– Мне приятно вас слушать, – возразила я.
– Но это я еще речь не отпустила, – улыбнулась баба Дуся. – Если по ходу вопросы возникнут, задавай, не стесняйся.
– Непременно, – кивнула я и замерла на неудобном деревянном стуле.
А бабушка завела обстоятельный рассказ.
Евдокия хорошо знала Марию Антоновну Киндинову, мать симпатичной Альбины, и саму девочку, и Эдика Муркина. Дети учились в одном классе. Мальчик к знаниям не рвался, а его мамаша не обращала ни малейшего внимания на сына. Екатерина Владимировна сильно увлекалась алкоголем. Когда-то Катя работала доктором, мальчика она родила не пойми от кого, имя отца держала в секрете, но не раз намекала, что он очень известный человек, знаменитый актер, чьим лечащим врачом состояла Муркина. В доме все полагали, что она не врет. Эдик с детского сада демонстрировал яркие способности к лицедейству, солировал в хоре, прекрасно декламировал стихи. В школе ученик Муркин стал звездой местного театрального кружка, который с появлением в нем Эдика каждый год становился победителем разных конкурсов школьной самодеятельности: районного, городского. Когда коллектив получил золотую медаль на Всероссийском соревновании, в школу приехало телевидение, и Эдика показали в новостях. Это был пик славы Муркина. На девятиклассника разинув рот смотрела вся школа. Это же был Мальчик, Который Говорил из Телевизора. Современных ребят этим не удивишь, но в советские годы Эдика приравняли к небожителям и всерьез именовали актером. Его же показали по телевизору, значит, Муркин артист. За призы, которые получал школьный театр, ученику Муркину натягивали тройки, ему единственному разрешали приходить на занятия не в школьной форме и не стричь волосы «ежиком». Когда Эдик в брючках, белой рубашке, завязанном вокруг шеи шелковым шарфом откидывал назад привычным движением головы падающую на глаза челку, шел по коридору из одного кабинета в другой, девочки замирали. Но Муркин ни на кого не обращал внимания, все знали, что он влюблен в свою одноклассницу Альбину.
– Что он в ней нашел? – недоумевали не только местные красавицы, но и учительницы. – Несуразная, косолапая, глупая! Эдику нужна другая, Аллочка Колпакова!
Хорошенькая Алла, услышав эти слова, смущенно хихикала, строила глазки Муркину, но тот не замечал стараний девочки.
Один раз физрук Виктор Михайлович, человек прямой, если не сказать грубый, увидел, что Эдик топчется у входной двери, и спросил:
– Альбину ждешь?
– Да, – кивнул десятиклассник.
– Уж больно она страшная, – не выдержал Виктор Михайлович, – в темноте такой испугаешься. Ты Аллочку в кино пригласи.
– Она на пьяного кролика похожа, – сказал Эдик, – нос у нее такой… ну, как у пьяного кролика. И дура жуткая! Ни одной пьесы Шекспира не прочитала, Алька же почти все наизусть знает. Мы с ней сейчас Ричарда Третьего репетируем. Вам Ричард Третий как?
Виктор Михайлович, смутно представлявший, кто такой Шекспир и впервые услышавший про Ричарда Третьего, пробормотал:
– Отлично. Очень нравится, – и живо сбежал.
На следующий день физрук сказал завучу:
– Вы на Колпакову посмотрите. Прав Эдик, наша школьная краса вылитый пьяный кролик. Во глаз у парня, сразу видит то, что другие не замечают.
В учебном заведении все обожали Муркина и с презрением поглядывали в сторону Альбины. Никто не понимал, почему из огромного числа девочек, готовых прыгнуть ради Эдика с моста в реку, он выбрал эту простецкую девицу. Мало того что Аля не отличалась красотой, так еще ни ума, ни таланта ей Господь вдоволь не отсыпал. Девочка получала одни тройки, не умела петь, танцевать, декламировать стихи, рисовать, играть на пианино, вообще ничего не умела. Единственное, чем Алечка могла гордиться, это невероятная память. Пробежав глазами разок по таблице умножения, второклассница запомнила ее навсегда, и правила русского языка мигом укоренялись в ее голове. Но вот беда! Аля все помнила, а применить не могла. Отлично зная, что «жи-ши» следует писать только с буквой «и», восьмиклассница Альбина выводила в тетради «лыжЫ». Как такое могло происходить? А вот так!
Эдик пользовался способностью Алечки затвердить любой текст, он обожал пьесы Шекспира и велел Але их прочитать. Она послушно выполнила приказ, и с той поры, когда Эдуард начинал разучивать какой-нибудь отрывок из «Ромео и Джульетта», «Отелло» и других произведений, Алечка была ему партнером, подавала реплики за всех героев. Эдик хвалил девочку, а та расцветала от его слов. Понимала ли Альбина смысл произносимого ею текста? Скорей всего нет, но Эдику была нужна послушная, безропотная партнерша, а не толковательница произведения великого автора. А еще Аля всегда выполняла любое поручение Эдика, за что ее в школе звали «Собачка Муркина». Но несмотря на презрение к «шавке», все девочки в школе втайне завидовали Але, желали оказаться на ее месте и в мечтах видели себя невестой Эдика. А вот мать Альбины совершенно не хотела такого зятя и старалась изо всех сил разбить их союз.
Муркин триумфально поступил на первый курс театрального вуза, а на втором сделал предложение Але. Мария Антоновна легла в больницу, она надеялась, что дочь, испугавшись за ее здоровье, отменит свадьбу, но просчиталась. Пока мать изображала из себя умирающую, Альбина зарегистрировалась с Эдиком, перебралась жить к нему в квартиру, даже прописалась туда.
Узнав, что учудила дочь, Мария Антоновна заорала так, что услышал весь дом.
– Дура! Ой, дура! Если я помру, наша двушка государству отойдет. Совсем ума у девки нет.
Альбина завопила в ответ:
– Не нужны нам, мама, твои квадратные метры, свои имеем. Не лезь в нашу семью. Самостоятельно хотим жить с Эдиком.
Бурный разговор случился летом во дворе, все бабы, сидевшие на лавочках, стали его свидетелями.
Отношения были разорваны, Мария Антоновна обменяла квартиру, уехала жить на море и перестала общаться с дочерью, а та вместе с мужем начала чудить по полной программе. То возьмет гитару и поет несколько часов во дворе, то выкрасит асфальт перед домом в розовый цвет, то пойдет гулять ночью, в мороз, с новорожденной Ирочкой.
– Это она от безделья с ума сходит, – решили местные кумушки, – не работает, за дочкой плохо следит, вечно та у нее грязная, в мятых платьях. Целыми днями ничего не делает, поэтому и блажит.
А у Эдика карьера пошла в гору, после окончания института он снялся в кинофильме, правда, главным героем не стал, но ведь Станиславский говорил: «Нет маленьких ролей, есть маленькие актеры».
После того как фильм показали по телевидению, Эдик задрал нос, перестал здороваться с соседями. Аля тоже ходила по двору, делая вид, что ни с кем не знакома. А тете Дусе, которую молодая женщина наняла раз в месяц отмывать ее грязную квартиру, Альбина один раз похвасталась:
– Мы отсюда скоро уедем.
– Куда? – удивилась Евдокия.
– В дом на Тверской, из окон которого Кремль виден, – объявила Аля, – Эдик пробуется на главную роль в кино про Ленина. Ему Госпремию сразу дадут.
