– Отец и мать Муркиной умерли несколько лет назад, отравились рыбными консервами, – вещал дальше Бугров. – Замуж она никогда официально не выходила, что не исключает гражданский брак и богатую личную жизнь. Из близких родственников есть сестра, Ирина Эдуардовна Муркина.
Я сделала глубокий вдох-выдох. Сестра! А Нина вчера сказала, что является единственным ребенком в семье.
– В отличие от младшей Нины, старшая многого в жизни не добилась, – мерно рассказывал Павел. – После окончания школы пошла работать в архив, где содержатся документы о жилом фонде Москвы. Хлопотная служба. Небось народу у них там полно, бегут в хранилище все, кто затевает перепланировку, риелторы пасутся, заказывают планы квартир. Ирина была на должности технического секретаря, ее гоняли туда-сюда с папками. Она долго прослужила, высшего образования у старшей сестры нет, профессии никакой не обучалась, для нее сидеть в архиве совсем неплохо. Но незадолго до смерти родителей Ирина уволилась. Чем сейчас она занимается, не скажу. Официально нигде не работает. Живет в Центральном округе, в родительской квартире в доме, построенном в конце двадцатых годов прошлого века, наверное, у нее неплохие апартаменты. Нина там тоже обитала, но она оттуда выписалась, когда купила пентхаус.
Я никак не могла поверить, что речь идет о молодой женщине, которая решила выйти замуж за Базиля. Может, та, что ночует в каморке, самозванка? Она назвалась Ниной, а на самом деле ею не является? Навряд ли Базиль проверил у своей пассии паспорт.
– Можете показать фото художницы? – прервала я Бугрова.
– Легко, – согласился тот, некоторое время гонял мышку по коврику, потом протянул: – Хитрая бестия. Нет ее снимков.
– Почему? – удивилась я. – СМИ полны снимков тех, кто прославился.
– Муркина не ходок по тусовкам, – объяснил толстяк, – она появляется на публике крайне редко, интервью давала всего несколько раз, и они все одинаковые, она не отвечает ни на какие личные вопросы, беседует исключительно о творчестве. Если же Муркина открывает свою выставку, то она всегда появляется в тематическом гриме. Вот, смотрите. Здесь она вампир, тут жена индейского вождя, инопланетянка. Есть знаменитости, которые не хотят светиться лицом, не желают, чтобы на них народ с воплем: «Дайте автограф, можно селфи» – кидался. Нина из их числа. Ни одного нормального фото.
– И где его раздобыть? – протянула я.
Павел пожал плечами:
– Скорей всего у старшей сестры есть совместные снимки со всяких семейных праздников.
– А кто у художницы родители были? – поинтересовалась я.
– Эдуард Николаевич Муркин был артистом театра и кино, режиссером, – зачитал Павел, – никогда не слышал о таком. А вы?
– Тоже нет, – призналась я.
– Сыграл роль купца в фильме «Кибитка», выпущенном в семьдесят третьем году, – протянул Бугров, – больше никаких его работ не указано. Работал в Доме культуры завода пластмассовых изделий режиссером самодеятельного театра. Мать – Альбина Тихоновна Муркина, уборщица в поликлинике. Оба покойные. Это все.
– Не густо, – вздохнула я.
– Чем богаты, тем и рады, – пожал плечами Бугров. – Вам пора ловить Тимофея.
– Хорошо, – согласилась я. – Дайте их адреса.
– Чьи? – уточнил Павел.
– Всех людей, о которых мы сейчас говорили, – пояснила я.
– Сброшу в ватсапп, – кивнул Бугров.
Я открыла сумку, вытащила оттуда сшитый из серебристой ткани комбинезон, который одолжила мне завскладом, быстро натянула его поверх своей одежды и начала раздавать указания:
– Павел, покиньте квартиру.
– Зачем? – насторожился хозяин.
Я сдвинула брови.
– Привидения очень злятся, когда их из нор вытаскивают. В момент агрессии они могут причинить вред человеку. На мне защитный костюм. От меня инопланетная сущность отскочит. А как она поступит, сообразив, что ловцу привидений не навредить?
– Набросится на меня, – прошептал Павел.
– С удвоенной силой, – кивнула я, – в целях самосохранения вам лучше посидеть на лестнице.
– Да, да, конечно, – засуетился Бугров и убежал.
Чтобы не расхохотаться, я прикусила губу. Степа, веселиться нельзя. Готова спорить, что Бугров развесил по всей квартире камеры. После моего ухода он посмотрит запись, чтобы лично убедиться: Тимофей обезврежен. Понятно, что никаких призраков в его квартире нет. Я еще могу поверить, будто в каком-нибудь древнем английском замке обитает дух короля Лира или леди Макбет, но в самой обычной московской пятиэтажке фантому просто неоткуда взяться. У Бугрова в голове тараканы. Но ему станет спокойнее, когда я торжественно унесу из дома шумного Тимофея. Своим приездом к компьютерщику я убила сразу трех зайцев: получила нужные сведения, успокоила Бугрова и избавила Костю от Павла, который продолжал бы безостановочно названивать ему. Ну разве я не молодец? Остается только изобразить сцену захвата привидения.
Мысленно нахваливая себя, я вынула из сумки взятое на работе круглое зеркало, большую кисть для нанесения пудры, рулон фольги и пластмассовую коробку, смахивающую на ту, в какую кладут в магазинах женские туфли. У нее не было крышки и поднималась вверх одна стенка. Зачем нужна эта вещь? Понятия не имею, она давным-давно стоит у меня в рабочей комнате на полке среди разной ерунды. Мне регулярно разные фирмы презентуют какое-то барахло, я его или передариваю, или оно само не пойми куда девается. Возможно, в этой коробке лежала какая-то косметика.
Я подняла боковину, поставила коробку на книжную полку, на которую со словами: «Слышите, он там шебуршится» – показывал Бугров, придвинула открытую часть к стене и начала обходить помещение, держа зеркало в руках и напевая при этом:
– Ом-ом-ом, выходи, Тимофей, пойдем домой!
Совершив круг почета по нижней части квартиры, я поднялась на второй этаж, обнаружила там огромную спальню и проделала те же действия. Спектакль занял полчаса. Я решила, что этого времени вполне достаточно, на цыпочках подошла к полке и сказала:
– Тимофей, спокойно, я тебя не обижу, сиди смирно.
В ту же секунду послышались шорох и странный звук, такой издает Магда при ходьбе… Цок-цок-цок. Но у Бугрова нет домашних животных. На секунду мне стало страшно, потом по моим волосам пробежала струя воздуха, и я поняла: включился кондиционер. Очевидно, он работает в автоматическом режиме и издает цоканье. Я быстро опустила стенку пластикового контейнера, схватила его, обмотала фольгой, стащила комбинезон, сложила все в сумку и высунулась на лестницу. Павел сидел на подоконнике, свою дурацкую шапочку он натянул почти до носа.
– Ну как? – испуганно спросил он.
Я показала ему коробку в фольге.
– Полный порядок. Тимофей арестован.
– Вы его видели?
– Естественно, – соврала я.
