– Я все адреса, хоть раз мелькавшие в протоколах допросов, выписал.
– Давай сверимся. Может, какой-то адресочек мелькнет дважды.
Времени на сверку ушло больше часа. Но результат был. Один адрес упоминался в двух уголовных делах.
– Ты завтра в Видное, а я адрес пробью. Съезжу в Лыткарино, поговорю с участковым. Не исключено, у него какая-то информация есть. Все, разбежались.
Андрей еще час провел у эксперта, ждал, когда высохнут фотографии.
Выехал он рано утром. Ехать через Москву, с пересадкой. Одно радовало – до Видного есть железная дорога и электричка. Могло быть хуже, тогда без транспорта никуда. Видимо, блатные тоже были озабочены транспортной доступностью. В город добрался только в одиннадцать утра и сразу в уголовный розыск. Познакомился с начальником, поскольку оперативники уже по делам разошлись. Оперов, как и волков, ноги кормят. Андрей просьбу изложил, фото предоставил.
– Ознакомлю своих парней. Будет что-то, обязательно отзвонюсь.
– И еще. Мне бы с некоей Нинкой поговорить. В архивном уголовном деле есть о ней упоминание. Как о Нинке-Профуре. К делу она никаким боком, поэтому ни адреса, ни фамилии не знаю.
– Зуб даю, это Нина Кудрявцева, в уголовном мире личность известная. Когда у уголовников деньжата водятся, к ней идут. В картишки переброситься, само собой – выпить, девочки.
– Подпольный бордель держит?
– Не скажу, всего понемногу. Встретиться хочешь?
– Поговорить бы.
– Не, не выйдет. Блатные ее не сдают, а сама молчит, как партизан на допросе. Шутками отвечает, под придурковатую косит. Блатные ей, проигравшись в карты, золотишко оставляют, часы дорогие. Шубы и прочие носильные вещи не берет. Видимо, канал сбыта по золоту есть. Выгодно! За треть цены рыжье берет у воров и грабителей, точно зная – неправедным путем добыто. За полцены барыге сдает. Ей навар. Да еще за девочек, выпивку. В общем – крутая дама. И ни одной ходки. Разговоры ходят, а с поличным взять не можем, осторожная. Пробовали следить, установить связи. Как чувствует. По городу покрутится без цели, без контактов и домой.
– Опытная, стерва. За тунеядство привлечь не пробовали?
– Инвалидность у нее, вроде после какой-то операции дали. Думаю – комиссию подкупила. Но все на уровне догадок, их к делу не пришьешь.
– У меня впечатление, что юрист опытный ее наставляет.
– Догадлив! Есть у нее адвокат, прожженный, но все законы и уловки досконально знает.
– А через девок на нее компромат собрать?
– Пустой номер. Года три назад задержал я одну, как раз из ее окружения. Делу ход не дал, спустил на тормозах. Дело-то выеденного яйца не стоит. А девочка в благодарность информацию начала сливать. Кто был, о чем разговоры шли. Блатные, как выпьют, начинают друг перед другом хвастать, де какой он фартовый, удача воровская сама в руки идет. А через месяц нашли ее в овраге. Два ранения в сердце заточкой. Блатной почерк. Либо выследили, как я с ней встречаюсь, либо сама подругам сболтнула.
– Сурово у вас.
– А ты думал! По сводкам судя, в Балашихе не лучше. Инкассаторов убили, хапнули много.
– Как раз этим делом занимаюсь. Оглоблин-то под чужой фамилией и по ворованным документам инкассатором после отсидки устроился. Убил двоих, свидетели указывают – второй был. Называют Башира.
– Вот за кем ты явился! Залегли они где-то!
– Я думал – у Нинки.
– Она у себя не оставит, слишком много глаз, всплывет. Блатные всех моих оперов в лицо знают. Топтуна бы нам опытного, глядишь – выгорело бы дело.
– В управление не обращался?
– Несколько раз. Говорят – растите свои кадры. А пока новичка вырастишь, его физиономию весь город знать будет. По крайней мере – блатные.
– И все же адресок мне дай.
– Со всем удовольствием, не жалко. Пойдешь все-таки?
– У меня время до вечерней электрички есть, почему не посетить? У тебя фото этой Нинки есть?
– Даже несколько. Сейчас покажу.
Начальник угро в сейф полез, достал несколько картонных папок, отобрал одну, положил на стол.
– Любуйся.
Андрей папку открыл. На первой странице установочные данные и несколько фотографий. Фото разных лет, судя по возрасту. Андрей взял в руки фото.
– Последняя?
– Прошлого года, свежее нет.
Андрей смотрел, отмечая характерные детали. Лицо ничем не примечательное, только глаза нагловатые. Фото в дело вернул.
– Телефон свой дай, – обратился к начальнику угро. – Так, на всякий случай.
– Можешь в дежурную часть звонить, на меня переключат. Или прямой запомни.
Начальник угро продиктовал номер. Андрей мысленно цифры повторил.
– Не прощаюсь, думаю – свидимся сегодня, – поднялся Андрей.
– Только без трупов, – бросил в спину хозяин кабинета.
– Это уж как получится, – пробормотал Андрей уже в коридоре.
Он направился к месту жительства Кудрявцевой. Зачем, почему – сам объяснить не мог. Интуиция? Любопытство оперативника? С помощью прохожих нашел нужную улицу, дом. Решил понаблюдать, устроился в подъезде дома напротив. Все дома на улице одинаковые, двухэтажные, с оштукатуренными фасадами. День рабочий, почти все жильцы на работе, в подъезде его никто не побеспокоил.
Маялся час, пока из дома напротив вышла женщина. Андрей сразу ее узнал. Одета добротно, но не броско. Черная шляпка, черное приталенное пальто по моде, в руке дамская сумочка.
Пару минут постояв, как будто в раздумье, направилась направо. Перед перекрестком обернулась. Проверяется, опытная. И вроде не специально. Со стороны глядя, никто не подумает. Андрей отпустил Нину метров на пятьдесят, шел то по одной стороне улицы, то по другой. В спину Кудрявцевой не смотрел. Некоторые взгляд в спину чувствуют, не насторожить бы.
Через два квартала она повернула, прошла еще немного и зашла в единственный подъезд трехэтажного дома. Андрей прочитал название улицы на табличке углового дома. Потом номер дома. Недалеко телефонная будка была. Набрал номер милиции, благо для этого монеты не нужны. Не потому, что крохобор, а просто не было нужной денежки.
– Дежурный отделения милиции старшина Ревякин.
– Можно соединить меня с начальником уголовного розыска?
– Минутку.
В трубке щелчки, шорохи, потом голос:
– Угро, Воинцев у аппарата.
– Это…
– Я понял, говори.
– Пробей дом номер тридцать один по Калинина. Нет ли там малины?
– А чего пробивать? Все гадюшники в городе я знаю. Чист твой адрес. А почему интересуешься?
