных банках не так. Хотя, конечно, кровь тоже могут попортить. Постоянно звонят домой, стыдят, угрожают. Очень часто не туда и не тем гражданам…
– Вот-вот! – подхватил Грачёв. – А потом люди Финансиста сами и улаживали такие дела. Запуганные должники хватались за эту возможность, как утопающий – за соломинку. Кому охота детям своим долги оставлять? Ситуации как-то разруливались. Те коллекторы, что брили заёмщиков наголо, ретировались. Тут уж им самим приходилось думать о здоровье. И одуревший от счастья должник вдруг понимал, что завяз ещё глубже. «Мы же за вас заплатили с процентами, избавили от страшной смерти, от увечья, от полного разорения! А порядочные люди должны помнить добро. Поэтому перепишите на нас своё имущество и спите спокойно. Тогда вас гарантированно никто не тронет…»
– Оксана, когда слушала, только давалась, – добавил Петренко, тщательно протирая фланелькой очки. – Они с сестрой, да и весь посёлок в Донбассе, Кольку Матвиенко вообще дурачком считали. Он, кроме голубей, и не интересовался ничем. Всё верно, гении часто похожи на блаженных.
– Узнав о гибели свояков, Финансист стал разговорчивее. – Генерал опять прижал ладонь к левой щеке, стараясь унять тик. – Поняв, что секретная операция «Компромат» потерпела фиаско, он решил, скажем так, откупиться. И продемонстрирован свой дом на Новой Риге. Там все стены оказались двойные, а полы – тройные. Схрон вмещал куда больше того, что обнаружили под сыроварней. Валюта на миллионы баксов, десятки тысяч евро – раз. Кредитные карты «VISA GOLD» – штук пятнадцать. И все с громадными суммами. Рублей тысяч на девятьсот, а то и больше. Именной пистолет с позолоченным курком – презент от борцов за свободу Донбасса. К нему – фирменные патроны. А также другие боеприпасы для стрелкового оружия. Пистолеты – «макаровы», «беретты», «вальтеры», «ижики» – общим количеством тридцать единиц. Это – кроме суперновых арсеналов, изъятых в сыроварне.
– Всеволод, ты, вроде, про кокос говорил, – вспомнил Петренко. – Целая банка из-под растворимого кофе…
– Ну, куда же без этого? – пожал плечами дядя. – На ясную голову такие дела не делаются. В том же сейфе находились целые связки ключей от иномарок. Комплектов сорок, не меньше. А под хозблоком у Финансиста обнаружились форменные «сокровища Агры». Вернее, Микола сам всё это выдал. Когда узнал, что сделали с Михоном, испугался до поноса, уши прижал. Понял, что теперь я его не помилую. Больше не паясничал, как на первом допросе. Наоборот, говорил, говорил – даже записывать за ним не успевали. Его адвокат вот такие шары вывалил. Мол, зачем Финансист свой срок с пола поднимает? Ведь у него на участке хранились пригоршни мужских и женских перстней с бриллиантами и прочими камешками, а также запонки и булавки. Всё из золота и платины. Серебра тоже много – в память от Аргенте. Кольца, броши, серьги, кулоны… У тех, кто описывал всё это великолепие, глаза разбежались. Говорят, нигде столько не видели. И все изделия – высшего качества…
